Начавшийся 11 июня 1937 г. в 9 утра суд завершился после обеда. Ульрих зачитал приговор, всех восьмерых приговорили к расстрелу, лишению воинских званий, наград, конфискации лично им принадлежащего имущества.
В 23.30 приговор привели в исполнение во внутреннем здании НКВД СССР. Казнь поручили провести комендантy Военной коллегии Верховного суда Игнатьеву и коменданту Блохину. По непроверенным данным, расстрелом руководил маршал Блюхер, ставший вскоре врагом народа. Расстрел прошел под шум мотора грузовика, чтобы заглушить выстрелы. Ворошилов рассказал приближенным, что в последние мгновения Тухачевский крикнул: «Да здравствует товарищ Сталин, коммунизм!» надеясь, что казнь простая инсценировка, как было в прошлом, когда петрашевцев помиловали у виселиц, вождь пришлет фельдъегеря с указом о замене расстрела тюрьмой. На рапорте-акте об исполнении приговора сохранилась чья-то резолюция:
Надо проводить воспитательную работу среди приговоренных, чтобы они в столь неподходящий момент не марали имя вождя.
Сталину было мало расправиться с талантливыми командармами, гордостью армии, кого ревновал к успехам, славе. Жену Тухачевского, Нину Евгеньевну Гриневич, расстреляли в Акмолинском лагере летом 1941 г. вместе с женами Уборевича, Гамарника. Умерла в лагере мать маршала Мавра Петровна. Погибли братья — майор запаса Николай, военинженер Александр, сестры Софья, Ольга, Елизавета, Мария дождались реабилитации в 1957 г. Чудом уцелели дочери, отправленные в астраханский детприемник, затем в детский дом под Свердловском для родственников репрессированных. Выжила любимая маршалом Юлия Кузьмина, вышедшая на волю в день Победы.
Сталин решил замести свои следы по командованию процессом, из девяти судей (среди них ни одного профессионального юриста) семеро повторили участь приговоренных ими. Вождь не тронул лишь бывшего унтер-офицера С. Буденного и командарма Б. Шапошникова, до революции полковника, несколько дней не дожившего до Победы. Неизвестно, при каких обстоятельствах уничтожили подписавших приговор, не тайна лишь дата убийства маршала В. Блюхера. В справке медчасти Лефортовской тюрьмы сказано: «Японо-немецкий шпион умер 11 ноября 1938 г. от закупорки легочной артерии». Если против Тухачевского с товарищами выдвинули обвинения, против Блюхера их не было, как и не было самого суда.
Не дожидаясь окончания процесса, приговора, Сталин разослал во все республики, области телеграмму, где о подсудимых говорилось, как уже о мертвых:
В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями ЦК предлагает организовать митинги рабочих, где возможно крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюции о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд должен быть окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра.
11. VI.1937. Секретарь ЦК С т а л и н
Черное клеймо германского шпиона стояло на имени Тухачевского до 1957 г., когда Главная военная прокуратура пересмотрела дело «Красных маршалов», за отсутствием состава преступлений всех реабилитировали, восстановили в партии — посмертно.
«У Сталина уже нет хороших полководцев», — изрек Гитлер, считая советского вождя бездарным стратегом в обороне Царицына, войне с Финляндией, радуясь, что чужими руками уничтожил цвет высшего советского командования.
Достигший высочайших успехов в борьбе с Колчаком, Деникиным, Тухачевский изведал радость побед и горечь поражений, подавлял Кроштадтский и Тамбовский мятежи, был бесстрашен под неприятельскими пулями, справедливо считался выдающимся полководцем. Характер был сложный, противоречивый, но не был дьяволом в человеческом обличье, как рисовали его перед войной. Жил, воевал в условиях тотальной диктатуры, с его талантом, умом выжить оказалось невозможно.
Член суда Семен Буденный пережил многих, признался, что Тухачевский не был заговорщиком, осудили невиновного:
— Но он сам во всем признался, я не мог усомниться в выводе следствия.
Воздушный пират
На демонстрацию трудящихся на главной в стране Красной площади автор впервые попал 1 мая 1960 г. Колонна приближалась к Мавзолею, когда к Хрущеву подошел военный, что-то сказал, и Никита Сергеевич изменился в лице — сообщение было не из приятных. Спустя считаные дни зарубежные печать, радио, захлебываясь, обвинили СССР в уничтожении случайно залетевшего в Россию, заблудившегося в полете из-за неблагоприятных погодных условий американского самолета, гибели летчика. Посольство США в Москве поспешило подать ноту протеста, в ответе Министерство иностранных дел СССР сообщило, что самолет преднамеренно нарушил государственную границу, пилот не пострадал.
1
Он обладал безупречной репутацией, имел отличный послужной список, несколько наград за успешно выполненные задание в наитруднейших условиях. К новому полету отнесся спокойно, веря, что оно, как и прежние, завершится получением долгожданного повышения в звании, денежного содержания.
Попав на военно-воздушную базу Пешевар в Северном Пакистане, где сходились границы Индии, Афганистана, Китая и Советского Союза, не сразу привык к перепадам температуры — то страшная жара с горячим пыльным ветром, то по ночам пронизывающий тело холод. Сделал ряд учебных полетов вдоль границы с СССР, поднялся на 20-километровую высоту над озером Ван, Тегераном, южной кромкой Каспийского моря.
Полностью доверял своему U-2 (за черный, антирадарный цвет прозванный «Черная леди»), мысленно подсчитывал, сколько получит долларов после выполнения задания, как в Штатах обрадует свою Барбару увеличением их счета в банке, что позволит приобрести ранчо.
В ожидании вылета скучал у ангара. Следил, как ветер поднимает со взлетной бетонной полосы клубы пыли, бесшумно вращается решетчатая антенна кругового поиска, слушал доносящийся из репродуктора марш, хлопанье на ветру флага, пронзительный грохот садившегося стратегического бомбардировщика Б-52. Подошел к U-2, погладил фюзеляж сверхсекретного самолета, способного пребывать в полете без дозаправки более 10 часов, на недоступной радарам, тем более ракетам, высоте в 7 тыс. километров.
Приказ на вылет поступил, когда Гарри Пауэрс в костюме для полета в стратосфере, белом шлеме с номером «29» решил, что проведет день на земле.
Полковник Шелдон тщательно проверил, как закреплены у пилота длинноствольный бесшумный револьвер, кинжал, спросил, не забыты ли золотые монеты, советские деньги и валюта других стран (все это должно помочь в случае вынужденного приземления для подкупа), на месте ли своеобразный «талисман» — серебряный доллар на цепочке. Похвалил за сохранение олимпийского спокойствия, напомнил, что после полета, посадки в Норвегии ожидает слава, провозглашение национальным героем. Пожелал хорошей погоды на маршруте, впрочем, если встретится гроза — это к лучшему, разряды молний помешают чужим радарам запеленговать самолет.
U-2 выкатился из ангара. Пауэрс занял место в кабине, пристегнулся, включил турбину, которая заревела, как раненый зверь, прогрелась, и самолет двинулся к взлетной полосе. В стартовой книге аэродрома появилась запись: «Взлет U-2 в 7.30 утра». Цель полета знали лишь полковник Шелдон, Пауэрс и в ЦРУ, для всех остальных самолет исследовал верхние слои атмосферы.
