За прошедшее с тех пор время представители крупного российского бизнеса решали свои внутренние разногласия по-разному. Но лучший и наиболее выгодный способ как для участников конфликта, так для самого бизнеса, был один – договариваться. Так договорились между собой предприниматели Андрей Мельниченко и Сергей Попов в конце 2006 года, когда после 10-летнего сотрудничества разменяли свои активы. Мельниченко, активно развивавший бизнес МДМ-Банка, получил промышленную компанию «Еврохим», а в 2011 году основную долю в компании «СУЭК». В свою очередь, Сергей Попов занялся МДМ Банком. Вполне вероятно, что этому решению могло предшествовать недовольство партнеров друг другом, однако они смогли найти мирное решение, не придавая конфликту публичного характера.
Но «Норильский никель» был слишком лакомым куском для каждого из его акционеров. Еще в сентябре 2008 года в прессе прошла информация о том, что Михаил Прохоров сконцентрировал в своих руках 29 % акций «Норникеля», купив дополнительные 3 % акций компании на рынке. После этого он стал крупнейшим акционером компании, обогнав своего партнера, у которого было 26 %.
Такой пакет уже мог быть интересен стратегическому инвестору, но Потанин просто не верил, что его партнер сможет продать свой пакет кому-нибудь, кроме него. Для этого нужно было не только найти нужную сумму, но и получить одобрение Кремля на планируемую сделку. Потанин посчитал это маловероятным. Но в апреле 2008 года Прохоров неприятно удивил своего бывшего партнера, продав пакет своих акций компании «РУСАЛ», которую контролировал владелец холдинга «БазЭл» Олег Дерипаска. Причем о совершившейся сделке Потанин и другие члены совета директоров узнали чуть ли не из прессы.
Стало понятно, что в сложившейся ситуации каждый из акционеров пойдет на все, чтобы одержать верх над оппонентом. Дальше каждый из них действовал жестко, что было вполне ожидаемо.
Решение Прохорова привело к новому витку управленческого кризиса для «Норильского никеля». В 2008–2010 годах от него пострадали все: и акционеры, и бизнес. Но уже в 2014–2015 годах стало очевидно, что именно тот кризис сделал акционеров мудрее и заставил критично посмотреть на деятельность компании. Руководство компании смогло принять долгосрочные решения, на которые бы оно не пошло, если бы активы по-прежнему принадлежали Потанину и Прохорову. Например, нужно было инвестировать в обеспечение безопасности производства и защиту окружающей среды, в реализацию стратегии компании. До конфликта акционеров в «Норильском никеле» все гордились, что работают в самой крупной компании этой отрасли в мире, были уверены, что деньги у компании будут всегда. На прежней волне успеха компании была принята масса поспешных инвестиционных решений, включая инвестиции в проекты за границей – в США, Африке и Австралии. Эти активы впоследствии будут проданы с убытком. Самоощущение руководителей, считавших себя «королями никелевого мира», толкало стоимость компании вниз по наклонной кривой.
Решение Олега Дерипаски выкупить пакет акций «Норильского никеля» у Прохорова в краткосрочной перспективе подрывало и его основной бизнес. Деятельность компании «РУСАЛ» Олега Дерипаски строилась на заемных деньгах. В кризис долг «РУСАЛа» рос, а участники рынка говорили даже о скором банкротстве компании. Однако Олег Дерипаска приложил невероятные усилия и вывел компанию из кризиса. Уже позже стало понятно, что решение выкупить акции «Норильского никеля» оказалось одной из самых успешных инвестиций Дерипаски. И сегодня он получает дивиденды с деятельности компании, которые помогают справляться с долгами «РУСАЛа», возникшими как раз в кризисном 2008 году.
В марте 2008 года менеджмент «Норильского никеля» затеял еще более сложную игру и начал вести переговоры о слиянии своей горно-металлургической компании с холдингом Алишера Усманова «Металлоинвест». Как только сделка с Прохоровым была закрыта, «РУСАЛ» тут же заявил о том, что будет объединяться с «Норильским никелем», но без участия «Металлоинвеста».
Акционерный кризис окончательно трансформировался из конфликта «Потанин – Прохоров» в конфликт «Потанин – Дерипаска». Новая линия конфронтации возникла из-за разницы во взглядах двух акционеров на то, как вести бизнес. Природа их интересов была разной. Для Потанина «Норильский никель» оставался основным активом и «жемчужиной» в его инвестиционном портфеле, основным поставщиком текущих и будущих денежных потоков. Для Дерипаски «Норильский никель» был финансовой инвестицией, благодаря которой он рассчитывал получить дополнительный денежный поток. В результате, если Дерипаска был больше всего заинтересован в увеличении своих дивидендов, то Потанин настаивал на развитии компании, ратуя за то, чтобы прибыль шла на развитие и модернизацию «Норильского никеля». Такая несогласованность среди акционеров привела к тому, что решения перестали приниматься вовсе. Следующие пять лет компания практически «топталась на месте». В наше динамичное время такое бездействие в принципе губительно для бизнеса – ведь партнеры ждут улучшения продукта и сервиса, а оно не происходит. Падает мотивация людей внутри самой компании, поскольку сотрудники видят, что их инициативы и предложения не принимаются.
В целом эти пять лет оказались для компании тяжелой чередой испытаний. Со стороны каждой из сторон – участниц «никелевой войны» не прекращались судебные иски, им приходилось регулярно давать агрессивные комментарии прессе, чтобы не показать противнику свою слабость. Постоянно шла борьба за места в совете директоров, где у каждой из сторон была своя правда.
Владимир Потанин следил за ходом боевых действий из московского офиса «Интерроса» на Якиманке. Удержание контроля над комбинатом означало и активную работу с государственными структурами. Отсюда он ездил в находящийся рядом Кремль для встречи с президентом Медведевым и премьер-министром Путиным. Обсуждались самые разные варианты, в том числе и слияние трех компаний: «Норильского никеля», «Мелаллоинвеста» и «РУСАЛа». Мне также приходилось не раз приезжать сюда на протяжении нескольких лет. Встречи на седьмом этаже здания были посвящены, в основном, обсуждению вопросов переизбрания совета директоров.
Я явственно замечал, что эти пять лет не только измотали самих участников акционерных разногласий, но и породили нарастающее недовольство ситуацией в «Норильском никеле» со стороны государства. В 2015 году в своем интервью Forbes Владимир Потанин сказал:
«У нас назревало понимание того, что решение конфликта нам открывает дорогу в позитив, а его сохранение разрушает стоимость компании».
Проблема была в первом шаге навстречу. Ни Олег Дерипаска, ни Владимир Потанин не могли сделать первый шаг в урегулировании конфликта, не потеряв своих позиций и лица. Нужен был третий человек. В качестве «миротворца» на разных этапах выступали и Алишер Усманов, и президент Сбербанка Герман Греф
[31], но успеха удалось добиться только Валентину Юмашеву, бывшему руководителю Администрации президента Ельцина и тестю Олега Дерипаски. Последний предложил в качестве примирителя сторон предпринимателя и к тому моменту уже бывшего губернатора Чукотского автономного округа Романа Абрамовича.
