— Здесь нет свободных к-комнат.
— О, я не стану тебя стеснять, мой любимый! — воскликнула мама.
Женщина отошла от меня, возвращаясь к столу и на свое место.
— Зачем же? Я прекрасно знаю, как сильно ты не любишь чужих возле себя. Именно поэтому здесь у тебя живет столько обслуживающего персонала. Но все они уже успели стать тебе настоящей семьей, не то, что твоя родная мать, разумеется. Однако. Я все же хочу побыть рядом с тобой. И поэтому… Я сняла квартиру номер шесть! Она находится этажом ниже. Ночевать я буду отдельно, а днем смогу быть рядом со своим сыном. Согласись, Адриан, это лучший выход из ситуации! Мы сможем завтракать, обедать и ужинать все вместе! Я буду навещать тебя в твоем кабинете, и смогу составить тебе компанию в твоей любимой соляной комнате. Правда ведь, здорово?
Женщина напротив меня сияла от удовольствия. Она даже не скрывала своего триумфа. Похоже, она догадывалась, что Адриан будет против ее приезда и тем более сожительства. Поэтому подготовилась заранее. Вопрос, насколько? В этом подъезде немного квартир, все они принадлежат людям с репутацией и деньгами — далеко не каждый был бы готов сдать свою излюбленную жилплощадь. И как только ей это…
Вертя свою вилку в руках, я вдруг натолкнулась взглядом на тарелку с пирожными. Конечно же! Давид! Связи! Так быстро смог снять квартиру в этом же подъезде только человек со связями. Естественно! Вопрос был не в деньгах — Давид все устроил. А… зачем? Ведь Анна Валерьевна не жалует Адриана, неужели настолько соскучилась? С чего бы?
— Б-ближайший месяц я буду очень занят, — Адриан Ааронович так и не притронулся к еде.
Я такое вижу впервые — он явно чувствовал себя не в своей тарелке из-за всего происходящего. Не только я заметила это, Михаил Павлович нерешительно топтался рядом, не понимая, начинать ли зачитывать новости или нет. Ситуация из ряда вон даже для Бориса Емельяновича, что уж говорить о моем шефе, для которого этот неожиданный визит стал сродни сильнейшему цунами, с каждой минутой разрушающему его до этого надежный дом. Цунами усилилось благодаря Давиду:
— А… Кстати, об этом. Те двое парней, которые остались в Скраме. Я увез их. Можешь не волноваться, я теперь в деле. Позабочусь об этом. Я так понял, они осмелились взломать нас. Я сдал их в правоохранительные органы.
Я бросила быстрый взгляд на шефа — жуть. Его губы сжались с такой силой, что даже побелели, тонкие пальцы застыли на ноже с вилкой, дыхание остановилось.
— Куда.
Это не был вопрос с его стороны. Это была угроза. Но недалекий старший брат этого не понял. Точнее, понял, но не сразу.
— Куда? У меня есть один знакомый. Не такой, как это вездесущий Рогозин. Нормальные люди в их рядах тоже есть…
— Вам лучше уйти! — воскликнула я, увидев, как сильно затанцевали пальцы шефа на вилке.
Я давно такого не видела. В подобном состоянии он пребывал в тот день, когда мы с ним познакомились — но то был настоящий срыв. И сейчас, похоже, он был чрезвычайно близок к тому же состоянию.
— Что? Это ты кому?! — вспыхнул Давид Шагалов.
Не успел добавить «мышь». И не успел бы — Адриан уже вскочил со своего места и нервно, очень дёргано стал метаться по кухне.
— Выйдете все отсюда! — прорычала я, вскочив вслед за шефом и одновременно, судорожно нащупывая в кармашке платья наушники и свой телефон.
— Что ты себе позволяешь? — высказала Анна Валерьевна.
У меня же вдруг появился защитник и помощник — Михаил Павлович попросил гостей вместо меня:
— Давид Ааронович, Анна Валерьевна, вам лучше действительно покинуть кухню. На некоторое время. Поверьте, так будет лучше. Борис Емельянович, вы тоже. Идемте. Буквально несколько минут. Несколько минут, пожалуйста, прошу вас. Все вы. И я.
Я уже распутала чертовы наушники, воткнула их в телефон нашла музыку и подбежала к метавшемуся по кухне шефу — он хаотично передвигался и успел задеть и опрокинуть массу предметов на пол. Попав в хаос событий, Адриан потерял ориентацию в пространстве и в настоящей панике стал создавать еще больший хаос в реальности. Его грудная клетка вздымалась и опускалась с небывалой скоростью, он руками хватался за голову и продолжал ходить из угла в угол, пока я не поймала его, преградила дорогу и в один момент трясущимися пальцами засунула наушники ему в уши — там звучала та же музыка, что и в день нашего знакомства, в моем старом ресторане.
В тот раз ему понадобилось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя. И в тот раз он на меня не смотрел.
Так, как это происходило сейчас.
В его ушах звучала музыка, в голове бушевал ураган, а глаза… кофейные глаза в этот момент жадно изучали мое лицо. Они как будто искали спасения в этом изучении. Как будто это новое познание, эта новая информация обо мне возвращала ему тот покой, который он только что потерял. Внезапно до меня начало доходить — как же я проворонила тот момент, когда не музыка стала его успокоением, и не этот дом, а присутствие рядом другого человека. Этим человеком по какому-то непонятному стечению обстоятельств, настоящей иронии судьбы, пришлось стать мне.
Сердце в моей груди забилось учащенно, оно в миг догнало по скорости его сердцебиение — оглушительный стук заложил мои уши, поэтому я снова пропустила очень важный момент, когда его ладони обняли мою голову, а лицо с тонкими чертами настолько приблизилось, что кожа на моих щеках загорелась от температуры его дыхания, обжегшего ее.
Как это произошло? Что сломалось во вселенной? Или в нем? Как так получилось, что прохладные, немного сухие губы Адриана Шагалова коснулись моих пылающих от стыда губ? Мы вдвоем застыли прямо посреди кухни в квартире на Малой Никитской. Где на столе остался нетронутым завтрак, накрытый на четыре персоны, где на плите все еще что-то варилось, где витали запахи еды и настоящего, уютного дома, где за дверью были еще несколько человек, и если бы хоть кто-то из них сейчас увидел то, что в эту секунду творилось на этой самой кухне…
Я… я не знаю…
Я чувствовала его трепет, прохладу его рук и губ, легкость этого человека и решительную силу, которой неоткуда было взяться в этом удивительном молодом мужчине, которого узнать до конца еще не смог никто. Я больше не чувствовала древесину и цитрус — этот модный и дорогой запах был перебит поглощающей окружающее пространство магией этого человека. Энергией и теплом, которые излучали кофейные глаза, ни на мгновение не спрятавшиеся под веками и пушистыми ресницами. Он смотрел на меня все это время и никуда не прятал взгляд. Делал этот так, как будто получал невероятный прилив силы от того, что видел.
Я была в замешательстве, поэтому не подняла руку, не ответила и даже… даже сделала шаг назад. Крохотный шажочек, который Адриан Шагалов понял по-своему. Мужские ладони на моей голове медленно разжались, отпустив меня он и сам отступил в противоположную сторону — его взгляд упал в пол и безумно забегал по нему — словно он пытался найти ответ на свой незаданный вопрос, потерянный на паркете, но не находил его.
