Пока история атомных катастроф в мире повторилась трижды. Сначала в 1979 году инцидент произошел на американской АЭС Три-Майл-Айленд. Тогда в Советском Союзе посчитали, что авария в США вызвана слабой подготовкой заокеанских операторов и несовершенством техники. В итоге мы не выучили уроки аварии, произошедшей на АЭС в США, и через семь лет получили своего «черного лебедя» – аварию на Чернобыльской АЭС. Но мы оказались не единственными, кто проявил беспечность. В Японии тоже не извлекли уроков из произошедших ранее ЧП. У японцев не было психологической готовности к тяжелым авариям, поэтому в ходе своей катастрофы они опаздывали в реагировании на развитие событий на каждом шагу.
После разбирательства виновником аварии власти захотели сделать компанию TEPCO (Tokyo Electric Power Company), оператора АЭС Фукусима-1. В декабре 2011 года специальная государственная комиссия отметила неэффективность государственной системы контроля и реагирования на поступающую информацию. Однако уже в 2013 году прокуратура отказалась вынести обвинение руководству TEPCO
[38], потому что истинные причины катастрофы 2011 года оказались иными. Что же произошло тогда на самом деле?
В условиях сильнейшего землетрясения АЭС прекратила работу благодаря сработавшей системе аварийной остановки. Но на станции нужно было обеспечить еще и охлаждение активной зоны реактора. Если внешнее электропитание пропадает (как и произошло), то для обеспечения работы системы охлаждения станции нужны дизельные генераторы, предназначенные для обеспечения охлаждения активных зон. Но в рамках очень старого проекта не была предусмотрена защита от воздействия на станцию даже небольшого цунами (выше пяти – семи метров). И это в Японии, где АЭС стоит на берегу океана!
В результате пришедшее цунами затопило дизельные генераторы, которые (как назло) были расположены внизу, в заливаемой водой части станции. Выход из строя дизельных генераторов АЭС привел к перегреву и расплавлению активных зон. Произошла так называемая пароциркониевая реакция, в результате которой выделилось много водорода, который скопился в помещениях, где расположены реакторы.
В этот момент нужно было вентилировать помещения, где скапливался водород, чтобы выпустить его в атмосферу и тем самым избежать взрывов. Но, как только персонал японской АЭС понимал, что получает дозу облучения в 100 мЗв
[39], он спешил покинуть опасную зону, несмотря на возможные негативные последствия своего бездействия для дальнейшего развития ситуации. Затем японцы слишком долго придумывали план действий и не менее долго его выполняли. Неготовыми они оказались и в тот момент, когда прогремели взрывы, разрушились здания и произошел выброс радиации во внешнюю среду.
То есть из-за медлительности, страха и несогласованности действий персонала взрывались не реакторы, а скапливающийся в зданиях энергоблоков водород, который по своим свойствам является легковоспламеняющимся газом. Ситуация очень напоминает аварию на платформе Deepwater Horizon компании BP.
В советском Чернобыле тоже была установлена максимальная доза в 100 мЗв, при ее превышении для продолжения работы нужно было получать разрешение начальства; но ликвидаторы не бегали за разрешением, поскольку понимали, что нужно было действовать решительно и быстро. У работников японской компании не было советской мотивации, не было навыков самомотивации в такой сложной ситуации, хотя из истории мы знаем, что японцы даже готовы пожертвовать собой в решающий момент.
Масабуми Хасаното был единственным японцем на «Титанике». Он выжил благодаря тому, что смог оказаться в одной из шлюпок. Но на его родине спасение было расценено как оскорбление чести нации, предпочитающей героическую смерть потере лица. Осуждающие статьи были на первых полосах во всех газетах. Масабуми уволили из Министерства путей сообщения, где он до этого работал. Его поступок был отражен даже в школьных учебниках Страны восходящего солнца как пример бесчестия и трусости. Хасаното умер спустя 27 лет после катастрофы из-за пошатнувшегося в результате травли здоровья. В европейские учебники отношение японцев к Масабуми Хасаното вошло как пример культурных различий между европейскими и японскими нормами морали. Для европейцев нормой является страх перед смертью, для японцев – страх жизни с утратой чести. Известные японские поговорки гласят: «просыпаясь утром, думай о смерти» и «если смерть нипочем, всего добьешься». Еще первые европейцы, попавшие в Японию, как главную черту отмечали удивительно легкое отношение японцев к смерти. Красивая смерть предпочтительнее счастливой жизни – эта эстетическая линия пронизывает всю японскую культуру.
Я уверен, что высокие моральные принципы японцев с тех пор не особо изменились. Таким образом, провал на Фукусиме-1 был связан не с отсутствием героев и героизма, а с отсутствием психологической подготовки персонала к действиям в тяжелой критической ситуации. Они растерялись, дисциплинированно ждали команды, которой не последовало, поскольку их лидеры тоже не были готовы к «жесткой игре», хотя понимали, в какой «команде» они находятся. Они были слишком уверены в технологиях, чтобы думать о действиях в ситуации, когда технологии перестанут работать.
Удивительно, но в нашем мире, напичканном технологиями, в итоге все зависит от проявления командного духа. Но как воспитывать такой командный дух? Обратимся снова к спорту, точнее – к футболу и мотивации игроков в этом виде спорта. Вот что сказал в своем интервью тренер сборной Исландии по футболу Хеймир Хадльгримссон, отвечая на вопрос о мотивации своих игроков на чемпионате Европы-2016:
«В день матча я не занимаюсь мотивацией игроков. Все, что нужно им сказать, я говорю накануне. А потом игроки уже сами себя мотивируют. В сборной Исландии так заведено. Есть разные стили мотивации игроков, но мне кажется, что хорошие футболисты вообще-то мотивируют себя сами. Безусловно, мы им помогаем, показываем им разные видео и презентации, схемы перед тем, как они выйдут на поле. Но мы никогда не выступаем перед ними с длинными зажигательными спичами и никогда не кричим. У нас это не работает. Вообще такой собирательный образ тренера, который все время орет на игроков, уходит в прошлое. Это, по-моему, только в фильмах осталось. Если вы зайдете в раздевалку нашей сборной, вы очень удивитесь. Никто там не кричит на футболистов, они сами себя настраивают. Кто-то слушает для этого хип-хоп, кто-то спокойную красивую музыку. Кто-то разговаривает с психологом по телефону, кто-то выходит ненадолго подышать свежим воздухом. У всех по-разному это работает, и мы не мешаем им, потому что самомотивация – то, без чего не обойтись тренеру сейчас и тем более в будущем».
