Марк мягко заметил, что значительная территория России расположена в Европе, но полковник пропустил замечание мимо ушей, принялся критиковать большевиков:
— Превозносят до небес, молятся на еврея Карла Маркса и его дружка Энгельса, сделали из них идолов, богов. Бездарно обрабатывают богатейшую землю — немцы выращивали бы ежегодно по два урожая злаков, овощей, плохо добывают руду, нефть, которыми Господь обидел Германию. Русские — бездельники, ленивы, придется взять в руки хлыст, заставить трудиться до седьмого пота. Отстали от всего мира на целый век, на вооружении имеют доисторическую трехлинейную винтовку со штыком, конницу считают эффективнее танков. На военных учениях Красной Армии с трудом скрывал смех при виде тачанки с пулеметом, солдат в ботинках с обмотками, офицеров в сапогах с парусиновыми голенищами, странные, называемые буденовками, головные уборы.
Марк напомнил, что согласно газетным сообщениям Красная Армия перевооружается, проходят испытания нового танка, плавится больше стали, разрабатываются сорта брони, на аэродромах, полигонах проходят учебу немецкие пилоты, танкисты.
Полковник повысил голос:
— Чепуха! Русским нечему учить воинов рейха. Посылаем своих офицеров, чтобы увидели потенциального противника, распознали уязвимые места его обороны, разведали местонахождение складов оружия. Благодаря заключенному фон Риббентропом пакту о ненападении, мы смогли проникнуть в святая святых русских тайн, на производящие оружие заводы, увидели устаревшее вооружение, побывали на аэродромах, командных учениях-маневрах. Что касается заключения долгосрочного на десять лет пакта о дружбе, ненападении, торгового соглашения, то это сделано для отвода глаз, чтобы развязать нам руки перед схваткой, для получения дешевых хлеба, нефти, угля, руды, которые после военных действий на Востоке станут трофеями.
Полковник был предельно откровенен, не опасался, что сказанное им дойдет до посторонних ушей — в международном вагоне ехала лишь делегация. Марк слушал с предельным вниманием, особенно когда полковник стал вспоминать сопровождение в минувшем году рейхсминистра иностранных дел в Москву.
— Прилетели на транспортном «Конкорде», с аэродрома отправились в посольство. Наскоро перекусили, как оказалось, совершенно напрасно — в Кремле угощали по высшему разряду, с истинно славянским гостеприимством и широтой, столы буквально ломились от красной и черной икры, лососины, других давно нами не виданных деликатесов. Молотов был предельно любезен, как говорится, лез из кожи, чтобы понравиться герру Иоахиму Риббентропу, чего нельзя сказать об усатом кавказце, который больше слушал, нежели говорил, к концу провозгласил тост за здоровье фюрера.
Полковник сообщал любопытные подробности, в их числе наблюдения о вожде советского народа.
— Сталин недвусмысленно выразил надежду на тесные взаимоотношения его державы с нашей, согласился разграничить сферы влияний в Европе, был рад присоединению Западной Белоруссии, Западной Украины, городов Дрогобыча, Самбора и, главное, древнего Львова, в недавнем прошлом Лемберга, новой границе по Нареву, Висле, Сану, вводу своих войск в Бессарабию. Риббентропу удалось усыпить бдительного Сталина, исключить вступление СССР в войну нa стороне Британии, фюрер назвал пакт договором с сатаной, дабы со временем задушить его.
Не делая логического перехода, полковник попросил переводчика устроить экскурсию по русской столице.
«Это подвох, прекрасно знает, что я не бывал в Москве», — подумал Марк, и дал согласие с помощью путеводителя по городу, карте-схеме показать достопримечательности.
Полковник посетовал, что ограничен во времени, придется довольствоваться поверхностным знакомством с древним городом, и вернулся к воспоминаниям:
— Все в нашей делегации были обрадованы, когда Сталин заявил, что не допустит ослабления пострадавшей в результате Версальского договора Германии, обещал не предавать партнеров. Гитлера назвал фюрером, а не канцлером, отметил, что германская нация любит своего вождя. В Берлин вернулись на щите, как победители, сумевшие перетянуть Советы на свою сторону. Сталин и его окружение не догадываются, что пакт необходим в первую очередь нам, без русского сырья невозможно начать большую войну, которая приведет к победе Третьего рейха, он станет сильнейшим в мире государством. Первый шаг к мировому господству сделали 1 сентября, разбомбив Варшаву, Гдыню, Краков, захватив Верхнюю Силезию…
«Чем объяснить его болтливость? — спросил себя Марк. — Стало скучно, нашел во мне внимательного слушателя и захотел почесать языком? Про агрессивные планы Германии поговаривают чуть ли не на каждом углу».
Словно подслушав размышления переводчика, полковник сказал:
— Следом за захватом Польши, Франции настанет очередь России стать германской колонией, большевики рухнут на колени, взмолятся о пощаде.
Выговорившись и оставшись довольным собой, полковник вернулся в купе, оставив переводчика смотреть на проносящиеся за окном села, поля, леса.
2
Состав прибыл на Белорусский вокзал точно по расписанию на рассвете, когда москвичи видели предутренние сны. Членов делегации встретили сотрудники германского посольства, отвезли в комфортабельную гостиницу «Метрополь».
Марку достался узкий, как пенал, номер с высоким потолком, дубовым шкафом с громадным зеркалом, тумбочкой с телефоном. Не распаковывая чемодан, отворил форточку в окне, выходящем на Большой театр, и в комнату проник запах бензина. На перекрестке, в отсутствие проезжающих машин, позевывал в кулак постовой в белом шлеме. В листве деревьев чирикали воробьи, на мостовой ворковали голуби — все навевало покой.
Марк снял и бросил на кресло пиджак, оттянул узел галстука и прилег на неразобранную постель. Не уснул, даже не задремал, вспоминал, что приказ сопровождать делегацию стал для него громом средь ясного неба — мог ожидать всего, но только не поездки в Москву. Появилось незнакомое чувство, которому не было названия, чувство не покидало все время пути, окрепло в белокаменной…
В начале девятого в номер без стука вошли двое из делегации, удивились, что переводчик продолжает отдыхать.
— Приношу извинения, но прихватило сердце, — пожаловался Шлосберг. — Приступы случались и прежде…
О заболевшем поставили в известность дежурную по этажу, та поспешила позвонить администратору, который вызвал «скорую». Члены делегации пожелали переводчику скорейшего выздоровления и отбыли по делам. Прибывшие вскоре врач и санитар уложили заболевшего на носилки, внесли в машину с красным крестом на кузове, где Шлосберг попал в крепкие объятия кряжистого человека с тронутой сединой бородкой.
— С прибытием! С благополучным прибытием! Признаюсь, не ожидал увидеть тебя. Хвалю, что нашел довольно простой способ избавиться от опеки. Сколько мы не виделись?
— Три года, — напомнил Марк и поздоровался: — Здравие желаю, товарищ комиссар!
— Больше, почти четыре, простились в зоопарке Гуттенберга у клеток с рычащими тиграми. За минувшие годы ничуть не изменился, не постарел.
