– Вообще-то это было в конце мая, но да, я про ту поездку.
– Перед тем, как познакомился со мной?
Я знаю ответ на этот вопрос. Ну конечно же, это было перед встречей со мной. Мы познакомились в Вегасе, как раз в конце их приключений. Но кажется, мне нужно дополнительное уточнение, что после нашего знакомства у него никого не было.
– Ага, в Альбукерке. Она работала в ресторане отеля.
– Было хорошо? – вторю ему я.
– Вспомнить особенно нечего, – откликается он. – Причем ей тоже. Мы все тогда были в стельку, – смеется он и добавляет: – А я был слишком пьян, чтобы закончить.
Мы не называем имен этих людей. Я едва помню лицо того парня или как ощущалось его тело под моими прикосновениями. А с каждым собственническим поглаживанием Оливер стирает с меня следы других мужчин.
– И с тех пор никого?
Улыбнувшись, он целует меня.
– Никого.
– А это не странно для тебя – так долго?
Пожав плечами, он отвечает:
– Я чертовски долго ждал эту великолепную женщину по имени Лорелея Кастл, чтобы шляться по бабам.
Я отодвигаюсь, чтобы встретиться с ним взглядом.
– У тебя был выбор. – В своем голосе мне самой слышна ревность от одних только возможностей вокруг него.
От его улыбки мое напряжение тает, как сахар в горячей воде.
– Как и у тебя, лапочка.
– Поменьше.
Он хохочет:
– Вряд ли.
– В моей голове постоянно вертится пятьсот мыслей и идей, кто захочет с этим мириться?
– Я. – В лице Оливера не остается ни капли веселья, когда он наклоняется меня поцеловать. Со стоном он снова оказывается на мне, прижимаясь носом к подмышке, проводя зубами по плечу, посасывая каждый палец и покусывая каждый его кончик. Его член, снова нетерпеливый и тяжелый, встает между нами.
Он стонет, когда я хватаю его, сжимаю и глажу рукой.
И все снова становится безудержным – с укусами и торопливыми прикосновениями. Оливер резко переворачивает меня на живот и, наклонившись, чтобы пососать заднюю часть шеи, ныряет руками под меня и хватает грудь, одновременно скользя членом по расселине между моих ягодиц. Его прикосновения лихорадочные, но одновременно уверенные. Тут нет никаких «могу ли я». Никаких «хочешь ли ты». От ощущения его зубов на моей коже и обхвативших меня рук в моей голове проигрываются миллионы разных фантазий.
Я слышу, как снова разрывается фольга, а затем звук скольжения презерватива по члену, после чего он поднимает меня за бедра, удерживая их между своих, и врывается в меня со стонами от моего тепла, мягкости и открывшегося ему вида, когда нависает сзади надо мной.
От того, что мои бедра по-прежнему прижаты друг к другу, и от того, как растягивается мое тело вокруг него, я издаю эти безумные и отчаянные крики, подаваясь к нему навстречу, и чувствую, что вот-вот рассыплюсь на куски. Я как луч света, попавший в призму и рассеивающийся в тысяче разных направлений. Крепко ухватившись за мои бедра, Оливер объезжает меня, агрессивно вбиваясь и чувствительно потираясь на глубине.
Я кричу в подушку, выгибаясь всем телом от ощущения капель пота на своей спине и желая раздвинуть ноги, чтобы принять его в себя полностью, но держу их вместе, чтобы сохранить удовольствие в этой небольшой точке контакта.
Это слишком.
Хочу еще.
Оливер сильно шлепает меня по попе и стонет от ответного сокращения моего тела внутри.
– Как хорошо, – хрипло произносит он. – Это гребаное блаженство!
Я прижимаюсь к нему и чувствую, что уже измотана, но, впиваясь ногтями, он хватает меня за задницу, продолжая неистово двигаться позади меня. Его руки раздвигают ее, а большой палец кружит так близко, и я не знаю… Мне нравится, но…
– Ш-ш-ш, все хорошо. – Другую руку он кладет мне на щеку и поворачивает меня лицом к нему, целуя в уголок рта. – Ты никогда не…
Я мотаю головой.
– Все хорошо. – Его поцелуй становится грубее, словно в нем что-то загорается внутри.
Я прижимаюсь лицом к его ладони, отчаянно желая большего: его поцелуев, его веса надо мной, звуков, когда он кончит.
– Все что захочешь, – омывая теплом дыхания мои губы, заверяет он. – Я дам тебе все, что ты только захочешь.
– Хочу тебя видеть.
Оливер выходит из меня и переворачивает меня на спину. Руками скользя по моим лодыжкам к коленям, он обхватывает их снизу и, наклонившись, прижимает их к моей груди. Надавив сверху локтями и не давая мне пошевельнуться, он удерживает меня раскрытой и, глядя вниз, медленно и со стоном скользит в меня. Этот стон – радость, смешанная с болью, – толкает меня с острия ножа.
Он сейчас трахает меня скорее нежно, нежели грубо, подкручивая бедрами и заставляя меня кричать, после чего я роняю руки по обе стороны от своей головы и хватаюсь за простынь. Его толчки резкие, короткие и глубокие, и от этих восхитительных настойчивых ударов мне становится нечем дышать.
Я зачарована им, когда он такой, слетевший с катушек мой спокойный и вежливый друг. Мой любовник сейчас, он так нежен со мной и так груб, желая сделать мне хорошо. Он пережидает, пока моя дрожь не начнет стихать и пока мои вопли не сменятся удовлетворением, после чего, со стоном прижавшись своим ртом к моему, он позволяет себе кончить.
Истекающий потом и тяжело дышащий, Оливер падает на меня.
Как только он поворачивает меня на бок и устраивается позади, на меня накатывает чудовищная усталость, будто из меня выкачали весь воздух. Его губы прижимаются к моей шее, а голос хриплый и сонный:
– Я охренеть как устал, но не знаю, как долго смогу спать, зная, что ты в моей постели.
Я согласно мычу и улыбаюсь, прижавшись лицом к его руке, которую он просунул под моей шеей и которой обнял меня спереди.
– Проснусь и захочу еще, – шепчет он с легким намеком в голосе, наполовину извиняясь, наполовину предупреждая. К моему бедру прижат его все еще твердый член.
– И я.
Я засыпаю, ощущая, как приспособились мои вдохи и выдохи к его вздымающейся груди.
* * *
Окружающий мир вторгается в сознание сначала гудками машин, потом порывами ветра, а потом и шумом волн. Открыв глаза, я любуюсь неторопливым восходом.
Потягиваюсь в объятиях Оливера – слишком жарко. Почему-то я оказалась лицом к нему. А он словно сонный осьминог, так приятно обхвативший меня длинными руками, что мне никак не сдвинуться с места.
Я чувствую, как он начинает просыпаться, по еле заметному подрагиванию его рук вокруг меня и спокойно жду, что сейчас все станет неловким: этой ночью между нами не осталось ничего скрытого. В комнате витают тяжелые запахи секса, а мы лежим, сплетенные и совершенно голые. Рядом с моей левой ногой валяется обертка от одного презерватива, а за Оливером, на краю матраса, от другого.
