Мама знала об этом, но не вмешивалась. Больше Райса никому рассказать о своих мыслях не решилась. Но и самоубийство не стало бы выходом, потому что тогда сестре доставалось бы и за Райсу.
Есть и другие люди с таким же, или подобным, опытом.
«Правда и то, что если отвержение, начавшееся в детском саду, тем или иным образом не прекратить, оно может продолжаться всю жизнь. Одиночество становится для человека нормой, которую невозможно и, быть может, не хочется менять. Так произошло со мной. Дело ухудшала приобретенная в семье привычка к насилию и оскорблениям. Душевное равновесие можно сохранить, если есть бабушка, дедушка или кто-то, кому можно доверять. Только когда я стал взрослым, я заметил, что, если я не нахожусь в постоянной депрессии, у меня и с учебой все в порядке. Я завидую детям, которых дома не били и не оскорбляли и которым можно было спокойно заниматься».
Передается ли одиночество по наследству?
Да, передается, но не совсем так, как цвет глаз или волос. По данным нашего исследования, дети одиноких родителей больше рискуют стать в школьные годы социально или эмоционально одинокими. На основании медицинского исследования двое американских ученых, Ширли Макгуайр и Джини Клиффорд, подтверждают, что одиночество может передаваться от родителей детям, однако оставляют открытым вопрос о причинах. Можно ли унаследовать характерные реакции и способ ощущения, и связана ли нестабильная или разрушенная среда, в которой человек воспитывался, с нашей способностью переносить одиночество и опытом одиночества?
Используя материал, собранный голландскими учеными в ходе исследования почти 8000 пар, Мейке Бартельс, Джон Качоппо, Джеймс Худзяк и Доррит Бумсма начали поиски ответа на вопрос, как передается склонность к одиночеству – генетически или же под воздействием среды. Результаты оказались весьма любопытными. Было отмечено, что наследственный фактор составляет 60 % для семилетних детей, 54 % – для десятилетних и только 17 % – для детей в возрасте 12 лет. Таким образом, по мере взросления детей генетический фактор ослабевал. Одновременно степень одиночества начинала все больше зависеть от окружающих условий. Одиночество семилетних объяснялось средой только в 4 % случаев, одиночество десятилетних – в 10 %, а для 12-летних детей этот показатель достигал 41 %. По мере того как уменьшается доля генетически унаследованных свойств, связанных с одиночеством, растет важность обстоятельств, влияющих на нашу повседневную жизнь и учебный процесс. Чем старше становится ребенок, тем больше в его жизни появляется различных факторов и тем больше у него возможностей выбирать увлечения, компанию и друзей.
Теория социального взаимодействия (интеракции) предполагает, что основу поведения ребенка в предстоящих ему актах социального взаимодействия создает социальное поведение его родителей. В рамках этого процесса коммуникационные навыки родителей, впрочем как и их отсутствие, усваиваются ребенком в ходе научения. Обычно предполагается, что обусловленные тесной связью ребенка и родителей позитивные навыки взаимодействия приведут к тому, что ребенок будет принят и любим друзьями.
В возрастной группе первоклассников влияние взаимодействия в семье на социальное поведение детей исследовали, например, Кевин Макдональд и Росс Парк. Ученые выяснили, что совместные активные игры и веселое времяпрепровождение как с матерями, так и с отцами положительно сказывались на отношениях детей – будь то мальчики или девочки – со сверстниками. В семьях, где родители применяли к дочерям и сыновьям меры принуждения, дети хуже овладевали социальными навыками и им было сложнее сойтись с другими ребятами. Они стремились к доминированию и пытались завоевать друзей с помощью тех же принудительных и диктаторских методов, которые были свойственны их родителям.
В моем собственном исследовании родители, которые были удовлетворены числом друзей и приятелей, оценивали собственное влияние на развитие и общее благополучие своих чад как вполне позитивное. Дети этих более способных с точки зрения социализации мужчин и женщин обладали, по мнению одноклассников, лучшими социальными навыками и ощущали себя менее одинокими, чем мальчики и девочки, чьи родители считали свой круг общения недостаточным и ниже оценивали свое влияние.
Таким образом, одиночество родителей, их недовольство собственным кругом общения и возникающее у них из-за этого ощущение «неполноценности» собственного родительства могут объяснить более глубокое одиночество их детей-школьников. Проявляется ли данный феномен уже в раннем детстве? Именно это мы решили выяснить с помощью мониторингового исследования «Ключ к качественному воспитанию», в котором предметом наблюдения стали чувство одиночества, подавленности, неудовлетворенности семейными отношениями и депрессия, возникающие у родителей в период ожидания ребенка. Может ли испытанное в этот период одиночество и главным образом то, что мать будет чувствовать себя одинокой и в первые годы после рождения сына или дочери, повлиять в дальнейшем на чувство одиночества у ребенка? Пока еще мы не дошли до этапа, когда мальчики и девочки могут сами оценить свое субъективное одиночество, однако мы уже смогли проанализировать социальную компетенцию детей, которая в данном случае является не менее важным фактором.
В «наследовании» школьниками одиночества социальная компетенция – навыки и модели поведения, которые проявляются в совместных занятиях, эмпатии и способности контролировать свою импульсивность и действовать, не мешая другим людям и не вызывая их раздражения, то есть все то, что требуется для успешного взаимодействия с окружающими, – имеет решающий характер.
Эти контуры социальной компетенции были четко видны даже у трехлетних детей. У 66 % мальчиков и девочек уже сформировалась оптимальная для их возраста социальная компетенция: они умели действовать сообща, сочувствовали другим и достаточно редко мешали окружающим или вели себя импульсивно. Другие дети были, что называется, истериками и во многих случаях вели себя как позитивно, так и негативно. При вполне приемлемых навыках совместной деятельности и уровне эмпатии они отличались повышенной степенью выраженности нежелательного поведения. Каждый из нас наверняка был знаком с трехлетним истериком – малыша всегда видно и слышно, он требует и жалуется. Взрослые иногда срываются, но когда ребенок подбегает просить прощения, зовет поиграть или просто похлопывает тебя по руке, сердиться на него уже никак невозможно.
Третью группу детей можно было назвать невидимками. Их социальная компетенция полностью схожа с той, что сформировалась у подростков, которые в старшей школе составляют группу самых одиноких, подавленных, уставших, чье имя и само существование не удерживаются в памяти одноклассников и даже учителей. Эти малыши не были в глазах других особо склонны к совместным играм, не проявляли эмпатии, но они также не были импульсивными и никому не мешали. Грубо говоря, они ничего собой не представляли. Они не давали поводов для беспокойства ни родителям, ни воспитателям, ни учителям, их ссоры не требовали вмешательства, им не требовалось делать постоянных замечаний. Нередко они были стеснительными, молчаливыми, замкнутыми – в общем, незаметными. Если направление развития этих ребятишек не изменится, в будущем они станут теми одинокими подростками, которые всегда одни и глубоко убеждены в том, что они никому не нужны. По крайней мере самим себе.
