7
Имея на то все основания, считал, что всему, чего достиг, обязан Берии, Сталину, затем своему таланту руководителя, аналитическому уму, способности добиваться поставленных задач.
«Лаврентий и Хозяин считали меня их воспитанником, всемерно поддерживали, ставили другим в пример, что рождало завистников, готовых при первом удобном случае вонзить в спину нож, что и сделали. Останься Лаврентий на свободе, a Хозяин жив, тюрьма, камера, допросы не привиделись бы даже в кошмарном сне».
Если Берию знал с 1921 г., когда впервые переступил порог Грузинского ЧК, то Сталина впервые увидел после переезда в Москву. Встреча глубоко врезалась в память, со временем ничуть не потускнела.
Незадолго до наступления 1939 г. Берия привез на ближнюю дачу в Волынском, где вождь порой жил месяцами. Когда машина замерла у шлагбаума, рва с мостком, охрана, прекрасно зная Берию, все равно дотошно проверила документы главы НКВД и сопровождающего его.
Сталин встретил на крыльце особняка в закрывающей лоб шапке-ушанке, подшитой мехом шинели, бурках. Пригласил на прогулку подышать настоянным на хвое морозным воздухом, размяться после тряски в автомобиле.
— Позволь представить моего нового заместителя, так сказать, свою правую руку, — начал Берия. — Товарищ Меркулов родом с нашего Кавказа, служил в Тифлисе, Батуми, мать грузинка.
— Знаком с его анкетой, — признался Сталин. — Между прочим, евреи считают нацию по матери, согласно этому товарищ Меркулов — грузин.
Вождь двинулся по очищенной от снега аллее, следом зашагали приезжие.
— В обед угощу присланными из Имеретии джон-джоли, тархуном, лобио, сулугуни, вином из взращенного под благодатными небесами Сакартвело винограда. Не жалко было покидать родину?
Вопрос относился к Всеволоду Николаевичу, но тот не успел ответить.
— В ссылках в Сольвычегорске и Туруханске Нарымского края, — продолжал Сталин, — сильно скучал по Гори, старинной крепости, родительскому дому.
Следующий вопрос прозвучал по-грузински: вождь захотел проверить, как выдвиженец знает язык своей родины.
— Что больше уважаешь — мукузани, цинандали, или твиши? Хванчкары, к сожалению, нет.
— Все сорта вин хороши, батоно, — ответил Меркулов.
Сталин похвалил, что не забыл язык матери. Меркулов признался, что учит грузинскому жену с сыном, но им плохо даются гортанное «к», ударения в словах.
— Мать навещаешь?
— Перевез в Москву, но здесь чувствовала себя плохо, пришлось вернуть на родину.
— А моя дэди лежит в Тбилиси на горе Мтацминда.
Упомянув мать, Сталин стал строже. После паузы Берия принялся перечислять основные вехи биографии своего заместителя, но Сталин перебил:
— Надеюсь, станет служить, как подобает чекисту, без страха и жалости к врагам, с ненавистью к ним в своем горящем сердце.
Как бы между прочим сообщил, что приказал передать главку Главсевморпуть новую дачу Папанина в Гаграх, устроить в особняке гостиницу для полярников. Поздравил Берию с переводами на языки союзных республик его книги о зарождении в Закавказье большевистских организаций и главенствующей в них роли сына горийского сапожника, бывшего семинариста.
— Будем ждать выхода книги на европейских языках, попросим наших послов ускорить это. Продолжай сочинять, со временем станешь, как я, академиком.
Они продолжали идти мимо корабельных сосен, высокого забора со рвом, колючей проволокой. Сталин с непривычным для него благодушием разговорился, Берия и Меркулов кивали в знак согласия с вождем. Монолог хозяина дачи прервался с появлением Светланы.
— Почему не в школе? — спросил отец.
— Скоро каникулы, на дом уже ничего не задают, — оправдалась девочка.
— До зимних каникул, как и до Нового года, целая неделя.
— Уже выставили оценки за четверть.
— Пятерок много?
— Кроме алгебры и геометрии.
— И я в твои годы не был силен в точных науках. Родители знали это и послали учиться на священника. Но нелюбовь к математике не помешала в жизни. Хорошо, что отдаешь предпочтение гуманитарным наукам. Без знания родного языка, литературы, истории человеку грош цена.
Желтые в крапинку глаза вождя потеплели. Светлана убежала. Глядя ей вслед, Берия заметил:
— Быстро растет. Храню снимок, где ей восемь лет, держу ее у себя на коленях. Не успеем оглянуться, станет невестой.
Сталин хмыкнул в усы.
— Не позволим рано встать под венец. Надо окончить институт и лишь потом создавать семью.
— Представляю, как станешь ревновать ее к мужу.
— Отдавать со временем дочерей в другие руки — участь всех отцов, с этим приходится мириться. Тебе, имея сына, подобное не понять.
— Все больше приобретает черты матери.
Сталин мгновенно стал строгим, в сузившихся глазах мелькнул нездоровый блеск: Меркулов понял, что Берия совершил недозволенное, вспомнив Надежду Аллилуеву, покончившую с собой после застолья по случаю очередной годовщины революции, не простив мужу грубых слов в свой адрес. Всеволод Николаевич слышал разговоры про предсмертное письмо, которое вдовец поспешил уничтожить.
Берия втянул голову в воротник пальто, словно опасался удара. От-став от продолжающего шагать вождя, уставился бегающими глазами ему в спину. Не оборачиваясь, Сталин заговорил:
— Как скоро очистишь страну от врагов разных мастей? С внешними и невозвращенцами справился более-менее успешно. Но за нашей спиной остаются те, кто держит за пазухой камень. За халатность выгоним из органов, вернем на Кавказ, сделаем духанщиком или сторожем на кладбище.
Берия наигранно рассмеялся, дескать, оценил шутку.
Меркулов сдержал дыхание, понял, что Сталин не бросает слов на ветер, стоит лишь шевельнуть пальцем, и с любого, даже с казавшегося всесильным Лаврентия, слетит голова.
— Когда избавишь трудовой народ и любимую им партию от подлых предателей, двурушников, перерожденцев, пролезших на руководящие посты? Ни один преступник не должен гулять на свободе. Засучи рукава и расправься с остатками троцкистов, бухаринцев, зиновьевцев, которые после потери лидеров не прекратили свои черные делишки. Сколько подобных врагов уже посадил за решетку, отправил в расход?
Берия поспешил с ответом:
— Точную цифру доложу завтра.
Меркулов хранил в памяти многие цифры, в том числе и количество арестованных не только за минувший месяц, а и за квартал, даже за год, но не стал подсказывать шефу, чтобы вождь не посчитал того несведующим.
— Нe интересует всякая шушера из числа жуликов, карманников, аферистов, растратчиков. Займись политическими, которых, как вредные для урожая сорняки, следует выкорчевать.
