Между нами словно тонкая пленка, некая сдержанность, которая тут же растворилась бы от поцелуев. Раньше мы оба испытывали друг к другу чувства, но при этом были в состоянии продолжать дышать, общаться, шутить, выпивать. Сейчас же я просто оголенный провод, находящийся слишком близко к искрам. Мне хочется стукнуть его за ужин с Эллисон и тут же приласкать, умоляя простить. Воздух между нами словно искажен от нагрева. Я почти ощущаю его руку – такую теплую и твердую, лежащую на бедре рядом с моим. Уголком глаза замечаю, как подрагивает его большой палец.
Я тоже это чувствую, – молча говорю ему я.
Думала, что приняла трудное, но правильное решение, но теперь, оглядываясь назад, понимаю, что та Лола была самой наивной на свете. Понятия не имею, что сейчас делать – стоит ли мне просто повернуться и сказать, как сожалею… Но, сидя рядом с ним, я уже не помню, с чего я вообще решила, что смогу быть вдали от него. Я выползла из кромешного мрака работы и сижу сейчас рядом с ним – в близости аромата его кондиционера для белья, вида его сильных рук и ног, гладкой шеи, его тихого смеха… Он прав, так это не сработает. Я люблю его. И хочу быть с ним. Просьба о паузе была чушью собачьей. Боже мой, я идиотка.
Резким движением Оливер выпрямляется, глубоко вдыхает и, видимо, принимает решение покончить с жуткой тишиной:
– Джо, что ты там смотришь?
Не-Джо убирает волосы с лица:
– Видео, как доят коров.
Я поднимаю голову. Остальные тоже молча смотрят на него, приподняв брови.
Харлоу поднимает руку, останавливая обсуждения.
– Я даже не хочу знать, – потом машет рукой Фреду и добавляет: – Три важные новости. Первая: я ненавижу самолеты. Вторая: меня тошнит от лодок. – Я мысленно благодарю Вселенную за способность Харлоу сгладить неловкое молчание. – И третья, – продолжает она. – Сегодня одна поганая сучка попыталась отыметь моего мужа.
Все мы с громким вздохом поворачиваемся к Финну, а он бормочет, не отнимая стакан пива от губ:
– Наговоры.
Харлоу поворачивается и недоверчиво на него смотрит:
– Давай-ка разберемся. Положила она или нет свою тебе на плечо и хихикала, как шлюха?
– Положила, – со смехом признается он.
– Сжала она или, может, нет твой сочный бицепс?
Он кивает:
– Сжала.
Наклоняясь к нему, она грозным голосом произносит:
– Дала ли она тебе ключ от своего номера?
– Который я тут же вернул, – напоминает ей Финн. – Это не попытка отыметь. Это неудавшаяся попытка.
Ансель дает пять Финну.
– Какая гадость. – Харлоу делает глоток своего вина.
Отвлекаясь от Финна, она говорит уже нам:
– У нее были самые поддельные буфера, какие я только видела, что лишний раз напоминает мне, эта дерьмовая идея снимать тебя без рубашки. Терпеть ее не могу.
Она грозит пальцем у лица Финна, а он игриво прикусывает его кончик.
– У тебя паранойя, – встревает Миа.
– Не можешь утерпеть, глядя на меня без рубашки? – с понимающей ухмылкой спрашивает Финн.
Харлоу так резко ставит свой бокал на стол, что немного вина переливается через край:
– Не тогда, когда все на тебя глазеют!
– Еще какая паранойя, – соглашается с Миа Оливер и кивает ей.
– Ты ведь знала, что будет нелегко, – напоминает Харлоу Ансель.
– Ну еще бы мне не быть параноиком! – кричит Харлоу. – Все хотят трахнуть моего мужа!
Компания по соседству смотрит в нашу сторону, но Харлоу лишь хмурится, глядя на них, и те отворачиваются.
– Я вот не хочу, – говорю я ей.
Финн приподнимает свое пиво в мою сторону в знак признательности.
Миа делает глоток своего напитка и кивает:
– Я тоже.
– Ты мне нравишься, Финн, – вступает в разговор Оливер, – но и я не хочу тебя трахнуть.
Медленно, невероятно медленно, но напряжение вокруг нас исчезает, и мне почти хочется петь. Звук голоса Оливера, такого глубокого, с акцентом, идеально обволакивающего слова, заставляет мою кожу вибрировать.
– Я бы трахнул, – не отрываясь от телефона с коровьим видео, произносит Не-Джо.
Уставившись на него несколько секунд, мы все же решаем болтать дальше.
– Харлоу, – начинает Ансель, – ты замужем за одним из самых верных мужчин на свете. Я трахаю Миа. Финн трахает тебя, Оливер – Лолу. Таков порядок вещей.
Мое сердце останавливается на всех парах, а рядом со мной Оливер резко замирает.
– Эй! – встревает Лондон, изображая обиду, что про нее ни слова.
До сих пор мы оба – единственные, кто заметил оговорку Анселя. Оливер начинает медленно рвать салфетку.
– Ты вполне можешь трахнуть Не-Джо, – рассуждает Ансель.
Лондон смотрит на Не-Джо, а затем смеется, качая головой:
– Будет странно, если я скажу, что не уверена, смогу ли справиться с ним в постели?
Вокруг стола начинает медленно и неуклюже клубиться тишина, и сначала в нашу сторону бросает взгляд Финн, потом Миа, за ней Харлоу. И только тогда Ансель соображает, что ляпнул, и зажимает рукой рот.
– Merde. Я не имел в виду…
– Все нормально, – напряженным голосом перебивает его Оливер. – Это мне сигнал пойти отлить.
Он бормочет извинения себе под нос, встает и морщится, потому что ему нужно поднять меня, чтобы пройти. Случайно прикоснувшись своей рукой к моей, он отдергивает ее и извиняется снова. Ощущение, будто меня сжигают заживо.
Мы смотрим ему вслед, пока он не исчезает из вида, а потом я наклоняюсь и кладу голову на сложенные руки:
– Зачем я здесь? Я испортила ему вечер.
– Я такой дурак, – стонет Ансель. – Прости, Лола.
– Нет. Это мне не стоило приходить. Он хорошо бы провел время, не будь меня здесь.
– Неправда, – уверенно возражает Финн. – Вам, ребятки, нужно во всем разобраться. А то все это хреново.
– Кто бы говорил, – резко замечает Харлоу.
– Он смотрит на тебя так, – шепчет Миа, – будто хочет зажечь свет внутри тебя.
– Он всегда так делает, – замечает Харлоу и отпивает вина. – Он смотрит на тебя, словно если будет продолжать впиваться взглядом достаточно долго, то вы сможете услышать мысли друг друга, и ничего не пришлось бы говорить вслух. Будто хочет быть у тебя в голове и пустить тебя в свою.
– Он так не делает, – говорю ей я.
– Делает.
– Что не делает? – оторвавшись от телефона, спрашивает Не-Джо.
