«В интернациональных командах происходят любопытные вещи. Люди стремятся поставить на службу команде свои личные умения – практические, интуитивные, вдохновляющие окружающих. Появляются лидеры, разные люди берут на себя обязанности по планированию, выбору направления и цели, финансированию, логистике. Развивается язык общения, равно как и процедуры принятия решений. Работа плечом к плечу с кем-либо в течение длительного периода позволяет не только наблюдать иностранные поведенческие стереотипы, но и понять, чем обосновано их появление. Появляется возможность объяснить собственные действия и представления, быть может, эксцентричные в глазах других людей. Разговорчивый итальянец, раздражавший вас сначала, сможет стать человеком, который в социальном смысле сплотит группу. Обескураживающе углубленный в себя, непроницаемый японец, тихо сидящий в углу, способен позднее напомнить группе о том, что они упустили. Деловой американец доставит всех в ресторан вовремя, надменный француз выберет для вас лучшее вино, заботливый немец достанет зонтик, когда пойдет дождь» (Р. Льюис).
А как повлияет на работу состав команды, если в ней окажутся не только мужчины? Уверен, что в большинстве случаев достойная и компетентная для работы в совете директоров женщина усилит команду. В кризисные времена – это хороший совет особенно для наших компаний.
Согласно отчету нашей компании, Spencer Stuart, за 2015 год, процент женщин в советах директоров крупнейших российских компаний снизился и составил меньше 8 %. Это идет вразрез с общеевропейской тенденцией, где представленность женщин в советах директоров даже регулируется законодательно. В марте 2015 года к Италии, Франции, Исландии, Испании и Норвегии присоединилась Германия, которая ввела обязательные квоты, приняв соответствующий закон, обязывающий крупные компании выделить 30 % от всех мест в совете директоров для женщин.
Почему в Европе появилась идея гендерного квотирования? Лучше всего на этот вопрос ответила нынешняя глава Международного валютного фонда (МВФ) Кристин Лагард:
«Сначала я была против женских квот, но потом пришла к выводу, что без целевых показателей правильные шаги так и не будут предприняты».
С женщинами – топ-менеджерами в Германии ситуация до недавних пор была действительно печальная. Симоне Менне – единственная, кто занимала в своей компании Deutsche Lufthansa пост финансового директора. Наибольшие женские квоты существуют в Норвегии, где в советах директоров должно присутствовать 40 % женщин. Однако на деле это мало помогло слабому полу. В Норвегии среди финансовых директоров 25 крупнейших компаний только одна женщина, а среди генеральных директоров женщин нет вообще.
У нас в России женские квоты как таковые отсутствуют, а понятие «сильный управленец», к счастью, лишено у нас гендерной окраски. Главное – профессиональные навыки сотрудника. Но пока наибольших успехов в России женщины – топ-менеджеры достигают на финансовых должностях, таких как главный бухгалтер или финансовый директор. Среди генеральных директоров их очень мало. Из 100 генеральных директоров крупнейших российских компаний найдется не более десятка женщин, а вот финансовых директоров – почти половина. Но ситуация постепенно меняется в лучшую сторону. Отчет «Российский индекс советов директоров 2015», подготовленный нашей компанией, Spencer Stuart, также подтверждает, что количество женщин в исполнительных комитетах в 2015 году увеличилось с 9,1 до 11,3 %. Это может стать предвестником будущего увеличения числа женщин в советах директоров отечественных компаний.
Эти изменения помогут разрушить существующий миф о том, что работа в совете директоров – чисто мужская профессия, а женщины в руководстве редко востребованы. Впечатляющие примеры успешной работы женщин в советах директоров уже существуют: Мария Воскресенская («Татнефть»), Сара Керри («АК БАРС» Банк), Инна Гориславцева («Уральские мобильные сети»), Гульжан Молдажанова (председатель наблюдательного совета холдинга «Базовый элемент»).
Что может дать компании участие женщин в работе совета директоров? Давайте будем честными. Женщины более склонны чаще посещать заседания, чем их коллеги-мужчины. Включение директоров-женщин в состав помогает сделать команду менее однородной и предотвратить «групповое мышление». Женщин-директоров ценят за способность вносить стратегический взгляд, принимать во внимание различные точки зрения, что способствует рассмотрению большего числа альтернатив и улучшению процесса принятия решений. Женщины способны изменять динамику поведения всего коллектива, происходящие в нем процессы коммуникаций, межличностного взаимодействия в пользу принятия более креативных, инновационных и нетрадиционных решений. Они более ответственно подходят к работе, готовятся к собраниям, проводят оценку собственной работы. Они более склонны к ведению обсуждений, менее склонны к неоправданному риску и излишней личностной конкуренции.
Женщины, работающие в советах, часто имеют лучшее образование и больший управленческий опыт работы, чем их коллеги-мужчины, просто потому, что для того, чтобы пробиться на эту должность, женщине необходимо быть выдающимся профессионалом. Женщины с меньшей вероятностью по сравнению с мужчинами занимали раньше столь же высокие управленческие позиции, а значит, в своей работе они будут опираться на традиционные источники влияния, такие как опыт, образование и академические достижения.
История «Титаника» тоже неразрывно связана с женщиной – легендарной Молли Браун, американской леди, выбившейся из низов. Зная пять европейских языков, она могла по делу выругаться, как шахтер. Во время спасательной операции она семь с половиной часов просидела на веслах спасательной шлюпки. В итоге она стала неразрывной частью истории «Титаника». На Бродвее даже ставили мюзикл, названный «Непотопляемая Молли Браун». В блокбастере Джеймса Кэмерона ее персонаж сыграла актриса Кэти Бэйтс.
Таким образом, решение усилить команду женщиной с ярко выраженными лидерскими качествами может привести к лучшим результатам, чем прежде. В кризисные времена именно она, а не он, может оказаться тем правильным человеком, что, по выражению Джима Коллинза, должен «сесть в корпоративный автобус».
Таким человеком для компании Yahoo летом 2012 года стала 38-летняя CEO Марисса Майер
[120]. До перехода в Yahoo Майер 13 лет трудилась в Google, начав с рядового инженера и дойдя до вице-президента. Марисса Майер специализировалась на символьных системах и писала диплом по искусственному интеллекту. Даже для выпускниц Стэнфордского университета такую специализацию не назовешь обычной.
В тот момент корпоративный мир был уверен, что Yahoo не сумеет выжить в противостоянии с интернет-гигантами Google и Facebook. Компания Yahoo, изрядно потрепанная после неудачного поглощения со стороны Microsoft, даже получила прозвище среди аналитиков с Уолл-стрит. Ее называли «dead company walking»
[121]. Однако, спустя всего год как Марисса Майер заняла кресло президента и исполнительного директора Yahoo, чистая прибыль компании выросла на 46 %, а в расчете на одну акцию чистая прибыль выросла с 18 центов до 30, т. е. практически удвоилась! К февралю 2015 года акции компании выросли в стоимости в три раза! Компания, уже считавшаяся мертвой, снова ожила!
[122]
