— Что? Мышь? Сказать что-то хочешь? — Моро оскалилась. Ей, как и Давиду, нравилось меня называть именно так. Но я не обиделась, не было времени на это.
— А почему мы не можем поискать с другой стороны? Ведь есть же еще и покупатели. К ним же кто-то обращался. Продажи состоялись, композиции выходили в эфир.
— Наташка! — по тому, как Артем посмотрел на меня, словно на умалишённую, я сразу поняла, какую глупость сморозила. — Кто же нам раскроет подобные данные? Да и как на них надавить? Все песни, по словам авторов, уже в продаже, даже если кто-то и подозревает о краже, даже если мы кому-то из продюсеров скажем об этом — никто не признается. Это же крах для них. Скандал и конец репутации.
— Что? — но Моро, от которой я как раз и ожидала этого упрека, наоборот задумалась. — Продюсеров говоришь? Боярский, собери мне название групп и песен, которые были украдены, а о продюсерах позволь позаботиться людям с правильными связями.
— Да не вопрос, — хмыкнул Боярский, — пять минут дай мне.
— А ты, — юрист тогда так загадочно на меня посмотрела, — Звонарь, может быть и не такая уж мышь…
И, пожалуйста! Понедельник, обеденный перерыв, в который мы втроем выскользнули из офиса Скрама. Мне пришлось сообщить об этом Адриану Аароновичу. Про обед, а не про то, с кем я иду. Он как обычно отнесся без эмоций, только кивнул. Таким образом я получила несколько свободных часов. Но после угроз Моро, которой удалось не только выяснить, что по композициям Алпарова проходит лишь один продюсер, но и удалось узнать, кто является одним из его спонсоров. К нему-то мы и поехали.
Инициатива была снова моя.
— Я знаю, кто продюсер, могу надавить на него через спонсора, но гарантий в том, что он признается все равно нет. Провальная идея, Звонарь, — повела тонкими бровями юрист.
Утром в понедельник у нас было еще одно срочное, секретное совещание. Сразу после планерки у Адриана Аароновича в кабинете, где перед ним отчитались новенькая Ида и Лисовский. Протеже Давида держалась на высоте. Она хромала изо всех сил, говорила коротко, все как надо. Даже шипела на Лисовского в тем моменты, когда он специально ускорял речь или говорил громче, делал это потому, что блондинка успела достать и его. Артем сделал вид, что у него новостей нет. А они от него и не требовались. С планерки Лисовский и Ида отправились по поручению Адриана допросить последнего подозреваемого из дома Алпарова — повара, которого в выходные не было в городе, а сейчас он уже должен был вернуться.
Наша же четверка опять скрылась в кабинете у Моро.
— Надо попытаться поговорить или как-то проникнуть в студию! Я бы могла попробовать наняться туда кем-нибудь, — выпалила я.
— Ты насмотрелась детективов, — проворчала Моро. — Кто тебя возьмет в студию? Уборщицей? А если она им не нужна? Нет… Нет! У меня есть идея получше! Ты станешь… солисткой! И тогда мы все узнаем про то, кто же продал им музыку!
— Я? Солисткой?
— А что? — хихикнул Артем со своего кресла. — Фигура у тебя, что надо! Немного косметики, и я бы на твой концерт пошел!
— Ага, — скривилась Даша, — а голос ты тоже нарисуешь? Как косметику на лице?
— Голос заменят деньги спонсора, это я беру на себя, — заявила Моро. — Все! Делаю звонок, и мы едем устраивать тебя в группу! Собирайся!
Глава 10
Перекреститься что ли? Вроде как это неправильно, перед тем как идти на кражу, креститься. Хотя я же иду на кражу из благих побуждений, не ради наживы, так сказать. Мне всего лишь нужна вещь, которую я по глупости отдала и из-за которой у меня теперь есть некие проблемы…
Не дыша застыв в коридоре на спальном этаже, я прислушалась к тому, что происходило за стеной. За довольно толстой стеной, за которой находится спальня моего шефа.
За что мне это? Сама же отдала по глупости и по глупости же согласилась на условия взбалмошного инвестора. Как будто не могла просто сказать «нет»! Вот уж точно мама говорит, никто тебе яму не выроет столь глубоко, как ты сам, собственными руками. С любовью к себе, так сказать. Я замерла — наконец услышала за стеной то, что ждала услышать — звук воды. Адриан Шагалов отправился в душ. Это значит, что дверь в его спальню открыта, а сам он несколько минут будет отсутствовать в ней, пока моется в душе перед отходом ко сну. Сейчас понедельник, уже час ночи, дом Шагалова спит крепким сном. Не сплю только я и мой шеф. Он, потому что это нормально в его распорядке дня, а я, потому что у меня есть еще одно дело. Небольшая кража.
Где-то глубоко в моей груди затихли все звуки, даже перестал урчать переполненный после сытного ужина желудок. Только теперь я сделала несмелый шаг к его двери и опустила пальцы на металлическую ручку. Очень надеюсь, что она не будет скрипеть. Так не должно быть — в этом доме не скрипит ничего. Михаил Павлович тщательно следит за этим — Адриана Аароновича ничто в его доме не должно раздражать. Это его крепость, его дом, единственное место в мире, где он должен и может чувствовать себя в полной безопасности.
Мои пальцы обняли дверную ручку. Я зажмурилась, сделала последний глубокий вдох и нажала на нее. Дверь тихонечко поддалась вперед, не издав ни единого звука. Я мысленно поблагодарила дворецкого. Отлично. Первый шаг сделан! Теперь главное, чтобы в комнате не оказалось моего шефа, и чтобы я сразу нашла то, зачем пришла. Сделав еще один шаг — я попала в помещение. Меня тут же окутал запах мужского одеколона, единственный аромат, которым пользовался мой шеф. Аромат древесины и цитруса заставил вскипеть кровь у меня в жилах, ноги чуточку подкосились, но резкий звук льющейся воды в душе, ворвавшийся в сознание, моментально меня отрезвил. Я воровато оглянулась по сторонам и почти сразу мои глаза наткнулись на черную коробку, лежавшую на его письменном столе. Она-то мне и нужна! Черт! Самое отвратительное, что коробка лежит на видном месте. Если я ее стащу — велика вероятность, что он заметит. Но выхода у меня нет. Время поджимает, тут уж либо пан, либо пропал. На цыпочках я подкралась к письменному столу, на чьей узкой столешнице с трудом поместился бы портативный компьютер, и схватила коробку. Прижав ее к груди, я уже сделала шаг обратно к двери, как вдруг, словно пародия на фильм ужасов, дверь в ванную комнату открылась…
Стоит ли говорить, в моей голове мигом пронеслись события сегодняшнего дня и за эту долю секунды не дыша, я успела выругаться сто тысяч раз!
Днем, в обеденный перерыв, мы с Дашей и Моро дождались инвестора. Довольно веселый молодой мужчина, который мне показался смутно знакомым. В отличие от многих состоятельных людей, этот имел подтянутую фигуру, словно некогда был военным. Он был гладко выбрит, хорошо одет и лицом совсем недурен. С его деньгами, он имеет высокую популярность у женщин. И судя по разговору с Наоми Моро, она к нему тоже неравнодушна.
— Я согласен! — мужчина сразу после объяснений согласился, но не без условий. — Я сам отвезу ее к продюсеру, но хочу, чтобы моя протеже выглядела точно так же, как она выглядела в эту пятницу в консерватории!
