— Посиди со мной душенька, — сказал ласково поручик. На эти слова девушка нахмурилась.
— Мне некогда сударь, отец итак уже недовольно смотрит, — ответила боязливо девушка и кивнула в сторону небольшого толстого мужика с бородой, который стоял за деревянным прилавком.
Иван почти с безразличием наблюдал за всей этой трогательной сценой и лишь потягивал крепкое вино, развалившись и облокачиваясь спиной о стену.
— Раньше ты по-другому со мной разговоры вела, — заметил, помрачнев, Волынский.
— Так и Вы раньше почтительны со мной были. Я ведь знаю, что баловаться со мной хотите. А я девушка порядочная.
— Знаю я Вас бестий! — взорвался вдруг Волынский и, нагло схватив девушку за талию, притянул к себе. — По-хорошему или по-плохому все равно моей будешь!
Девушка начала отчаянно отбиваться от поручика. Шум в трактире затих, и полупьяные посетители настороженно уставились на Волынского и дочь хозяина.
Тут же подбежал отец Глаши и гневно заявил:
— Я думаю, Роман Сергеевич Вам следует отпустить мою дочь и покинуть трактир!
Волынский, отпустил девушку и, в бешенстве вскочив на ноги, выхватил из ножен палаш.
— Да ты что старый черт, обнаглел совсем? Знаешь, кто я? Да я прибью тебя сейчас и все равно твоей дочкой завладею.
— Вы что ж думаете, что Вам все можно? — спросил, не отступая хозяин, оттолкнув Глашу за свою спину.
— Вот именно! Да я сейчас по щепкам раскидаю твое логово и, мне ничего не будет! — закричал Волынский и поднял оружие над головой старика. — Я дворянин, а ты холоп! Так и знай свое место!
Трактирщик зажмурился от страха, а Глаша истошно закричала. Волынский занес для удара руку, но в следующий миг, палаш выпал из его руки, выбитый сильным ударом Воронцова. Иван отпустил поручику еще один сильный удар, и Волынский упал на пол. Но тут же сориентировавшись, Роман вскочил на ноги и бросился на Воронцова. Драка была быстрой. Иван получил два болезненных удара в живот, а в ответ нанес противнику полдюжины ударов. Затем полумертвого Волынского, Воронцов схватил за грудки и выкинул на улицу, где его дожидался денщик.
— Более не смейте, переступать сей порог, — на прощание бросил Иван поручику, которого слуга осторожно укладывал в карету. — Или будете иметь дело со мной.
Поручик смотрел на Ивана единственным открытым глазом и зло сплевывал кровь. Карета уже тронулась. Бросив последний взгляд на поверженного Волынского, Иван произнес:
— Граф Иван Алексеевич Воронцов, к Вашим услугам.
По лицу поручика пробежал дикий животный страх и он, закрыв последний здоровый глаз, упал без сил на сидение кареты.
Уже под утро Иван грязный, шальной и пьяный направился к дому дяди, ковыляя неуверенным шагом по Графскому переулку. Пройдя по набережной реки Фонтанки, молодой человек достиг Чернышева переулка, а затем свернул в потайную ажурную калитку, которая вела в огромный сад Воронцовского дворца. Пройдя по темной тихой алее, мимо главного фонтана, Иван вошел в великолепный трехэтажный голубой особняк, построенный рукой великого Растрелли. Дядя его Михаил Илларионович, канцлер, имел некогда огромное влияние при царствующей императрице. В 1741 году он активно участвовал в дворцовом перевороте, склонив на свою сторону лейб-гвардию Преображенского полка, в ходе которого на престол взошла ныне правящая императрица Елизавета Петровна.
В темном холле Иван чуть приостановился, прикрикнул на сонного дворецкого, который, по его мнению, больно долго открывал дверь. Затем Воронцов поднялся по великолепной помпезной лестнице, украшенной зеркалами и статуями на второй этаж. В спальне молодой человек, тяжело упал на широкую кровать, и устало растянулся на спине. С его сапог на покрывало, расшитое золотыми нитями, стекала грязная жижа улиц. Блуждающие, больные глаза его пробежались по великолепному убранству огромной спальни и остановились на потолке. В комнате горело несколько свечей. Глаза Ивана уставились в плафон потолка, работы Тьеполо. На картине вверху была изображена сцена из Овидиевых превращений. Без всяких покровов прелестная Андромеда, стояла прикованная к скале, а перед ней был изображен Персей, поражающий дракона. Иван смотрел немигающим взором на Андромеду и думал, что она невероятно похожа на Катюшу, своими прелестными формами и разметавшимися по плечам черными волосами. Наконец, сон сковал его мысли и молодой человек уснул. Ему снилось, что он Персей и сражается с трехглавым драконом, головы которого напоминали лицо ненавистного Левашова.
Наутро Ивана разбудил топот ног, отчетливо слышимый из коридора. Открыв тяжелые веки, он вновь уперся взглядом в лицо прелестной Андромеды, которая смотрела в сторону. Он скорчил трагичную мину и задумался. Его душа вновь наполнилась жгучей ревностью, и Иван отчетливо вспомнил, как этот хлыщ Левашов склоняется над Катюшей. Пока она его невеста, но скоро будет женой и уже тогда Иван не сможет ничего сделать. Тогда она по праву будет принадлежать Илье Дмитриевичу. И этот постный царедворец будет проводить с девушкой все дни напролет, ласкаться с ней по ночам и радоваться жизни. А он, Иван, горемычный будет вынужден довольствоваться ролью любимой игрушки у ног ненавистной Елизаветы Петровны.
— Не бывать этому! — прошипел Воронцов и резко сел на постели.
Голова молодого человека загудела тысячью маленьких болей, и он нахмурился. План мести постепенно начал вырисовываться в голове Ивана. Его черные мысли были прерваны дядей, который в белом ночном колпаке и халате ворвался в его спальню.
— Иван! Драгуны у моих ворот! — воскликнул Михаил Илларионович. — Они требуют тебя! Что еще ты натворил?
Иван скорчил гримасу и поднялся на ноги.
— Императрица видать соскучилась по моему обществу, — ответил устало Иван, и направился к двери. Он медленно спустился по лестнице в переднюю и позволил себя арестовать.
Спустя полчаса, молодой человек стоял в будуаре Елизаветы Петровны и холодно смотрел на императрицу. Она сидела на парчовом диванчике, раздраженно комкая в руках кружевной платочек. Государыня бросила на молодого Воронцова недовольный взгляд и процедила ядовитым тоном:
— Где Вы были всю ночь, драгоценный Иван Алексеевич?
Иван молчал. Ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице. Императрица вскочила на ноги и закричала:
— Я ведь узнаю, с кем Вы провели ночь, граф! И тогда Вашей девке не поздоровится!
Змея ревности точила душу Елизаветы Петровны. Раздраженная тем, что Иван молчит, она в гневе схватила дорогую китайскую вазу со столика, стоящего рядом и разбила ее вдребезги об пол.
— Вы будите говорить? — уже в истерике завопила императрица. — Как Вы посмели вчера исчезнуть и ничего мне не сказать!
— Я был в кабаке и пил вино, — ответил ледяным тоном Иван и выпрямился, подумав, что императрица не заслуживает такого отношения к себе. За последние недели она сделала для него довольно много, не считая постоянных подарков, в виде сабель и драгоценностей, Елизавета Петровна назначила ему пожизненное содержание в размере трехсот тысяч рублей ежегодно, а так же подарила обширные земельные вотчины в Московской губернии с несколькими тысячами крепостных. И Воронцов решил, что должен хоть немого успокоить эту не любимую, но достойную хотя бы снисхождения женщину, которая стояла перед ним.
