Так больно мне не было даже ночью. Маленькое растерзанное чувство стояло на коленях, жалобно умоляя о помиловании, а я все вдыхала и вдыхала этот нечеловеческий запах наслаждения, пытаясь понять, как теперь жить дальше.
Наверное, я просто хотела напоследок взглянуть ему в глаза и сказать: «Вот, посмотри, что ты со мной сделал, но ничего, я справлюсь, я же не овца какая-нибудь… Сам говорил, я молодая сильная волчица… Пусть ты и перегрыз глотку зародышу нашей неокрепшей любви, я найду в себе силы подняться и мягкой танцующей походкой отправляюсь в счастливую жизнь».
Отшвырнув его футболку, я поднялась, направляясь к выходу, но вдруг притормозила, решив прихватить с собой его ноутбук – там наверняка остались грязные видео. Будет гораздо спокойнее начинать новую жизнь, если через несколько часов эта железяка окажется на дне Сены.
Оглядевшись, постаралась выхватить компьютер взглядом, но ни на письменном столе, ни на тумбочках его не оказалось. Внимание привлекла небольшая спортивная сумка возле кровати. Заглянув внутрь, я почувствовала, как в горле застыл немой крик. Ладони покрылись испариной, стоило столкнуться взглядом с пустыми немигающими глазами Бабы Яги.
Маска лежала на дне сумки. Медленно потянувшись к ней, я вздрогнула, услышав, как хлопнула входная дверь…
– Дочка, вот ты где?! А я тебя повсюду ищу! Разве ты не слышала, как я звала?! – облокотившись спиной о дверной косяк, мама скрестила руки.
– Нет. Не слышала… – прошептала, доставая маску.
– Что это такое? – она тут же нахмурилась, делая шаг навстречу.
– Помнишь, я тебе говорила… – замялась, опуская взгляд в пол.
– Да, дорогая, конечно, помню. Мы уже опаздываем в аэропорт. Как только взлетим, нас ждет очень непростой разговор, – подняла голову, встречаясь с усталым взглядом покрасневших маминых глаз.
– Хорошо. Извини, что я до сих пор не собралась, – крепко держась за руки, мы покинули спальню Руслана.
Несколько минут глупо таращась на дно чемодана, пытаясь выйти из эмоциональной комы, а потом, пошатываясь, подошла к открытым шкафам гардеробной, принимаясь хватать все подряд. Не беда, если что-то забуду – у меня ведь есть платиновая кредитная карта с неограниченным месячным лимитом – пора бы привыкнуть пользоваться ей.
– Сестренка… – я обернулась, обнаружив на пороге спальни трех богатырей.
Гвидон и близнецы неловко переминались с ноги на ногу, буравя меня тремя парами красивых глаз.
– Я уезжаю, – пожала плечами.
– Мы в курсе, – кивнул средний брат.
– Прости, что встретили тебя не слишком радушно, – неожиданно младшенькие бросились ко мне, сжимая в своих медвежьих объятиях.
– Ох… – только и смогла выговорить, корчась от подступавших слез.
– Эй, красавцы, расступитесь! Ну, а теперь иди ко мне! – скомандовал Гвидон. – Агнешка, дай обниму! – нахал сгреб меня в охапку, закружив в теплых сильных руках. – Ты правда огонь! – прошептал на ухо, пропуская между пальцами рыжую прядь моих непослушных волос.
– А ты гораздо лучше, чем хочешь казаться. И еще мне кажется, ты очень нравишься Ассоль, – улыбнулась сквозь слезы.
– Представляешь, какие красивые дети у нас будут? – средний брат нахально выгнул бровь.
– Да, но… не забывай, у нашей соседки есть жених…
– Не волнуйся, еще немного, и я получу над ней абсолютную власть! – Гвидон прищурился, обнажая белоснежные клыки.
– Удачи вам, ребята! – прошептала на прощание.
– Встретимся на зимних каникулах, – одновременно пробасили Миша и Лев.
– Да, конечно…
Хотела уже покинуть спальню, когда в сумочке завибрировал телефон. Сделав над собой титаническое усилие, я все-таки взглянула на экран дисплея. Звонил Игорек.
– Агния, здравствуй! Можно с тобой поговорить?
– Да, конечно, – сердце екнуло, ведь мы не общались со дня его рождения в клубе.
– Знаю, ты уезжаешь в Лондон – Лёлька сказала. Я должен тебе кое в чем признаться…
– Говори.
– Лиза Люкина и тренер Романова, ну, они… они были любовницами!
– Что? – моя челюсть отвисла.
– Неделю назад я случайно застукал их целующимися в раздевалке…
– О господи. Ты серьезно?
– А это похоже на шутку?! У меня не такая больная фантазия, знаешь ли. Сперва я опешил и вылетел оттуда, а вечером мне позвонила Романова и во всем призналась. Предложила за молчание сольную партию в новом танце.
– Спасибо, что рассказал. Раз сама тренер участвовала в этой травле, не так обидно…
– Агния, я послал их к чертям собачьим! А еще вывесил в коридоре одну из фотографий Люкиной в проститутском костюме танцовщицы go-go! – друг зловеще хохотнул.
– Ты правда это сделал? Из-за меня? – голос дрогнул.
– Прости, что сразу не поддержал. Эта ситуация с самого начала попахивала душком, а потом и приглашение участвовать в конкурсе…
– Но ведь она тебе нравилась… – выдала я устало.
– Она просто запудрила мне мозги, как и многим другим. Девчонка год назад приехала из глухой провинции. Всё, чем располагает – красивое молодое тело, поэтому прет, как танк, наплевав на нормы морали!
– Да уж… – судорожно выдохнула, стараясь стереть из памяти лучезарное селфи в постели роскошного номера отеля.
– Вышестоящее руководство студии приняло меры: Люкину выгнали, а Романову отстранили. Только уже пробили, что Лиза оставила тренершу, утешившись в объятиях какого-то мажора…
От его последней реплики сердце болезненно сжалось.
– Игорь, ты рассказывал ей что-то про ту ночь в клубе? Ну, когда я впервые встретила Руслана.
– Агния, прости… – на том конце образовалась неловкая пауза. Подавив тяжелый вздох, друг продолжил. – На дне рождения после того как ты ушла, она очень долго меня выспрашивала. Я перебрал с алкоголем, ну и…
– Ясно.
По крайней мере, теперь стало понятно, как именно Царев встретил свою «спасительницу». Почесав переносицу, я вновь обратилась к другу:
– Ты ушел из коллектива. И куда ты теперь?
– Не знаю. Пока в свободном плавании, а там разберемся. Мать говорит, учиться надо, хватит танцевать. Жаль ты уезжаешь, так бы вместе что-то придумали…
– И правда жаль…
* * *
Проезжая мимо соседского дома, я увидела Артура и Ассоль. Одарив меня на прощание теплыми улыбками, брат и сестра как по команде принялись махать вслед удалявшемуся автомобилю. Запрокинув голову на мягкое кожаное сидение, я провалилась в зыбкое болото сна – защитные барьеры организма пытались сгладить урон, нанесенный нервной системе. Только даже сквозь дремоту протяжные завывания сердца не давали полностью расслабиться. Разве можно оправиться после того, как тебя переехал грузовик?!
