— Во все республики, края отправлена разнарядка на аресты. План успешно выполняется, даже перевыполняется. В Сакартвело на свободе не остался ни один меньшевик, приверженец Троцкого, Бухарина, Зиновьева. Вычистили и посмевших критиковать советскую власть, высказывать сомнение в верности политики партии, кто мешал идти семимильными шагами к вершине коммунизма, путался у нас под ногами.
— Не перегни палку, не хватай без разбора чуть ли не каждого подвернувшегося под руку, иначе останемся без интеллигенции, писателей, станет некому прославлять вождя, Страну Советов, звать на трудовые подвиги, дocpoчное выпoлнение пятилеток… Если оставишь без сочинителей, заставлю самого писать стихи, романы, в отсутствие артистов петь, танцевать. Уберешь всех художников — возьмешь в руку кисть.
Трое сделали круг вокруг особняка, в который Сталин заселился после гибели жены, навсегда простившись с дачей в Зубрилово, где все навевало грустные воспоминания о Надежде. Забыв о приглашении отведать присланные дары Грузии, вождь скрылся за дверями особняка, оставив гостей под порывами ледяного ветра со снежной крупой. При возвращении в столицу, Берия и Меркулов не проронили ни слова, каждый гадал: доволен ли Хозяин беседой, новым заместителем наркома?
Меркулов навсегда запомнил и последнюю встречу со Сталиным в конце 1946 г. Вождь не вышел навстречу из-за стола, не поздоровался, не предложил присесть, спросил, прекрасно зная, каким услышит ответ:
— Как долго ходишь в наркомах, ныне в министрах государственной безопасности?
— Три с лишним года, товарищ Сталин! — отрапортовал Всеволод Николаевич. — Дважды с перерывом занимал этот пост. Первый раз перед войной, второй в ее разгар.
— Рано или поздно любой, занимающий важный в государстве пост, самоуспокаивается, начинает лениться, теряет работоспособность, почивает на лаврах, за что следует незамедлительно снимать или пересаживать в другое кресло. Это касается и тебя. Засиделся на Лубянке, пойдешь в Министерство внешней торговли, станешь искать в Европе и возвращать в Союз украденное немцами наше культурное достояние, экспонаты музеев, — Сталин сделал многозначительную паузу, давая понять, что следующее указание наиболее важное. — Уже отыскали в Германии «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, другие сокровища Дрезденской галереи, частных коллекций, в том числе принадлежащих Герингу, Гитлеру, последний был не только любителем живописи, но и сам баловался малеванием пейзажей. Найдешь и доставишь все на Родину, одновременно вывезешь не пострадавшее в бомбежках оборудование заводов Круппа, фабрик «Кодак», «Лейка». Особое внимание технологии производства ракет ФАУ, которым немцы забрасывали Лондон. Подтверди делом истину, что на каком бы посту чекист ни работал, везде остается чекистом. Готовься к новой встрече с поставленной нами на колени Германией прекрасной Веной.
Сталин повертел в руке карандаш, вернул в стакан письменного прибора, устремил взгляд в полированный стол. Меркулов покинул кабинет.
«Пронесло. Ехал в Кремль и не знал, выйду один или увезут под конвоем, — подумал он, расстегнув крючок на ставшем тесным воротнике френча. — Мог приказать арестовать за потерю доверия, ставшим неугодным, как поступил с Ягодой и Ежовым, Тухачевским и Якиром, Блюхером и Рыковым, десятком военачальников, государственных деятелей. Если бы был верующим, поспешил в церковь, поставил свечку за спасение».
Двинулся по заглушающей шаги ковровой дорожке мимо замерших на посту молодцеватых чекистов, продолжал слышать хрипловатый, с кавказским акцентом голос: «И на новом месте будь непримирим к врагам. Не теряй бдительности. Как прежде служи верой и правдой. Остаешься в звании генерала армии со всеми привилегиями».
На Лубянке стал готовить передачу дел Виктору Абакумову. Дома не сказал жене о переводе. В кабинете на диване утопил лицо в подушку. Нервы были натянуты как струна. Незаметно для себя уснул. Во сне, словно из тумана выплыл низкорослый, с рыжей шевелюрой угрюмый незнакомец. «Я — сапожник Джугашвили Виссарион, в Гори и в Осетии, откуда родом, меня знает каждый, а ты кто такой?»
Меркулов не успел представиться, как сапожник и сон пропали.
«Привидится же подобное!» — удивился Всеволод Николаевич. Отца вождя лицезрел на найденном сотрудниками Тбилисского института ИМЭЛ выцветшем снимке. Когда находку показали Сталину, тот взглянул мельком, не подтвердил, что на фото его родной отец. Родителей не упоминал ни устно, ни письменно. Мать не проводил в последний путь на мемориальное кладбище возле церкви Святого Давида близ грота с прахом Грибоедова и его супруги княгини Нино Чавчавадзе. Старая Екатерина Геладзе — Кэкэ, как ласково ее звали, перед смертью очень хотела обнять единственного сына, внуков Якова (до 1921 г. проживавшего с бабушкой), Василия, внучку Светлану.
Последний раз Меркулов увидел изрядно постаревшего Хозяина в октябре 1952 г. на созванном после большого перерыва XIX съезде КПСС. Сталин сидел в последнем ряду президиума в гордом одиночестве. Когда предоставили слово, под гром аплодисментов поднявшихся с мест делегатов, медленно прошел к трибуне. Жестом остановил овацию. Выступил предельно кратко, желал убедить всех, что в семьдесят четыре года еще полон сил, не потерял способность держать в руках державу, рулить ею, спустя пять месяцев c 1 на 2 марта свалился без сознания.
8
Из п р о т о к о л а д о п р о с а гр. В. Н. М е р к у л о в а
28 ноября 1953 г.
[109]
В о п р о с. С вашего ведома и попустительства осенью 1941 г. совершена несанкционированная судом расправа над видными советскими военачальниками, приведшая к гибели невинных, оболганных.
О т в е т. Приказ на расстрел давал не я.
B о п р о с. Также совершили подлог, подписав заключения о причастности каждого казненного к шпионажу, что не было доказано в процессе следствия.
О т в е т. Я только подписывал ордер на проведение конфискации личного имущества, обвинения констатировала внесудебная «тройка», она и выносила приговор.
В о п р о с. Причастны к вопиющим беззакониям, грубейшим нарушениям сроков предварительного содержания под стражей. Имеются неопровержимые многочисленные факты произвола как на службе, так и в отношении находящихся под следствием. Некоторые лишались свободы на довольно длительное время без вынесения приговоров. При вашем попустительстве в органах царил произвол. При проведении обыска в кабинете ответработника, секретаря Совмина Ордынцева, из сейфа пропали невключенные в акт изъятия облигации на большую сумму и золотая брошь.
О т в е т. Как услышал об этом, приказал провести тщательную проверку вопиющего случая, который не подтвердился.
В о п р о с. Долгое время скрывали преступные замыслы, цели. Угрожая расправой, требовали от подследственных давать нужные показания, признаваться в том, что не совершали. Во время работы в ГУСИМЗе
[110] присвоили немало ставшего собственностью государства трофейного имущества, как то: старинное оружие, полотна живописи, ювелирные изделия, часть их раздарили нужным вам лицам, друзьям.
