— Давай, давай! Нечего чтоб твой старый отец таскал сумки, а твой ухажер прохлаждался.
— Он не мой ухажер! — Яра пылала праведным гневом. — Никита мой тренер.
— Тем более, пусть заносит сумки, для него это плевое дело должно быть. Ведь так?
Никита воспрял духом и, выхватив еще и сумку, которую нес папа Ярославы, побежал впереди всех.
— Ты глянь, даже знает куда идти, — буркнул папа.
Слава покраснела, но ничего не сказала.
— Доча, ты не говорила, что у тебя такой интересный тренер, — задумчиво произнесла мама. — Теперь понятно, почему ты так рвалась на те тренировки.
Девушка гневно фыркнула и поторопилась догнать Никиту. Все же, при нем родители ничего говорить не станут из своих домыслов. А что самое интересное, домыслы то от истины недалеко ушли.
Тренер донес все сумки, занес на кухню, но остаться так и не смог. Слава категорически отказалась разговаривать дома у родителей. Потому решили зайти в какую-то кафешку.
По дороге девушка молчала и даже не смотрела в сторону мужчины, потому тренер разговор заводить даже не начинал, пока они не сели в кафе и не сделали заказ.
— Яра, — Никита накрыл женскую руку своей и не позволил ее выдернуть. — Я соскучился.
— Никита, пусти, — зашипела Слава, безуспешно пытаясь освободить руку. Тренер держал крепко, но каким-то неведомым образом умудрялся поглаживать кожу большим пальцем.
Мужчина вздохнул и нехотя отпустил свою добычу. Неловкое молчание.
— Слава, я действительно по тебе соскучился.
— По мне, или по сексу? — с горькой издевкой спросила девушка.
— И по тебе, и по сексу с тобой, — серьезно ответил Никита. Глупо отрицать, что он хочет собеседницу. Тем более, что он никогда и не скрывал этого.
Девушка промолчала, тренер уже начал было что-то говорить, но тут принесли заказ. Еще несколько минут тишины.
— Слава, я долго думал, и хо…
— О, да ты еще и думать можешь! — с издевкой ответила девушка.
— Яра, не перебивай! — рыкнул мужчина и с девушки моментально слетела вся спесь, а он смягчился и вновь накрыл женскую руку своей ладонью.
На этот раз Слава руку не выдернула. Никита воздохнул и продолжил, поглаживая запястье большим пальцем:
— Яра, мое предложение все еще в силе. Давай расстанемся: ты — с Женей, я — с Аней. Давай попробуем что-то построить вместе. Ты мне нравишься. Очень! Я не знаю, любовь ли это, но я не могу перестать думать о тебе. Давай попробуем! Мне надоело быть третьим!
— Какой третий? О чем ты? У тебя будет ребенок, Никита. Это серьезно! Ему нужен папа. А я живу с Женей.
— Про третьего — не бери в голову, — Никита придвинулся ближе и быстрее заговорил: — Я не отказываюсь от ребенка! Я буду помогать, принимать участие в его воспитании. Но не вижу смысла, почему я должен ломать себя ради малыша. Я не люблю Аню и не готов жить с ней только ради ребенка.
Никита замолчал, глядя на девушку, а та переваривала услышанное.
— Бросай Женю, Ярочка, пожалуйста, — прошептал тренер, нежно целуя женскую ладошку. — Ты же его не любишь, правда?
— Он позвал меня замуж, — прошептала Слава.
Никита немного сильнее стиснул запястье, но продолжал нежно целовать, глядя на собеседницу.
— Ты его любишь?
Слава сделала глубокий вдох и ответила.
— Нет.
— А меня? — лукаво улыбнулся Никита, немного прикусив нежную кожу запястья.
— Я первой в любви не признаюсь, не дождёшься, — немного хищно улыбнулась девушка.
— Но нравлюсь?
— Нравишься, — улыбка стала гораздо шире.
— Поехали! — Никита жестом подозвал официанта.
— Куда?
— Помогу собрать тебе вещи и съехать от Семакина.
— Никита, — с укоризной произнесла Слава.
— Яра, я ждать больше не буду, — серьезно произнес Никита. Сегодня же объяснюсь с Аней, а ты с Женей. Хватит уже играть.
— Хорошо, — кивнула девушка и с удовольствием разрешила заключить себя в объятья.
Тренер с блаженством вдохнул соблазнительный женский аромат и поцеловал белокурую макушку. Да, сегодня все решиться. И неважно как, но свою бесшабашную Харли Квин Никита не собирался отпускать, это уж точно.
39
Ярослава
Я была счастлива! Счастлива до какого-то непонятного исступления и ничего с собой поделать не могла. Удавалось только не улыбаться постоянно довольной блаженной улыбкой, пока ехали с Никитой за моими вещами.
Сидя в салоне его машины и кидая мимолетные взгляды на довольного мужчину, явно удовлетворенного моим согласием, вдруг осознала, что была полной дурой, согласившись переехать к Жене. Вот зачем? Все равно ведь ничего у нас не получалось, а я просто не готова себе была признаться в этом. Да, я пыталась, да взыграло чувство вины от измены, но все равно все было не то. Возможно, со стороны Жени и были какие-то чувства, но с моей-то не было.
Всё, прошла любовь, завяли помидоры. Школьная влюбленность разбилась о реальность — парень из моих воспоминаний был совсем не таким. Женя теперешний изменился, а в чем-то, наоборот, остался таким же, как и прежде. Хотя порой я ждала от него более взрослых поступков.
Женя не хороший и не плохой, просто с ним я не ощущаю того, что испытываю рядом с Никитой. Не знаю, любовь ли это или очередная влюбленность, или же просто увлечение, но пока не отдашься этому чувству с головой, не узнаешь. Возможно, если бы я начала встречаться с Женей еще в школе, все было бы по-другому и у нас было бы будущее. А возможно мы опять пришли бы к тому, что имеем сейчас — к сожительству без ярких эмоций.
Пришла еще одна странность на ум: признание. Даже делая предложение, Женя не говорил ни о любви, ни о каких-то других чувствах. Да и о моих чувствах не спрашивал. Никита же наоборот, не звал замуж, не предлагал каких-то поездок и отпусков, зато строил будущее, спрашивал о чувствах и в своих признавался. Признался четно, без преувеличений и приукрашиваний.
Мы слишком друг друга раздражаем порой, чтоб сказать наверняка, пройдем ли мы испытание временем и не прибьем ли друг друга ненароком в споре. И тут вспомнились слова подруги о том, что она готова мириться с недостатками Стаса, потому что просто принимает его таким. И поняла, что тоже готова мириться. Да, Никита порой раздражает, но не критично, скорее бесит так, что хочется с ним начать спорить и чтоб этот спор закончился ярким, страстным и безудержным сексом. Воспоминания нахлынули моментально, и я заерзала на сидении.
— Почти приехали, — тепло улыбнулся Никита, расценив мое ерзанье, как нетерпение выйти из машины и начать действовать.
