Сильвестр решил, что этот мужчина – его постоянный клиент. И он двинулся вперед, не оглядываясь, будучи уверенным, что Дорогин следует за ним. Он шел, ловко лавируя между людьми, привыкший к тому, что его не замечают. Но, как ни странно, многие с Сильвестром здоровались или смотрели вслед так, как смотрят вслед нужному человеку.
Они выбрались за рынок. Идти пришлось довольно долго, почти квартал. Сильвестр оглянулся, Дорогин поравнялся с ним.
– Здесь, во дворе. Я там машину оставил. «Интересно, он сам водит или у него есть водитель? – Сергей улыбнулся. – Если водит сам, то как он на педали умудряется нажимать? Наверное, ему приходится сползать с сиденья. Он и для гаишника объект интересный, только кепка видна, будто ребенок за руль забрался.»
Миниатюрный автобусик стоял во дворе, рядом с солидными дорогими автомобилями он выглядел игрушечным. На лобовом и заднем стеклах была наклейка: «Слепой за рулем». Сергей едва сдержал улыбку. Внутри, как и ожидал Муму, было грязно – шелуха от семечек, обертки от конфет, бутылочные пробки и просто засохшая глина.
– Проходите, – радушно пригласил Сельвестр, отодвигая дверцу.
Дорогину пришлось согнуться в три погибели, чтобы забраться в грязный салон. Он даже сидел, нагнув голову, боясь зацепиться макушкой за плафон, украшенный бахромой. Сильвестр же чувствовал себя в этом автомобиле как собака в будке, он умудрялся не просто передвигаться, а почти бегать.
– Пивка? – тут же спросил он, протягивая Сергею бутылку, извлеченную неизвестно откуда. – Вот открывалка, – Сильвестр обтер о брюки дешевый консервный нож с деревянной ручкой.
– Спасибо. Может, потом.
– Вас интересуют, значит, подростки? Что у нас здесь по подросткам… – он поднял заднее сиденье, обнажив заполненный кассетами ящик.
«Целое состояние», – подумал Дорогин. Длинные пальцы Сильвестра побежали по торцам запечатанных кассет:
– Вот это интересно… Это так себе, а вот это совсем неинтересно.
– Погоди, – сказал Сергей. – Слушай, я у тебя в прошлый раз купил кассету с тремя девчонками, они там еще по крыше бегают, загорают. Не успел посмотреть ее, как друзья уперли, а я уже обещал ее другой компании показать. Может, еще один фильм у тебя с этими девчонками найдется, больно аппетитные?
Сильвестр сдвинул бейсболку на поросший жесткими волосами затылок, задумался:
– У меня такая одна была. Но, если надо, я могу достать. Обойдется немного дороже. Другого фильма с этими артистками, насколько я знаю, не существует. Во всяком случае, мне на руки не попадалось, это был свежак.
– Времени мало. Ты когда достать сможешь? Может, сведешь с поставщиком? Подскочим? Я на машине…
– Э нет, брат, – Сильвестр насторожился, – так у нас не делается. Ты человек новый, неизвестно откуда пришел, чего от тебя ждать.
– Денег, – сказал Сергей.
– С деньгами иногда и неприятности наживают. У нас так не принято. Если бы ты год на рынке покрутился, если бы я тебя давно знал, знал бы, где живешь, чем занимаешься…
– Ну, ты сказал! Тебе мое личное дело надо или паспорт показать? Так я могу.
– Паспорта не надо.
– Я же не милиционер, или ты думаешь, что я из конторы?
– Нет, я так не думаю, я бы к тебе и в первый раз не подошел. Нюх у меня есть. Могу сказать, что ты в тюрьме сидел.
– Тут ты не ошибся. Еще что можешь сказать?
– Могу сказать, ты человек не бедный.
– Тоже правильно. Но все относительно.
– Так будете покупать или нет, а то я зря время теряю.
– Слушай, Сильвестр, у меня к тебе деловой разговор. Я сам раньше на «Мосфильме» работал, о кино знаю не понаслышке, умею работать. Хотелось бы поучаствовать в съемках.
– Насколько мне известно, тяжелое это дело, и не каждый выдержит. И еще говорят, никакого удовольствия при этом мужчина не испытывает.
– Мне не удовольствие надо, кино – моя профессия, я бы хотел работать по специальности. Если сумею договориться, тебе отстегну.
Сильвестр переместил бейсболку с затылка на лоб, поскреб висок:
– Сводить я тебя ни с кем не стану. Боюсь потерять место, оно, может, не очень хлебное, но мне хватает. Оставь телефон или скажи, где тебя найти. Если люди тобой заинтересуются, то найдут.
– По-другому никак нельзя?
– Можно и по-другому. Я переговорю, а ты денька через два подходи, только скажи, что умеешь.
– Я каскадером работал, умею многое.
– Нужны ли каскадеры в этом деле, я не слышал, но, если ты умеешь кувыркаться, это уже хорошо. Я спрошу. Берешь кассеты?
– Возьму.
– Не зря же ты сюда ходил? Странный ты человек, вижу, что не за деньги работать собираешься.
– По кино истосковался, а после тюрьмы на студию не берут. Тюрьма как клеймо.
– Понимаю.
Сильвестр запаковал три кассеты, получил деньги, спрятал бутылку пива. Второй раз не предлагал.
– Через два дня приходи.
Дорогин на всякий случай запомнил номер микроавтобуса и подумал: «Хорошо, что мешки разные. Получи Сан Саныч в подарок порнуху, он меня человеком перестанет считать».
Дорогин до Горбушки шел вместе с Сильвестром.
– До встречи, – похлопав недоростка по плечу, простился Сергей.
«Ничего не узнал, но время покажет. Сведу его с Белкиной, и пусть сама решает свои проблемы. А то, не ровен час, получу ангажемент и стану полноправным участником порноиндустрии.»
Добравшись до стоянки, Сергей взвесил кассеты на руке и с легким сердцем швырнул пакет в мусорницу. Бумажный сверток он держал бережно.
«Ну что ж, теперь в родные места, к „Мосфильму“. И улица Мосфильмовская, и Сан Саныч будет рад.»
Избавившись от кассет с порнофильмами, Дорогин почувствовал облегчение, словно вымылся под душем после тяжелой и грязной работы.
Глава 10
Белкина никогда бы толком не смогла объяснить, как у нее получаются статьи. Накатывало вдохновение – вот самые вразумительные слова, которые могли объяснить ее внезапную работоспособность. Руки сами летали по клавиатуре, а Варвара с интересом вчитывалась в то, что рождало и ее мысль, и непроизвольные движения пальцев. «Вдохновение чем-то напоминает рвоту, накатывает так же внезапно и стоит под горлом, пока наконец не выплеснется. А потом тебя еще полдня корежит», – думала она.
Продолжая набирать текст одной рукой, второй она дотянулась до стакана с аперитивом и, не жалея ни себя, ни спиртного, отхлебнула.
«Главное, не перебрать», – промелькнула мысль.
