Выбрав из всех доступных для обработки данных программ наиболее привычную (Microsoft Excel), я очень скоро заинтересовался тремя пассажирами первого класса. Краткую выдержку из полученной мною таблицы привожу ниже.
Тройка пассажиров привлекла мое внимание тем, что номера их билетов (ticket) шли подряд и отличались на единицу, несмотря на то что посадку на корабль они осуществляли в разных городах. И все они выжили (survived = 1). Почему номера шли подряд, кстати, я так и не выяснил. Но изучение биографий этой троицы выявило одну черту, объединявшую трех джентльменов – все они были записаны под чужими именами (см. имена в скобках) и оказались… карточными шулерами, отлично игравшими в бридж.
Привлекательность бриджа – в динамике и напряженности. Успешный игрок должен иметь незаурядные математические способности и знать психологию людей. Богатая история бриджа неотделима от историй про шулерство, крапленые карты, проигравшихся «вчистую» неудачников и разборок за игровым столом. Сегодня в бридже применяют специальные экраны, разделяющие стол на две половины, чтобы игрок не мог видеть партнера. Но в 1912 году профессионалы-картежники часто использовали так называемые маяки. Это могла быть фраза, начинающаяся со слова на букву «ч», дававшая партнеру понять, что заходить нужно именно с червей. Вариантов «маяков» для обмана доверчивых и денежных игроков всегда было великое множество. От шулера требовались сосредоточенность и внимательность. Важно даже как партнер держит карты: если карты у партнера были сильные, то он мог держать их одной рукой; а если брал в обе руки – значит, дело плохо. Но опытные игроки дешифруют такие сигналы на уровне интуиции, даже не зная систему сигналов.
В субботу 11 мая 1912 года нью-йоркская газета The Witney Gazette опубликовала статью «Двое игроков спаслись от гибели на "Титанике", переодевшись в женщин». Героями статьи стали шулеры, известные как «доктор Оуэн» и «малыш Гомер», которые, подкупив матроса и переодевшись в женщин (по версии газеты), пробрались в спасательную шлюпку и убедили сидящих там пассажиров в необходимости их присутствия для того, чтобы грести. «Малышом Гомером» был третий шулер из моего списка, который оказался самым жадным и глупым из троицы картежников, задумавшимся о собственном спасении лишь в последний момент. Он запрыгнул в шлюпку № 15 в 1:40.
Двое других оказались в шлюпке № 9 на десять минут раньше. Причем оказались там без особых усилий. Интервью Чарльза Ромена от 19 апреля 1912 года даже напечатал Chicago Daily Journal. Он описал события той ночи просто. Стоял, пил виски, удар, вышел на палубу, и его пригласили сесть в лодку, поскольку потребовались гребцы, а дамы отказывались садиться в лодку. Заканчивает он тем, что у него даже мысли не возникло о реальной опасности.
Изучение списков пассажиров, оказавшихся в первых лодках (до часу ночи таких оказалось пять), показало, что в некоторых из них было много мужских фамилий. Это привело меня к самой простой гипотезе – спасательная операция была организована настолько плохо, что вначале воспринималась как увеселительная прогулка на веслах под звездами. Публика для прогулки была подходящей.
Игравшие в бридж в «Кафе Паризьен» пассажиры первого класса Поль Шевре, Пьер Маршел, Альфред Омонт и Люсьен Ф. Смит так описывали позже свои приключения: «Когда "Титаник" остановился, мы выбежали на палубу и увидели, что "Титаник" ужасно накренился. Везде началась паника, но она быстро утихла. На вопрос леди один из корабельных офицеров язвительно ответил: "Не бойтесь, мы, возможно, столкнулись с китом или двумя". Хотя авария не казалась нам серьезной, мы сложили свои карты и решили сесть в одну из первых спускаемых шлюпок, № 7».
Когда капитан Смит приказал спускать первые шлюпки и отдал роковую команду («Сначала женщины и дети»), то, несмотря на советы офицеров, многие из пассажиров продолжали цепляться за корабль – убегали, закрывались в каютах, были не одеты и морально не готовы. Оркестр из восьми музыкантов продолжал играть успокоительный рэгтайм. Никто не хотел садиться в шлюпки, все говорили: «Зачем?» и убеждали друг друга в том, что куда безопаснее остаться на борту. Остаться хотели все, кроме игроков в бридж. Поэтому мужчины, садившиеся в первые шлюпки, вовсе не выглядели трусами. Наоборот, пока все на борту кутались в пальто и еще шутили про айсберг или даже кита, которого протаранил «Титаник», они выглядели героями, способными на рискованные приключения. «Мадам, Вы не желаете прогуляться на лодке в эту лунную ночь? Не беспокойтесь, операция по спасению скоро закончится, а Вас будут сопровождать Ваши партнеры по игре! Вот теплый плед, чтобы Вы не замерзли!» В этих условиях первые шлюпки отплыли с очень малым количеством пассажиров на борту. Команда «Титаника» позже будет оправдывать свои действия нежеланием поднимать панику.
Почему же игроки в бридж приняли иное решение, чем те, кто полагал, что на корабле намного надежнее? Ответ прост: будучи игроками, они не могли не заметить легкую панику в глазах экипажа. Какая-то часть мозга подсказывала им, что дело в действительности-то дрянь. Хотя информации у них было не больше, чем у остальных, но решение было иным. На мгновенное принятие решения в таких условиях оказывает влияние интуиция, навыки психологии, приобретенные за долгие часы игры в бридж, и карточная привычка рисковать. Я не нашел признака среди статистических данных, отделяющего игроков от неигроков. Но статистика по шлюпкам показывает, что около половины спасшихся мужчин, путешествовавших первым классом, выжили именно потому, что оказались в рядах картежников или праздных гуляк. В нужный момент они были наиболее готовы – одеты, в меру пьяны, были совсем не против рискнуть и даже показать свою удаль на веслах дамам. Оставшимся мужчинам из первого класса и мужчинам из второго повезло существенно меньше.
В воспоминаниях выживших членов экипажа «Титаника» можно встретить мнения, что человеку, незнакомому с устройством корабля, потребовалось бы две недели, чтобы самостоятельно попасть с нижней на верхнюю палубу. Более того, в момент катастрофы путь наверх пассажирам третьего класса, многие из которых не владели английским языком (на корабле было много итальянцев, ливанцев, финнов и шведов), преграждали решетки и действия команды, контролировавшей проходы на верхние палубы. Приказания были строгими – первый класс садится в шлюпки на палубе А, второй класс палубой ниже, а третий… Что делать с третьим, никто не знал. Инструкций на сей счет не существовало. Но уже прозвучала команда: «Сначала женщины и дети». Далее цитирую Википедию: «Многие из третьего класса обязаны своими жизнями стюарду Джону Эдварду Харту, который три раза спускался на нижние палубы и группами выводил их наверх». Уточню, что многие – это именно женщины и дети из третьего класса.
Затем, по приказу Мёрдока, первого помощника капитана, Харт сам оказался в шлюпке в качестве гребца, а это значит, что выводить пассажиров третьего класса стало некому. Но люди на нижних палубах не хотели смиренно тонуть. Сначала они ждали помощи, а затем поиск пути наверх пошел по «пчелиному» или «муравьиному» алгоритму. В какой-то момент, когда очередной «разведчик» находил открытый путь, толпа следовала за ним на палубу второго класса, где к тому моменту наконец-то были разбужены пассажиры, вовсю шла спасательная операция и был относительный порядок. Уолтер Лорд, описывая этот эпизод в книге «Последняя ночь "Титаника"», утверждал, что люди использовали все возможности к спасению. Они поднимались по стреле крана до кормовой палубы, затем ползли по ней, как муравьи, перелезали через леерные ограждения и, наконец, добирались до шлюпочной палубы. Кое-кому из пассажиров третьего класса удалось подняться по аварийному трапу на носовой палубе, а затем по обычному переходу пройти к шлюпкам. Оставшееся большинство пассажиров колотило по решеткам, сбивая руки в кровь и требуя, чтобы их пропустили.
