Овчарка рычала, ее глаза в темноте вспыхивали зловещим фосфорическим светом.
– Вот людоед, сорвется – сожрет, ноги и руки отгрызет в момент.
– Больше не сорвется, цепь теперь крепкая, – бросил мужчина с крыльца. – Бабки привезли? – обратился он к Серому.
– А то! – ответил Серый, вертя в пальцах, как карточную колоду, пачку «Мальборо».
– Пошли в дом.
– Башмак, открой заднюю дверцу.
Башмак вначале сунулся в салон, затем открыл заднюю дверцу с навешенным на нее запасным колесом. Серый с Витьком вошли в дом.
Гостиная и кухня были самыми обыкновенными, как в тысячах аналогичных дачных домов. А вот дальше начинались чудеса. Две большие комнаты были заставлены мониторами, видеомагнитофонами и прочей электронной дребеденью. В одном из углов стояли компьютеры. Заведовал этим хозяйством высокий худой мужчина в спортивных штанах и ярко-красной майке. Его светлые волосы были собраны в хвост, на лице поблескивали круглые очки-велосипед.
– Здорово, брателло, – сказал худой, подходя к Серому и протягивая руку.
– Здорово, Инженер. Сколько изготовил? – задал вопрос гость.
– Тысячу четыреста.
– Ни хрена себе! Куда я все это всуну?
– Петрович сказал, всунешь. Мое дело маленькое – изготовить, а твое дело завезти и раздать. С Петровичем не поспоришь. Скажи, пусть носят.
Башмак, Витек и те трое, что встречали гостей, принялись носить заклеенные коробки в джип.
– Правильно сделал, что лишних людей отослал.
– Сами уехали, – ответил Инженер, беря бутылку пива и протягивая ее Серому.
– Не хочу, за рулем.
– Выпей, жара невозможная.
В комнате, заставленной аппаратурой, стояла невероятная жара. Два больших напольных вентилятора гоняли воздух, но легче от этого не становилось. Серый и Инженер остались наедине. Серый вытащил из заднего кармана джинсов свернутые в трубку деньги, перетянутые красной аптечной резинкой.
– Здесь полторы штуки.
– Ты же должен был привезти две.
– Через день. Эту партию растолкаем, и привезу стразу все. На рынке стало опасно, четверых моих накрыли, все кассеты забрали.
– Не сдали, молчат? – спросил Инженер, кривя тонкие губы.
– Молчат, а куда им деться? Если вякнут, то их уроют.
Дверь открылась. Свернутые в трубку деньги тут же исчезли в кулаке Инженера.
– Готово. Погрызи, – поглядывая на часы, сказал Башмак и, оглядевшись по сторонам, взял со стола коробок со спичками, вытащил одну и принялся ковыряться в зубах.
– Значит, послезавтра вы прибудете в такое же время, – сказал Серый, вставая. – Для нас пивко найдется?
– Полхолодильника, – сказал Инженер, показывая на обклеенный фривольными картинками холодильник.
Башмак открыл дверь, взял четыре бутылки пива «Будвайзер», одну прижал к щеке:
– Холодная, слава Богу.
– С чего она, Башмак, теплая будет? В холодильнике хранится, не на улице.
– Да уж, жара зверская. Пока едешь, ничего, а только машина останавливается, майка к спине прилипает.
– Лето, чего ж ты хочешь! У меня тут компьютеры вырубаются от жары.
– Ясное дело, – безразлично сказал Башмак и бутылкой о бутылку сорвал пробку.
– Эй, ты, потише, зальешь здесь все!
– Я аккуратно.
Визит был недолгим, на все про все ушло полчаса, Мужчины попили пива, сели на крыльце, выкурили по сигарете. Витек позлил черную овчарку.
– Открывай ворота, – сказал Серый, забираясь в джип.
Четыре картонных ящика, не вместившиеся в багажный отсек, стояли на заднем сиденье. Мужчины уселись.
Ворота на этот раз открылись бесшумно. Джип выехал со двора.
– Хорошая у них работа, – сказал Башмак, – сидят себе тихо, никто про них не знает, никому до них нет дела.
– Ага, тихо… В прошлом году СОБР накрыл, всех мордой в землю, ногами по яйцам…
– Лучше не вспоминай, – сказал Витек, – меня тогда Петрович чуть отмазал.
До шоссе было километра три. Джип мчался по узкой гравейке, камешки летели из-под широких колес.
– Спать хочется, – пробурчал Башмак. Ему было неудобно на заднем сиденье, заставленном коробками с видеокассетами.
– Хорошее дело Петрович придумал. Он мужик умный. Два года как вышел, а уже бизнес закрутил. Знаешь, сколько на него людей работает?
– Человек… – Серый перекинул зажженную сигарету из одного угла рта в другой, – человек сто, не меньше. А если с лоточниками, так и все двести наберется.
– Во где производительность труда, мать его! – Витек сидел, прикрыв глаза, на губах плавала мечтательная улыбка. – Не гони так, Серый!
Машину с гаишниками заприметили метров за двести. Автомобиль стоял чуть под углом, синяя мигалка время от времени вспыхивала.
– Козлы вонючие! – Серый выплюнул окурок в окно, сбрасывая скорость.
– Что, попались? – оживился Витек, глядя на сурового гаишника. – Полтинник дадим – и с концами.
Гаишник резко взмахнул жезлом и приказал джипу остановиться. Автомобиль завизжал тормозами и, проехав метров десять, застыл на обочине. Из милицейских «Жигулей» вышел еще один гаишник. Все трое направились к джипу. Сержант козырнул, заглянув в салон, невнятно пробурчал свое звание и попросил документы.
– Выходите, – сказал капитан.
– В чем дело, командир? – спросил Серый, доставая из кармана пачку сигарет.
Гаишники, когда рука Серого скользнула в карман, напряглись. – – Выходи, у нас к вам есть вопросы.
– На каждый вопрос у нас найдется ответ. Может, мы быстро на все вопросы ответим разом? – из-под пачки возникла сложенная вдвое пятидесятидолларовая купюра.
Капитан посмотрел на забрызганный грязью номер джипа, затем попросил у Серого документы. Тот подал права. Все три пассажира стояли у машины.
– Что везете, господа? – спросил капитан.
– Несколько коробок. – Что в коробках?
– Видеокассеты.., чистые.
– Накладные есть? – спросил капитан.
– Какие накладные, командир? – Серый запустил руку в задний карман джинсов и на этот раз вытащил сто долларов.
– Ну что, отпустим друзей? – капитан обратился к сержанту и лейтенанту. Те пожали плечами, дескать, ты старший, тебе и решать. Рожи у гаишников были не самые честные.
Ни Серый, ни Башмак, ни Витек сразу не сообразили, что деньги милиционера не интересуют, и это их сгубило.
