— Адриан, этот человек мешает нашей работе?
Мой шеф совершил фирменный кивок головой. Полковник вскипел:
— Вы, Шагалов, даже не поинтересуетесь, кто я?
— Нет, не поинтересуюсь, — Давид нахмурился. — Если бы вы были важной или нужной персоной — мы бы знали о вашем появлении. А раз вы пришли сюда незваным, стали что-то требовать от моего брата, попытались договориться с влиятельными людьми, с которыми дружит Скрам, чтобы вас сюда пустили и даже тогда пренебрегли хорошими манерами — нет. Я не хочу знать ваше имя, ни, тем более, разговаривать с вами.
— Я пришел, — процедил Прошин, — поговорить касаемо проекта НТИ. Я за него отвечаю!
— Знаю, — согласился Давид Ааронович, поправив платочек в нагрудном кармане пиджака. — Но вы уже этим проектом не руководите.
— В смысле?
— Поинтересуйтесь у своего руководства «в смысле». Я не ваше руководство и не обязан вам что-либо объяснять. Кстати, чтобы вы понимали. Здесь, — Давид сделал в воздухе круг указательным пальцем, — повсюду камеры и пишут они со звуком. Это не муляжи, если вы хоть что-то знаете о Скраме, то должны догадываться, что в нашей системе есть не только запись ваших угроз, но и полнейшее досье на вас, на ваших подопечных, на их подопечных, на ваши дела, на ваши семьи. Мне продолжать? Все, кто работает в Скраме — находятся под круглосуточной охраной. Вам не стоит пугать нас кармой. Поверьте, любое происшествие со скрамовцами или с их родными будет рассматриваться вашим же руководством под микроскопом. И не дай вам бог, хотя бы дыхнуть с плохими мыслями на Адриана. С этого момента, вам, Никодим Федорович, стоило бы помолиться о собственной карме.
Давид выпрямил и без того прямую спину.
— Что же касается проекта НТИ. Это теперь наше дело.
Полковник жевал отсутствующие губы.
— Давид Ааронович, вы неправильно меня поняли. Я всего лишь хотел познакомиться, ваш же брат первым выказал неуважение, я всего лишь резко отреагировал. Много работы, а раздражительность — это наше второе «я». Издержки профессии.
— Я понимаю вас, — в тон ему ответил Давид.
Оба эти человека умели держать лицо в подобных беседах, теперь они обменивались любезностями в привычной манере.
— Все мы устаем.
— Да, да. Так, может быть, все же проведете мне маленькую экскурсию по знаменитому Скраму, чтобы мы хотя бы не зря приехали? Я, как вы понимаете, был несколько не в курсе, что уже не занимаюсь этим делом. Да и бог с ним, не настолько оно важно, у меня целая очередь подобного. Работа, работа…
Он говорил вроде как вежливо, но крысиные глазки горели ненавистью.
— Я все понимаю, полковник. Но, как вы теперь знаете, работы прибавилось и у нас. Так что, я вынужден в этот раз вам отказать. Буду рад как-нибудь в другой день оказать вам настоящее гостеприимство.
Скрепя костяшками на пальцах, полковник покинул Скрам, его до самого выхода проводила наша охрана. Как только же за ними закрылась дверь, Давид серьезно сказал всем присутствующим:
— С этого момента будьте предельно внимательны. От него можно ожидать любой контрудар. Адриан, особенно ты. Я усилил охрану у твоего дома. Машину Расторгуева с этого дня будут сопровождать два автомобиля с телохранителями. Пожалуйста, не совершай необдуманных поступков.
Адриан кивнул. Этот кивок в его случае был более твердым, чем любое «да».
— Ты знаешь, — прежде чем уйти, Давид вдруг разоткровенничался, — я сегодня впервые пожалел, что это не Рогозин. Мне рассказали про этого Прошина — он барракуда. Несладко нам придется в ближайшее время.
И уже последнее его предупреждение, добило всех работников двадцать пятого этажа:
— Ребята, всем быть предельно осторожными. Охота началась.
Глава 27
Вельск
Я приехала в свой родной город с целой сумкой гостинцев для мамы и для Никиты. Сумка лежала в багажнике автомобиля, принадлежащего Адриану Шагалову. Мой шеф сидел рядом. Он всю дорогу или дремал, или был занят в своем портативном компьютере. Михаил Павлович как обычно был за рулем. Позади нашего автомобиля следовала машина с охраной. И спереди тоже. На эскорте настоял Давид Ааронович.
Мы уже много километров пробивались через плотную пелену дождя, накрывшую землю в этом районе. Мне всю дорогу было стыдно. За все, даже за этот дождь, сделавший наш путь еще более серым, чем он был даже в хорошую погоду. Я уже сотню раз обругала себя за то, что не нашла достаточно сильной отговорки, чтобы моему шефу не пришлось ездить со мной.
Это случилось внезапно. Шла третья неделя работы по НТИ. В среду мне позвонила мама. Скончалась ее близкая подруга, бывшая одноклассница, она жила в Шозме. Вроде как совсем недалеко, но маму попросили помочь с похоронами, подруга была женщиной одинокой. Для помощи нужно было остаться там на ночь. Естественно, она не могла поехать с Никитой, а я давно не брала выходных и попробовала рискнуть, отпросившись у Адриана Аароновича. Сперва сообщив об этом Давиду Аароновичу. В последнее время брат шефа был в хорошем расположении духа, а мне для поездки требовался аванс. Он так обрадовался, что даже велел выдать мне премию. Потом радовалась я, что так вышло. Потому что когда дошла очередь отпрашиваться у моего непосредственного шефа, Адриан Ааронович категорически заявил:
— Н-нет.
Это произошло в его кабинете. В Скраме. В самый неподходящий момент вошел и Давид.
— Что? — спросил старший брат, не скрывая улыбку. — Отпуск обсуждаете? А? Адриан, я думаю, надо твоей помощнице выделить недельку или даже две. С оплатой, естественно. Человек заслужил!
Конечно, я понимала, что это он таким нехитрым способом решил избавиться от меня. Но виду не подала, в тот момент мне нужно было получить от шефа заветное «да».
— Н-нет, — мой шеф упрямо повторил. Он сидел за своим столом, глаз не поднимал, но руки сложил перед собой, перестав заниматься работой.
— Почему же нет, Адриан? — Давид красноречиво встал на мою сторону. — Пожалей девушку, если просит, значит надо! Пусть отдохнет, развеется! Там воздух чистый. Да? Где вы там живете, Наталья? В Вельске?
— В Вельске, да. Адриан Ааронович, это всего на три дня, с пятницы по воскресенье. К понедельнику я успею вернуться.
— Нет.
Наши в Давидом Шагаловым уговоры и доводы разбились об очередную адриановскую стену.
— Ты хоть можешь объяснить, почему нет?
Адриан Ааронович проигнорировал брата, он обратился ко мне:
— Зачем вам это нужно?
— У нее уважительная причина, — Давид снова влез, — Адриан, я уже все утвердил, почему ты ломаешься? У нее мама куда-то там уезжает, надо с больным братом посидеть.
— Он не больной. Он просто… маленький еще.
