Меня вмиг подхватили сильные руки. От неожиданности я опять ойкнула. А потом повторила звук, когда меня усадили на стопку матов. Так мягко и высоко! Круто!
Никита споро и со знанием дела уже осматривал пострадавшую ногу, надавливая на определенные участки и интересуясь, не больно ли. Я честно мотала головой и с замиранием сердца наблюдала, как красивый мужчина сидел у моих ног и бережно касался, проверяя на наличие повреждений.
Повреждений не нашлось. Разве что кроме мозга, иначе желание провести по коротким темным мужским слегка влажным волосам после душа я не могла.
— И что, нигде не болит? — уточнил Никита. Я мотнула головой. — Встать сможешь? — я пожала плечами. — А говорить тоже можешь? — Я кивнула и растянула губы в улыбке.
— Могу, — подтвердила свой кивок.
Никита помог подняться. Ничего не болело, кроме уязвленного эго. Я потопталась на месте, убеждаясь, что никаких повреждений нет, а падение — следствие нерасторопности. Пребывание тренера в такой близости сбивало с мысли и мешало вести себя адекватно. А он все не торопился отступать от меня. И отпускать, между прочим, тоже.
— Все в порядке. Могу стоять сама, — произнесла немного севшим голосом.
Никита смотрел мне прямо в глаза, а казалось, заглядывает в душу. Мгновение, за которое его губы приблизились к моим, мне казалось вечностью. Я забыла, как дышать и шевелиться.
Первое касание губ было нежным, ласковым, почти целомудренным. Я сделал вдох, немного приоткрыв рот, а Никита воспринял это как поощрение и скользнул языком сначала по губам, а после завладел моим языком, стал играть с ним, как кошка с мышкой. Я вцепилась в мужские плечи и застонала, с жадностью отвечая на поцелуй. Его руки блуждали по телу, поглаживая, спину, бедра, и наконец, сжали ягодицы, от чего непроизвольно дернулась, прижимаясь крепче к мужчине, и почувствовала внушительную эрекцию. Я чуть не задохнулась от собственного возбуждения, захлестнувшего, как огромная волна. Зарылась в мягкие волосы и немного сжала их на затылке, отчего мелко задрожала, так мне хотелось запустить пальчики в мужские волосы.
Никита шагнул, и мне пришлось присесть на стопку матов. Тренер и на секунду не прерывал нашего поцелуя. Я бессовестно залезла под футболку и с упоением исследовала стальные мышцы, отчего, мне кажется, аж попискивала. Восхитительное чувство рельефных мышц, ощутимых подушечками пальцев пьянило и возбуждало еще больше.
Поцелуй мы прервали лишь для того, чтоб стянуть друг с друга футболки. От вида обнаженного торса мужчины у меня начало двоиться в глазах, и я нетерпеливо заерзала на матах. Теперь я пыталась перехватить инициативу.
Никита рыкнул, задрал лифчик и с удовольствием принялся посасывать сосок одной груди, нежно сжимая вторую. Я охнула и вцепилась в темные волосы, крепче прижимая к себе мужчину. От подобной ласки мозг отключился совсем, и я сидела в прострации, издавая до ужаса неприличные стоны, но даже не пыталась сама как-то ласкать мужчину. Все ощущения сконцентрировались на нежных поцелуях и покусываниях моей очень чувствительной груди.
Мне было мало этого. Я хотела больше и глубже и совсем в другом месте. Я потянула за каштановые волосы, отрывая от себя мужские губы. Глаза Никиты стали почти черными, отчего у меня перехватило дыхание, и я вновь потеряла инициативу. Тренер принялся целовать меня в шею, скользнув одной рукой мне между ног. Я выгнулась и заерзала бедрами.
Накрыла ладонью выпирающий бугор, явственно заметный сквозь ткань треников и сжала. Никита опять рыкнул и подался бедрами вперед. О, это восхитительное чувство власти над мужчиной, когда он готов сделать все, ощущая женскую ладонь или губки, или язычок на самом сокровенном!
Мне еще несколько раз удалось перехватить инициативу, как я привыкла делать с Женей, чтоб получить разрядку, но тут точно случай был другой.
Никита явно не любил, когда женщина пытается им руководить в сексе, потому сама не поняла, как меня вздернули, уложили животом на маты и сдернули лосины вместе с трусиками, раздвинув ноги, на сколько позволяла не до конца стянутая одежда. Руки мужчина перехватил за запястья, прижав к пояснице, заставляя выгнуться еще больше и выпятить зад ему навстречу.
Я чуть не взвыла. Да, я дико хотела Никиту, но с руками, сцепленными сзади, получить разрядку не было никакой возможности — проверено на горьком опыте. И, если честно, мне хотелось еще немного предварительных ласк, не смотря на охватившие меня страсть и желание.
Я приготовилась вилять задом, чтоб еще больше возбудиться, в надежде потереться о член и оттянуть момент входа. Но ощущения губ и языка просто обезоружили, к тому же Никита опять непонятно зарычал, когда я приготовилась к бою с ним, и от этой вибрации застонала еще больше. Я застыла, ловя каждый интимный поцелуй, способная только стонать и двигать попой в такт движениям умелого языка.
Никита довольно замурчал, слегка прикусив чувствительную складочку, а затем скользнул пальцами по клитору, отчего я выгнулась и застонала, застигнутая неожиданным и ярким оргазмом врасплох. Я абсолютна была не готова к тому, что мужчина может всего несколькими движениями не только подвести к черте, от которой легко можно поймать удовольствие, если приложить небольшое усилие, но и сам предоставить такое удовольствие.
Я не совсем поняла, что мои руки свободны, а язык больше не ласкает между ног. И звук шелестящего пакетика тоже не услышала, потому очередной неожиданностью стал член, скользнувший в меня. Я застонала и вцепилась ногтями в искусственную кожу, коей были оббиты маты.
Никита прижался ко мне всем телом, дал несколько секунд, чтоб привыкнуть к такой долгожданной наполненности, и двинулся назад. Я опять застонала, выказывая одновременные восторг и разочарование. Мне хотелось вечно ощущать внутри себя такой желанный и пульсирующий член, но в тоже время хотела, чтоб он двигался. Быстрее, жестче, резче, сильнее.
— Да-а-а, — простонала, когда мужчина вновь вогнался в меня.
Я опять была лишена возможности контролировать хоть что-то. Никита придавил меня к матам практически полностью и резко трахал, попеременно целуя и кусая меня за плечо. Даже в таком положении я пыталась подаваться навстречу его бедрам.
Возбуждение нарастало с какой-то немыслимой скоростью, и я вновь не поняла, когда удовольствие взорвалось фейерверком ощущений и разлилось теплом во всем теле. Никита сбился с ритма, резко вогнался и кончил, застонав мне в спину.
Я пыталась собрать мир, распавшийся на тысячи кусочков в единый паззл. Лишь несколько мгновений спустя, я осознала, что лежу абсолютно удовлетворенная и довольная под своим тренером, который, между прочим, продолжал коротко целовать искусанное им же плечо. Постепенно приходило осознание, что так могут остаться отметины и их нужно будет хоть как-нибудь объяснить. Или попытаться спрятать.
— Черт! — Никита резко поднялся и, судя по звукам, начал натягивать одежду.
Я все еще пребывала в какой-то эйфории, когда почувствовала, что меня бережно одевают.
