– Лола! – кричит Остин, и я радуюсь, что у меня включена громкая связь, иначе бы оглохла.
– Доброе утро, – говорю я и слегка шлепаю Оливера по носу, чтобы отвлечь его внимание от телефона, на который он сурово уставился.
– Слушай-ка, у меня в пять встреча, – сообщает Остин, – и я просто хотел поздороваться, но вот о чем подумал вчера вечером: что, если Рэйзор будет не из параллельного мира, а вообще с другой планеты?
Я часто моргаю, а мои мысли останавливаются на полном ходу.
Глаза Оливера округляются, и он беззвучно произносит: «Какого хрена?»
– Прости. – Я мотаю головой, чтобы прийти в себя. – Пришелец? С Марса, что ли?
– Ну, детали можно продумать по ходу, – как ни в чем не бывало заявляет Остин. – Просто, думаю, американцам легче понять инопланетянина, нежели обитателя параллельного мира.
– Но «Доктор Кто» – крутой. – Это все, что я могу возразить.
– Его делали BBC.
– То есть британцы умнее?
Он смеется, полагая, что мой вопрос риторический.
– М-да? Ну просто подумай об этом. Полагаю, мы запросто все можем поменять, и это не будет сильно влиять на сюжет, а просто сделает его более доступным.
Кивнув, я снова соображаю, что он меня не видит:
– Ладно, я подумаю над этим.
– Превосходно! – горланит он. – Поболтаем позже, Лолс!
Трижды гуднув, мой телефон дает понять, что разговор окончен, и я осторожно откладываю его в сторону.
Скрестив руки на груди, Оливер опирается на раковину.
– «Лолс»?
Мои брови вздымаются практически до самого потолка.
– Мы что, начнем с этого?
Он смеется и медленно качает головой:
– Не уверен, что кто-то из нас жаждет начать с марсиан.
Подойдя к холодильнику, я достаю пачку кофе в зернах.
– Я. – Я поворачиваюсь, высыпаю зерна в кофемолку и беспомощно слежу, как та с грохотом их перемалывает.
Мой мозг как каша, сердце ухнуло вниз, а легкие, кажется, просто сдались и сдулись.
Выключив кофемолку, я говорю:
– Не знаю, что и сказать. Марсианин. Натуральный марсианин. Это ведь не серьезное предложение, а? Ну то есть Рэйзор и другие многоперовые
[14] появились в четвертом измерении, но они такие же земляне, как и мы, просто… иные. В альтернативном времени в альтернативных обстоятельствах. – Схватившись за голову, я стараюсь не запаниковать, а потому смотрю в его ярко-голубые глаза: «Весь смысл того, кто он такой, что он представитель параллельной эволюционной ветви. Но здесь. На Земле. Единственная причина, почему ему есть дело до Куинн и ее проблем, – потому что Земля и его планета тоже. Просто немного иная ее версия.
Я знаю, что для Оливера это не новость, но еще раз проговорить это – такое облегчение. Иначе я слечу с катушек.
– Ты можешь не согласиться, Лола, – советует он. – Хочу сказать на всякий случай, что не согласен с Остином. Сюжетная линия становится слишком навороченной.
– Я думала, мы будем обсуждать более мелкие детали, – замечаю я. – Например, навыки боя Куинн один на один и ее первая схватка, или как Рэйзор с отрядом шиншилловых пришел ей на помощь.
Оливер пожимает плечами и крутит ложку по поверхности стола:
– Ну да, я тоже.
– Еще этот пресс-релиз… – Я качаю головой и высыпаю молотый кофе в кофеварку. – Если ты не против, я спрячусь сегодня в магазине.
– Думаю, магазин не самое удачное место, чтобы спрятаться, Сладкая Лола.
Я киваю, обожая, когда он так меня называет. Его «о» всегда получается таким волнующим, и ничто так не поднимает мое настроение, как звук его голоса.
– Есть хочешь?
Нырнув рукой под футболку, он почесывает живот, и мое сердце бомбой падает к ногам.
– Умираю от голода, – пожав плечами, отвечает он.
Махнув рукой в сторону тарелки с фруктами на столе, я достаю из шкафа над холодильником Rice Krispies
[15], потому что знаю, он их любит. Он уже рядом со мной и достает из холодильника молоко.
– Я живу в мирке, где мне присылают копии релизов для соцсетей, – сообщаю я. – Наверное, пора уже завести, а?
Он смеется, очищая банан:
– Пусть Джо ведет твой Твиттер. У него неплохо получится.
Я изумленно таращусь на него.
– Он будет постить членофотки.
Оливер пожимает плечами, будто говоря «так и есть», после чего делает паузу, уставившись на меня.
– Что? – интересуюсь я.
– Да ничего. – Он кивком показывает на фрукт в своей руке. – Просто я теперь не знаю, куда смотреть, когда ем банан. Знаешь, зрительный контакт и все такое. Не хочу наводить на мысли.
– Да уж, особенное после обсуждения членофоток Не-Джо.
Он морщится, кладет банан в сторону и насыпает в миску хлопья:
– Передай мне нож.
Хихикая, я хватаю один, и он закатывает глаза. Каждый раз, когда он произносит «нож», я ничего не могу с собой поделать. Это один из тех немногих случаев, когда он говорит прямо как Пол Хоган
[16].
– Ты на самом деле думаешь, люди будут меня узнавать? – покусывая ноготь на большом пальце, спрашиваю я.
Я сейчас ни капли не готова столкнуться лицом к лицу с идеей, что Рэйзор – марсианин, поэтому, как ни странно, проще сосредоточиться на публичной стороне происходящего.
Оливер смотрит на меня, изучая мое лицо. Знаю, о чем он думает, когда его глаза опускаются на мой пирсинг в губе: я несильно скрываюсь от людей.
– Разве они иногда не узнают?
– Только фанаты, и только дважды.
– Ну теперь их явно будет больше, – с невозмутимым спокойствием говорит он. Порой мне хочется поместить его в клетку со львом и измерить кровяное давление.
– Меня от этого мутит, Оливер, будто мне теперь нужно надевать на голову пакет.
Он смеется и качает головой:
– Да ладно тебе, Лола. Давай не драматизируй. Ты всегда так грациозна и вежлива. Почему ты думаешь, что тебе будет трудно?
– Это не так, – шепчу я.
Продолжая смотреть на меня, он слегка качнул головой.
– Иногда мне хочется заново с тобой познакомиться, – нарезая банан поверх хлопьев, признается он. – И уделить больше внимания.
