– Вот кассета, а вот фотография, – Якубовский развернул папку прямо на бильярдном столе. – Три девочки покончили жизнь самоубийством. Милиция и журналисты считают, что тут замешана либо любовь, либо тоталитарная секта, но моей журналистке удалось найти кассету с отечественным порнофильмом и сопоставить… Все три девочки снимались в этом фильме, и в нем есть сцена, где они сняты голые на крыше того же самого дома, с которого спрыгнули.
Гаспаров молчал, в упор глядя на Якубовского. – – Эта статья поднимет тираж газеты, думаю, процентов на сто. Все издания подхватят новость и вынуждены будут ссылаться на «Свободные новости плюс», это бесплатная реклама.
– Что тебя беспокоит? – бесцветным голосом поинтересовался Гаспаров.
– Могут начаться неприятности с родителями. Фамилии же не изменишь? Могут подать в суд. Если фамилии изменить, то это уже не новость.
– Погоди минутку, – Гаспаров завладел кассетой и покинул бильярдную. – Не скучай, понаблюдай за рыбками. Полезное занятие. Можешь коньяка выпить, орешками закуси.
Гаспаров отсутствовал в течение четверти часа и вернулся совсем с другим лицом. Он улыбался, но так неискренне, как только может улыбаться азиат.
– Хорошее дело. Ты сказал, твоя журналистка откопала, Белкина, что ли?
– Она самая.
– К завтрашнему полудню, говоришь, написать статью успеет?
– Да.
– Вовсю работает?
– Дома пишет.
Гаспаров улыбнулся еще шире и, как показалось Якубовскому, на этот раз искренне.
– Сбросишь мне статью по факсу, хочу глянуть. Дело получается очень интересное. Я кое с кем проконсультировался, мы на верном пути. Публику зацепит по первому разряду, а мне только это и надо, чтобы внимание общества переключить на новую проблему.
Якубовского подмывало спросить, с чего именно следует переключить общественное мнение, но хозяина о таких вещах не спрашивают.
– Ты выпил коньяка?
– Нет, за рыбками наблюдал.
– Тогда выпьем, – Гаспаров наливал торопливо, словно его ждало очень важное дело.
Яков Павлович буквально проглотил свой коньяк, не ощутив вкуса. Он ощутил его лишь тогда, когда оказался на улице, словно тот вернулся к нему, как возвращается эхо. Было состояние какой-то раздвоенности. С одной стороны, Гаспаров приветствовал начинание, дал зеленый свет, но, с другой – Якубовский был прожженным журналистом и чувствовал, что случись что-нибудь, вся ответственность ляжет на него. Не подошьешь же к делу личные разговоры в бильярдной? «Юридическое лицо, – подумал Якубовский, – это про меня сказано. И физическое лицо – это тоже я. Если придут бить морду, прибегут разъяренные родители выцарапывать глаза, то это будут мои глаза, а не глаза Гаспарова или Белкиной. Она сдаст материал и до следующего номера уедет. А главному редактору придется сидеть в кабинете и принимать посетителей. Эх, тяжела моя доля, – вздохнул Якубовский, – напиться, что ли? Но нет, только после того, как я возьму в руки свежеотпечатанный номер „Свободных новостей плюс“.»
* * *
«Даже место, где оставлял машину в прошлый раз, не занято, – усмехнулся Дорогин, паркуясь у Горбушки. – Настоящий восточный базар. Здесь можно купить все то, о чем вчера еще говорить боялись.»
Сергей запустил руки в карманы джинсов и неторопливо двинулся вдоль прилавков. Он толкался в толпе таких же праздно шатающихся и любопытных, высматривая Сильвестра. Но тот как сквозь землю провалился. Да и других торговцев незаконным товаром видно не было. «ОМОН, что ли, на них облаву устроил?» – недоумевал Дорогин.
Он пытался отыскать кассеты, которые могли бы приглянуться Сан Санычу. Но старые советские фильмы отыскать было труднее, чем порнографию. Наконец он набрел на то, что искал. «Как я сразу не сообразил?»
Тут толпилось меньше всего народу, не было полноцветных обложек, ярких и блестящих. Пожилая женщина в старомодных очках сидела с книжкой в руках, даже не обращая внимание на сновавших мимо подростков.
Дорогин кашлянул.
Женщина оторвалась от книги, не спеша, аккуратно заложила открыткой страницу и вежливо спросила:
– Вас что-то интересует?
– Меня интересует старое хорошее кино.
– Для коллекции?
– Не совсем. У меня есть друг, лет на сорок старше меня, он работал на «Мосфильме»…
– А, – улыбнулась женщина, – кажется, я понимаю, что вам нужно. Тут кое-что есть на прилавке, но основное я даже не выкладываю. Год может пройти, а кассету так и не купят.
Дорогин завладел каталогом, отпечатанным на машинке, а не на компьютерном принтере. Сергей уже отвык читать подобные тексты. Ему показалось, что время сдвинулось и он читает программу кинотеатров двадцатилетней давности. Некоторые фильмы он не смотрел, хотя знал об их существовании. Можно было покупать все подряд, но Сергей решил, что принести более десяти кассет будет дурным тоном.
– С пятидесятого по пятьдесят девятый. Женщина оживилась:
– Сейчас, секундочку, все вам подберу. Может, вы еще хотите мультфильмы тех лет?
– Я бы хотел купить все, но в другой раз. Сергей, сощурившись, смотрел на женщину. Он понимал, что спроси он ее о Сильвестре, она скорее всего ответит, она знает, куда тот подевался. Но Дорогин не хотел терять лицо, его уже приняли за интеллигентного, разбирающегося в кино человека.
Продавщица выложила кассеты, аккуратно завернула их в грубую оберточную бумагу и перетянула бумажной веревкой. Это выглядело тоже старомодно, но грело душу.
– Бумага на ощупь такая же, как на синеньких билетиках по тридцать и пятьдесят копеек.
– Вы хорошо это помните, часто в кино ходили?
– Приходилось, – Дорогин взял объемный, но легкий сверток и взмахнул на прощание рукой. – Вы всегда здесь торгуете?
– Каждый день. Приходите. У меня постоянные клиенты, но их немного, к сожалению.
Сергей подумал, что теперь он всегда сможет найти то, что ему надо, и, приходя сюда, станет здороваться с этой милой женщиной.
Пройдя шагов пятнадцать, Муму почувствовал, что кто-то прикоснулся к его локтю, словно случайно. Сергей повернул голову. Перед ним стоял Сильвестр и, запрокинув голову, смотрел Дорогину в глаза. На этот раз он был налегке, без рюкзака.
– Интересуетесь? – глядя на сверток в руках, спросил продавец порнухи.
– Интересуюсь, – сказал Дорогин. – Что-то товара не видно.
– Неспокойно сегодня на рынке, два раза с утра ОМОН налетал. Я товар в надежном месте держу, здесь недалеко. Кое-что новенькое появилось. Вы, кажется, больше детским кино интересовались?
– Да, для самых маленьких.
– Подростковое? Тогда пойдемте.
