– Глаша, опомнитесь, – произнес Дмитрий проникновенно, подходя к ширме. – Зачем Вы хотите говорить с ним? Вы не видели его столько лет. Как Вы можете желать теперь находиться рядом с ним? Ведь все эти годы Вы любили меня.
Он видел, по тени на ширме, что она замерла. И только через минуту напряженного молчания Аглая вышла из-за ширмы, одетая лишь в корсет и нижние юбки. Ее глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели на него твердым жестким взглядом. Скарятин смутился от ее ледяного вызывающего взора, и напрягся.
– А если я скажу, что люблю Его? – произнесла она словно приговор. Дмитрий ощутил, что ему не хватает воздуха.
– Я не верю, – выдохнул он, не спуская с нее взволнованных глаз.
– А Вы поверьте раз и навсегда! Я любила его шесть лет назад. И теперь я отчетливо понимаю, что люблю его до сих пор!
– А если он не захочет видеть Вас? – парировал он.
– В его взгляде вчера я отчетливо видела любовь.
Дмитрий замолчал, более не находя предлогов дабы отговорить ее от встречи с Николаем. Он осознал, что паутина, которую он плел вокруг нее много лет, вмиг порвалась, лишь от одного появления человека из трагичного прошлого. Страх оттого, что все вот-вот рухнет начал завладевать существом Скарятина. Решив, что его близость это единственное, что еще может смягчить ее сердце, он придвинулся к ней вплотную и порывисто прижал ее к себе. Уткнувшись в ее волосы на макушке, он глухо произнес:
– А как же мои чувства к Вам? Они Вам безразличны?
Ощутив в своих руках, как она вздрогнула, он сильнее прижал ее к своей груди.
– Не пойму, зачем я Вам, Дмитрий Петрович? – произнесла Аглая тихо проникновенно. И подняла на него лицо. Ее взгляд поменялся и стал теплым. – Мы лишь мучаем друг друга. Вы никогда не сможете любить меня одну, и стать верным. А я не желаю более терпеть Ваши измены. Давайте расстанемся с миром. Я заберу Петрушу, и мы уедем.
– Да я изменил Вам лишь раз! – воскликнул он, сорвавшись. И отстранив ее от себя, властно схватил ее за плечи. – И хватит об этом! Забудьте это, эта была глупая ошибка не более! Вы гораздо важнее для меня! Я люблю Вас одну! Неужели все хорошее, что было между нами, Вы совсем забыли? Аглая, вспомните, я был у Вас первым, именно меня Вы любили вначале, пока не появился он и все разрушил. А потом мои поступки были не всегда достойными. Но лишь оттого, что я был не равнодушен к Вам. А после Вашего падения, когда Вы все позабыли, я лгал, лишь желая, чтобы Вы полюбили меня. А теперь после стольких лет проведенных вместе Вы говорите, что любите его?
Не в силах более найти оправдательных и убедительных слов, и видя непреклонность в ее темно-ореховых прелестных очах, Скарятин попытался поцеловать ее. Однако Аглая резко высвободилась и его объятий. Отойдя от него на несколько шагов, она прочеканила:
– Еще тогда я выбрала его, ибо он лучший из мужчин. Много лет Вы внушали мне, что я люблю Вас. Я верила вам. Но теперь Вы не помешаете мне любить его вновь. Ибо я всеми силами души желаю этого!
Сжав кулак, Дмитрий мрачно смотрел на нее и лишь спустя минуту выдохнул:
– Предупреждаю, если Вы покинете мой дом, я лишу Вас сына!
– Что? – прошептала она испуганно.
– Да, да. Я требую, что бы Вы вспомнили свой долг перед сыном, и остались в этом доме. В противном случае, Петрушу Вам больше не видать!
– У Вас нет сердца, – пролепетала Глаша и на ее глазах появились слезы.
– Я устал, и хочу спать, – произнес Скарятин глухо. Он демонстративно начал раздеваться, и уже спустя минуту скрылся в ванной комнате, громко хлопнув дверью.
Аглая долго смотрела на дверь в ванную, за которой скрылся Дмитрий, после того как бросил свою угрозу. Ее думы о сыне с каждой минутой становились все мрачнее. Отчетливо осознавая, что Дмитрий нашел, чем ее задеть, она окончательно расстроилась. Петруша был слишком дорог для нее. И разлука с ним была для нее невыносима.
Через некоторое время она отошла к окну и, прижавшись лбом к холодному стеклу, начала лихорадочно размышлять. Она понимала, что Дмитрий не из тех мужчин, которые просто так бросив угрозу, забудут о ней. Неужели он и правда лишит ее сына? Она отчетливо осознала, что он способен это сделать. Ибо и раньше он вполне мог пойти и гнусность, лишь бы осуществить задуманное. И это повергло ее в крайнее волнение.
Она слышала, как Дмитрий вышел из ванной и лег в постель, уже через какое-то время он захрапел. Лишь через час, измученная горестными думами, Аглая потушила свечи и легла в постель, повернувшись спиной к Скарятину. Она долго лежала в темноте с открытыми глазами, понимая, что не может выбрать между Николаем и сыном. К тому же под ее сердцем жил еще один ребенок Дмитрия.
Ощутив, что руки Дмитрия ласкают ее живот и грудь, Глаша окончательно проснулась. Была глухая ночь. Он нависал над ней, придавив ее к кровати своим бедром. Заметив, что она проснулась, он тут же склонил голову к ее губам и властно обхватил ее рот. Она попыталась оттолкнуть его. Почувствовав это, он переместил губы на ее шейку, а его руки стали, более требовательными. Она начала отталкивать его сильнее, но его умелые и страстные ласки, не давали ей передохнуть. Она отчетливо ощутила знакомое нарастающее чувство возбуждения и взмолилась:
– Не надо… Прошу не надо!
– Вы моя жена, и Ваше место здесь…– прошептал он страстно, и вновь овладел ее губами. Уже через некоторое время Аглая перестала сопротивляться, понимая, что он слишком хорошо изучил ее и знал, как настоять на интимной близости, чтобы и она захотела этого.
Когда она проснулась, Дмитрия умывался. Он вышел из ванной облаченный в форму и свежее выбритый. Подойдя к трюмо, он взял свой перстень с опалом и, надев его, отметил, что камень стал грязно серый. Тут же его взгляд метнулся на Аглаю, которая сидела в кровати.
– Подумайте хорошенько, прежде чем уезжать из дома, – произнес он угрожающе. – Ибо я клянусь, что выполню обещание на счет Петруши.
– Вам совсем не жаль меня? – воскликнула она в сердцах, вставая. – Неужели Вы готовы жить с женщиной, которая не любит Вас?
– Ночью Вы отдавались мне, как и прежде. Это доказывает, что я не безразличен Вам, – произнес он прищурившись. Она ахнула и опустила глаза, горестно понимая, что в интимной близости он имеет над ней власть. Она всегда знала, что стоит ему лишь прикоснуться к ней, как она становится послушной в его умелых руках. Однако Аглая отчетливо ощущала, что ее сердце теперь занято Николаем, а не Дмитрием. – Я должен вернуться на корабль, проверить все. Завтра мы отплаваем. Я надеюсь, Вы будете благоразумной.
Он поправил перевязь с кортиком и, бросив последний предостерегающий горящий взор на молодую женщину, вышел из спальни.
Глава II. Роковая ошибка
Облачившись в изысканное прелестное платье и шляпку жемчужного цвета, Глаша еще раз посмотрелась в зеркало и тяжело вздохнула. Она вышла в коридор, ощущая, что ее душа разрывается от болезненного сознания о том, что она должна оставить Петрушу. Ее желание вновь зайти к сынишке, который теперь спал, было слишком сильным. Все утро и день она провела с ним. И ее материнская сущность все равно надрывалась от осознания потери.
