«Этот Ковальский ко всем положительным чертам еще и отличный артист: держится уверенно, естественно, словно бывал у нас раньше, умело лжет о дружбе, но меня не провести. Не страдаю присущим женщинам чрезмерным любопытством, но дорого бы заплатила, чтобы узнать, что скрывает».
Оставшись одни, генерал и гость продолжили прерванный приходом хозяйки разговор.
К о в а л ь с к и й: Отдаю должно прозорливости вашей супруги: поняла, что мы не старые друзья. Умна, что большая редкость у профессиональных артистов, работающих в легком жанре.
С к о б л и н: С глупой не связал бы жизнь. Думаете, догадалась о вашей миссии?
К о в а л ь с к и й: То, что мы оба врали про мое прошлое, — без сомнения.
С к о б л и н: Отчего назвали настоящую фамилию, а не псевдо?
К о в а л ь с к и й: Прибыл с документами на свою и с действительной биографией — так решили на Лубянке.
С к о б л и н: На самом деле имели звание штабс-капитана?
К о в а л ь с к и й: Да. В Разведупре присвоили иное. Под пристальным взглядом вашей супружницы чувствовал себя, точно на рентгене или раскаленной сковородке.
С к о б л и н: От Нади сложно что-либо скрыть.
К о в а л ь с к и й: Такие — находка для разведки. С ее талантом стала бы второй Мата Хари, которая также служила актрисой, точнее, танцовщицей.
С к о б л и н: И была расстреляна, как шпионка Германии. Считаете, что моя догадалась, откуда прибыли?
К о в а л ь с к и й: Не сомневаюсь. Лучше не продолжать играть коммивояжера из Варшавы. Вернемся к делу. Товарищи в Москве приветствуют вашу инициативу с вербовкой в среде офицерства, благодарят за последние разведданные.
С к о б л и н: Есть новые, но помучился при шифровке, перенося шифр на лоскуток шелка.
К о в а л ь с к и й: Попросили бы Надежду Васильевну. Была бы незаменимой помощницей не только в шифровке и расшифровке, но и в налаживании нужных контактов, а также вашим прикрытием в поездках.
С к о б л и н: За чужую спину не прятался.
К о в а л ь с к и й: Познакомились со всеми генералами, адмиралами?
С к о б л и н: Многих знал еще в России.
К о в а л ь с к и й: Если супруга вступит в наши ряды, с ее проницательностью своротим горы, у белого движения в эмиграции от нас не станет тайн.
С к о б л и н: Вы упорно толкаете меня на признание Наде в моей деятельности.
К о в а л ь с к и й: Привлечь к работе супругу советуют в Москве.
6
Ковальский стал прощаться с наступлением сумерек. Посетовал на короткое свидание, невозможность подольше побыть у гостеприимных хозяев.
— Пора ехать на вокзал — поезд на Варну около полуночи.
— И мы бы с Колей последовали за вами, — призналась Надежда. — Хорошо жить среди славян и наших, перебравшихся в Болгарию, лучше, конечно, обитать под небом Парижа. Много наслышана о Франции, рассматривала ее столицу на открытках, горю желанием увидеть воочию.
— Дождетесь, скоро в Константинополе нечего будет делать.
Ковальский ушел. Надежда присела на диван с модным журналом. Скоблин принялся договариваться по телефону об очередном выступлении жены. Пора было укладываться, но в дверь позвонили. Открывать пошел генерал.
— Вы?
На пороге стоял Ковальский, глаза его непривычно блестели.
Ни о чем не спрашивая, хозяин отступил, приглашая в квартиру. Забыв, что хозяйка нетерпима к дыму, Ковальский жадно закурил.
«Случилось что-то из ряда вон выходящее», — предположил генерал.
«Отчего не уехал? — удивилась вышедшая в прихожую Надежда. — И чем напуган?»
Ковальский собрался сделать еще пару глубоких затяжек, но ожил телефон. Гость и хозяева одновременно взглянули на аппарат. Трубку подняла Надежда.
Звонила Лидия Кутепова. Извинившись, что подняла с постели, сообщила новость, взбудоражившую всю русскую колонию Константинополя. Кутепова спешила, говорила скороговоркой. Чтобы мужчины оказались в курсе новости, Плевицкая стала переспрашивать собеседницу:
— Ничего не предвещало нападения?.. Стреляли? В генерала Романовского?.. Боже, смертельный исход!.. Где произошло? В нашем посольстве?.. Под вечер? В бильярдной?.. Отчего не вызвали полицию? Желают сами схватить преступника?
Произошло невероятное. В российском посольстве, где временно поселилось много беженцев, выстрелом в упор был убит генерал-квартирмейстер в Ставке Главнокомандования. При убийстве присутствовала Наталья Лавровна Корнилова.
— Убийца ушел черным ходом? — продолжала уточнять Плевицкая. — Но как миновал второй этаж, где полно беженцев? Ушел в город, растворился в людском муравейнике?.. Куда кинулся патруль? На вокзалы и в порт?.. Запомнили, как выглядел убийца?
Надежда слушала и вспоминала бывшего начштаба генерала Ивана Романовского, который приплыл из Крыма с Деникиным и британским дипломатом Холмэном на миноносце «Капитан Сакен».
«Представили после концерта. Начинал тучнеть и лысеть… Носил бородку а-ля кардинал Ришелье… При ходьбе смешно семенил, точно пританцовывая… Но отчего напуган Ковальский? Боится быть обвиненным в убийстве? Он ни в чем не виноват: я тому свидетельница, во время убийства угощался чаем с бутербродами… Опасается, что на вокзале могут арестовать, будут допрашивать и докопаются до истины?.. Решил пересидеть у нас?..»
Словно догадавшись, какие вопросы встают перед певицей, Кутепова рассказала, что британский командующий выставил у посольства усиленный караул, документы проверяют буквально у всех убывающих из города, в первую очередь у лиц европейской внешности.
Стоило разговору прекратиться, Плевицкая пересказала его мужчинам, впрочем, те уже были в курсе всего, а Ковальский сумел побороть испуг.
— Извините, что ворвался на ночь глядя, но больше пойти не к кому. Посижу у вас часок-другой.
— Бросьте! — перебила хозяйка. — Заночуете здесь, не то заграбастают как приезжего, бросят в кутузку, где кишмя кишат тараканы и брр! крысы. Покинете нас и город, когда паника утихнет.
Она ушла стелить на диване и прислушалась к разговору в столовой.
Убийство Романовского оказалось полной неожиданностью. Ковальский признался, что не имеет права рисковать полученными от Скоблина документами и шифровкой — попади они к белым в их контрразведку, и примутся искать источник информаций.
«Стрелял точно не Ковальский, — размышляла Плевицкая. — Такие имеют более важное задание, нежели спускать курок. По всей вероятности, не вооружен, дабы при обыске на границе не арестовали. Не повезло бедняге из-за стечения обстоятельств… Должен вернуться, вопрос: куда? По всему, в Москву, сомнений, что прибыл именно оттуда, нет. Неужели проделал неблизкий путь лишь для встречи с Колей?..»
