Илья Дмитриевич проворно вышел из кареты и, подав руку, помог Катюше спуститься с подножки. Калитка была не заперта и Катюша, обратив взор на Левашова, с благодарностью вымолвила:
— Благодарю Вас Илья Дмитриевич. Вы очень помогли мне.
— Позвольте, я провожу Вас, Екатерина Васильевна. И удостоверюсь, что передал Вас в заботливые руки Вашей тетушки, — настойчиво заметил Левашов.
— Но Вы итак достаточно помогли мне, — попыталась возразить Катюша.
— И все же прошу Вас, — уже властно заявил Илья Дмитриевич, подставляя свой локоть. Катюша печально улыбнулась ему и последовала с Левашовым до особняка. Они прошли небольшую пустынную аллею и поднялись по ступенькам. Катюша позвонила в дверной колокольчик. Илья Дмитриевич почтительно отошел чуть в бок. Дверь долго не открывали, и Катя позвонила более настойчиво. Послышались шаги и дверь заскрипела. Служанка открыла дверь и увидела, девушку в простой одежде, с темными косами.
— Мы не подаем! — воскликнула женщина и уже хотела закрыть дверь. Но Катя, схватилась за дверь и не позволила ее захлопнуть у себя перед носом. Служанка была ей незнакома.
— Дарья Гавриловна и Петр Иванович Недидовы здесь живут? — быстро произнесла Катюша. — Я их племянница, доложите обо мне.
— Еще чего выдумаешь? — возмутилась служанка. — Чего это знатные господа будут в родстве с оборванками вроде тебя? Иди отсюда, пока я исправника не кликнула!
Служанка попыталась закрыть перед ней дверь. Но тут вмешался Левашов. Он, проворно приблизился к двери и просунул в дверной проем свою трость и властно сказал:
— Милейшая, позвольте! Как Вы смеете так разговаривать с барышней?!
Опешив, служанка вновь распахнула дверь, испуганно воззрившись на богато одетого господина, стоящего рядом с девушкой в простой одежде.
— Но я, — залепетала испуганно служанка.
— Немедленно доложите Вашей госпоже, что приехала ее племянница Екатерина Васильевна! — велел властно Илья Дмитриевич. — И уже впустите нас в дом!
Левашов переступил порог особняка, и служанка боязливо попятилась.
— Но, — опять залепетала служанка.
Катюша прошла в дом вслед за Ильей Дмитриевичем.
— Ну, побыстрее! — прикрикнул на служанку Левашов. — А то смотрю, что уж больно ты перечлива, как бы не наказали тебя!
Боязливо пятясь от господина в дорогой одежде, служанка уже развернулась, чтобы устремиться по его велению в гостиную. Как в парадной появилась сухая фигура светловолосой женщины.
— В чем дело, Ульяна? — раздался за спиной служанки приятный женский голос.
Левашов и Катюша тут же перевели взор на приблизившуюся женщину. Дарья Гавриловна округлила от изумления глаза, и в следующий миг, бросившись к девушке, радостно воскликнула:
— Катюша! Мой Бог, ты жива! Вот радость то!
Глава III. Дом дяди
Санкт — Петербург, особняк Нелидовых,
1760 год, 14 мая
Едва Дарья Гавриловна провела племянницу в спальню для гостей, как на пороге комнаты возник Петр Иванович Нелидов. Увидев живую Катюшу в простом одеянии на мужицкий лад, он замер на пороге и воскликнул:
— Ах, так слуги не солгали! И ты жива!
— Да и не говорите Петр Иванович, — улыбнулась ему заискивающе Дарья Гавриловна. Катюша невольно обернулась на Нелидова и напряглась. Она прекрасно знала, что Петр Иванович не любил ее и еще с детства третировал ее, когда она приезжала к тетушке вместе с родителями. Невысокого роста, в напудренном взлохмаченном парике, дядя показался Катюше комичным в домашнем камзоле, который не сходился на его толстом пузе. Нелидова с радостью продолжала. — Катюша цела и невредима, слава Богородице. После того что произошло в Александровке, это просто чудо какое-то!
Петр Иванович прошел в спальню и, подперев руки в бока, инквизиторским взором окинул тонкую фигурку Катюши. Дарья Гавриловна как раз помогала девушке развязывать плащ, узел которого туго затянулся.
— И где это ты шлялась все эти месяцы? — процедил недовольно Нелидов.
— Петруша что ты?! — выпалила Нелидова, оборачиваясь к мужу. — Девочка жива, это главное.
— Пусть ответ держит! — не унимался Петр Иванович. — Посчитай с того нападения разбойников почти полгода прошло! И мне интересно, почему это ты Катерина не приехала сразу к нам? Я ведь знаю, что ты уезжала верхом на коне с одним из нехристей, так сказали дворовые в усадьбе! Ну, говори немедля!
— Петруша не надо так с девочкой, она намаялась, — попыталась вступиться Нелидова за Катю, наконец, снимая с нее плащ.
— А я не тебя спрашиваю, Дарья! — прикрикнул на жену Нелидов.
— Дядя, я от разбойников в лес убежала, — начала тихо Катюша, опуская взор вниз. — А потом мне помогли. Один человек — отшельник схоронил меня у себя. У меня ноги долго не ходили, обморозила я их тогда. Он вылечил меня. Я у него в избушке в лесу все это время жила…
— Чего?! — взъярился тут же Нелидов. — В каком еще лесу?! С кем это еще?! Монах он что ли?
— Нет. Охотник. В лесу один живет. Всю зиму я у него и провела, — объяснила девушка.
— Да ты что Катька ополоумела совсем! Где это видано, чтобы девица на выданье с каким-то мужиком в лесу жила! — взбеленился окончательно Петр Иванович и, подскочив к девушке, схватил ее за плечи и начал трясти. — А ну говори не медля, было у Вас что с этим охотником?!
— Вы о чем дядя? — промямлила Катюша, сжавшись от страха.
— Ты поняла, о чем я! А ну говори все как есть, блудница вавилонская! — завопил Нелидов, и уже замахнулся на девушку. Но в этот момент Дарья Гавриловна схватила мужа за плечо и попыталась его оттащить от Кати, причитая:
— Ну что ты Петруша накинулся на девочку! Не надо так кричать, — Нелидовой удалось отцепить Петра Ивановича от Кати и она начала осторожно подталкивать его к двери, уговаривая. — Петруша ты бы шел обедать, а то щи простынут. Ульяна еще час назад звала, — и уже тише ему на ухо проворковала у двери. — А мы пока с Катюшей переоденемся, да я сама все расспрошу у нее, да тебе и доложу, как все было. Ступай Петруша вниз, прошу уж очень тебя…
Петр Иванович что-то пробурчал себе под нос, и еще раз мрачно недовольно окатив племянницу злым взглядом, вышел вон. Дарья Гавриловна проворно закрыла дверь на засов и облегченно выдохнула. Она обернулась к девушке, и ласково улыбнувшись ей, пролепетала:
— Давай я помогу тебе раздеться милая. Ты умаялась небось. — Нелидова подошла к Кате, и начала помогать ей. — А Петра Ивановича не бойся. Ты же знаешь нрав то у него крутой, вспыльчивый. Ты мне все лучше расскажи, да и все. А я ему передам. А то виждь, как беснуется он, прям страх один. — Дарья Гавриловна чуть замолчала и, проведя ладонью по Катюшиным темным волосам, с любовью добавила. — Я так рада душечка моя, что ты нашлась, прям сердце мое поет от счастья. Я уж думала, нет тебя на этом свете, как и сестрицы моей горемычной.
