– Пригласишь нас на свою вечеринку? – прямо спросил Эразмус.
Реджина мотнула головой, подзывая Сида и свою подружку подойти, чтобы те тоже насладились происходящим.
Поппи почувствовала, как её шея ушла в плечи. Должно быть, именно так себя чувствует черепаха.
– И зачем мне это? – хмыкнула Реджина.
– Потому что мы очень, очень, очень хотим пойти, – сказал Эразмус.
Поппи едва не пробормотала: «Говори за себя», – но сдержалась. Реджина этим утром выглядела особенно кровожадной: она подтянула юбку, выставив на всеобщее обозрение чулки с дырками, внушающими серьёзные опасения.
Реджина улыбнулась Сиду и подружке. Все мысли о том, что она может грустить или сомневаться в себе, напрочь вылетели из головы Поппи. Реджина Покс была настоящей башней ужаса.
– Вечеринка будет в стиле Хеллоуина. – Реджина сунула в руки Эразмусу две фотокопии приглашения. – Я родилась в сентябре. О, и вход без костюмов запрещён. Парочке спарж стоит подумать над тем, в чем вы придёте.
– Но ведь до Хеллоуина ещё куча времени, – подал голос Сид с выражением лица как у растерянной медузы. – Он же вроде в декабре, не? Ближе к Рождеству?
– Он в октябре, идиот! – гаркнула Реджина. – Поэтому я и сказала, что вечеринка в стиле Хеллоуина. До настоящего Хеллоуина ещё месяц с лишним. Включи мозги, Сид.
Вредная троица развернулась и развязной походкой направилась в класс. Сид обернулся и неприятно улыбнулся.
– Твоё приглашение, мистер Задница, – сказал Эразмус, с поклоном протянув Поппи листовку.
– Ой, умолкни, – пробормотала Поппи, шлепнув его по руке приглашением. – Очевидно же: она дала их нам, потому что уверена, что мы не придём.
Поппи закусила губу, надеясь про себя, что так и будет. Поппи прекрасно обошлась бы без близкого знакомства с коварной и расчётливой Реджиной.
– Блин! – воскликнул Эразмус, ударив себя по бедру.
– Ты чего?
– Мама в прошлом году выбросила мой костюм Шерлока Холмса.
– О. – Поппи засмеялась. – Не беспокойся, у моей бабушки столько костюмов, что ты сможешь сыграть в считалочку.
– У неё найдётся что-нибудь моего размера?
– Горы, – заверила его Поппи. – У неё целый отдельный шкаф одежды для всезнаек.
– И она даст мне что-нибудь поносить?
– Я же не просто так это предложила, – вздохнула Поппи.
– В таком случае – отличная идея, мистер Задница.
Эразмус смотрел на часы, когда Поппи выбежала из-за загона для оленей ровно в двенадцать тридцать.
– Я не опоздала! – пропыхтела она. – Точно нет!
Эразмус непонимающе на неё воззрился.
– Я и не сказал, что ты опоздала. Идём. Я покажу куда.
Он вёл себя странно: идя вдоль ограды загона, он то и дело приседал, будто боялся, что за ними следят, посматривал на небо и проверял направление ветра, поднимая в воздух смоченный слюной указательный палец.
Вскоре Поппи поняла, что они позади главного школьного здания, выглядящего с этой стороны старым, но по-своему очаровательным. В одном месте черепица с крыши обвалилась. Видимо, никто не порывался заделывать дыру, потому что мало кто забирался сюда и мог увидеть её.
На узких ступеньках заднего входа стояли банки, полные кисточек, оставшихся после урока рисования с мисс Гануш и брошенных здесь запекаться под полуденным солнцем. Эразмус поднялся по скользким ступеням и вошёл внутрь. В этот момент из служебного помещения вышел учитель, Эразмус схватил Поппи за руку, и они спрятались за угол. Поппи почувствовала себя шпионом времён холодной войны. Эразмус повёл её на третий этаж (выглядящий так, будто его забросили посреди ремонта) и открыл шаткую дверь на чердак.
Воробей вспорхнул и вылетел в дыру в крыше. Издалека доносились крики мальчишек, играющих в гандбол, и визг кого-то, повисшего на перекладине.
На чердаке было очень пыльно, и он напоминал маленькую пустыню. Поппи предположила, что сотрудники школы, должно быть, многие годы складывали здесь всё ненужное, пока свободного места не осталось, после чего закрыли дверь и попросту обо всём забыли. Здесь лежали калитки для игры в крикет и дырявые глобусы, ящики с транспортирами и компасами, задник со школьной пьесы 1987 года, ботинки, булавки, карандаши, свёрнутые карты, развалившиеся учебники, книжки с гимнами. А в одном углу стояли пять или шесть ящиков сахарных кубиков.
– Бабушка дома тоже прячет сахар, – тихо сказала Поппи, осматривая комнату. – Как думаешь, он как-то связан со Щеппами?
– Я бы сказал, что это крайне вероятно, – ответил Эразмус. Он отошёл к доске объявлений, на которой уже висело несколько его заметок. – Давай пока обратимся к фактам.
Поппи достала из рюкзака кнопки. Эразмус взял одну и прицепил к доске лист бумаги с описанием исчезновения и нахождения Вэнди Покс.
– Покс! – вырвалось у Поппи.
– Здесь так и написано.
– Нет, Покс, – повторила она. – Как Реджина Покс?
На лице Эразмуса возникло такое выражение, будто он предпочёл бы не раскрывать эту тему.
– А, да, – протянул он. – Вэнди – это её сестра.
– Ты мне об этом не говорил! – возмутилась Поппи.
– Я полагал, что ты и сама додумаешься, – отрезал Эразмус.
И тут Поппи поняла.
– О нет. Я знаю, что ты задумал.
– У нас нет других вариантов, – настаивал Эразмус.
– Это неэтично! Добыть приглашение на вечеринку, только чтобы ты смог допросить её больную сестру!
– Вряд ли это можно будет назвать допросом, учитывая, что говорить будем только мы, – возразил Эразмус. – После того случая она не произнесла ни слова.
Поппи вздохнула.
– Ты настоящий хитрый лис, ты это знаешь? – спросила она.
– Я скорее ёж, – задумчиво произнёс он.
– Объясни.
– Ну, как известно, у лис припасено много трюков, мой дорогой мистер Задница, а у ежа он всего один, но никто не выполняет его лучше. А теперь – перечислим всё, что нам известно о Вэнди Покс. Поехали!
Поппи припомнила, что Вэнди вернулась лысой и сбитой с толку, с выцветшими глазами и со следами укусов насекомых на руках. В том месте леса, где её нашли, полиция и Поппи с Эразмусом обнаружили следы синего порошка.
– Синий порошок, – пробормотал Эразмус. – Он фигурирует везде. О каких ещё случаях мы знаем?
