– Понимаю, почему ты заговорила о Сабрине. Потому что тебе тоже это кажется неправильным. Верно? То, что ты здесь со мной.
Чайная ложка выпала из онемевших пальцев Роз. Она не видела, куда та улетела, и знать не желала.
А Харви поднял ложечку. Осторожно положил рядом с ее блюдцем. Помутневшими глазами Роз заметила, как блеснуло серебро. Потом он протянул руку к Роз.
Ей пришло в голову еще одно характерное описание для него: мягкосердечный. Харви был им в лучшем смысле этого слова. Она никогда не видела, чтобы он хоть пальцем кого-нибудь тронул. Бабушка говорила, что в этом жестоком мире опасно быть таким мягким.
Вот и теперь он легко коснулся ее, обвил пальцами ладонь.
– Ты вся как натянутая струна. За все это время на меня почти не взглянула. Я тебе расскажу, что происходит. Нам всем неловко оттого, что мы с Сабриной расстались. В случае разрыва друзья обычно остаются с кем-то одним, верно? Вы с Сабриной лучшие подруги, и поэтому тебе кажется, что ты не можешь одновременно дружить с нами обоими.
– Нет, Харви! – воскликнула она. – Дело не в этом!
– Тогда в чем же? – спросил Харви. – И не говори, что ничего не случилось. Я знаю тебя лучше, чем ты сама.
Больше всего ей хотелось протянуть руку к его лицу, провести пальцами по его чертам, расплывавшимся перед глазами, чтобы навеки запомнить, как он выглядит. Она внушала себе, что внезапная сила этой влюбленности объясняется тем, что она боится магии, тем, что проклятие отнимает у нее глаза. Никакая это на самом деле не любовь. Просто она тянется к тому, кто не причинит ей боли.
Роз ничего не ответила.
Голос Харви был по-прежнему тихим и нежным.
– Вот что я думаю. Я… я все понимаю. И не буду тебя больше тревожить. И ни в чем тебя не виню. Береги себя, Роз. Пожалуйста.
Харви встал, наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку. Роз онемела.
Когда к ней вернулся дар речи, он уже вышел. Вслед ему тихонько звякнул колокольчик. Роз почти ничего не видела, но все же разглядела, как Харви поежился на холодном ветру.
Роз встала, но уходить, не заплатив, было бы социально безответственно. Она подбежала к миссис Ферх-Гег, попыталась вручить деньги, но хозяйка не взяла.
– За тебя уже заплатил твой парень, – весело сообщила она. – Такой красавчик!
– Он ей не парень, – послышался насмешливый голос. – Он встречается с этой девицей Спеллман!
Роз обернулась посмотреть, кто это сказал, но глаза, как это случалось все чаще, подвели. Разглядела лишь тень от высоченной прически миссис Ферх-Гег – та протянулась по рядам чашек и пирожных, длинная и зловещая.
Со всех сторон слышалось невнятное мрачное бормотание. Роз выскочила из кофейни на холодный свежий воздух, а в ушах звучала брошенная кем-то фраза:
– Говорят, все Спеллманы – ведьмы.
Ах ты, тварь смертная!
28 декабря, день
Харви
С тех пор как обвалилась шахта, Харви почти не садился за руль грузовика. Еще в старших классах Томми на собственные сбережения купил красный пикап. В те годы Харви считал, что, когда тебя подвозит старший брат, это ужасно круто, крутее не придумаешь. Томми научил братишку водить грузовичок. Обычно он садился на пассажирское место, громко включал музыку кантри и посмеивался над младшим. А в ночь после обвала Сабрина спала рядом с Харви на скамейке в грузовичке, свернувшись в клубок под его курткой.
Неужели Сабрина не понимает – это все, что ему нужно? Не воскрешение из мертвых, не магия, которая по идее должна улучшить жизнь всех и каждого, но на самом деле делает все только хуже. Нет – лишь бы она была рядом, лишь бы поддерживать друг друга в трудные минуты.
Ему очень хотелось повидаться с Роз. Сьюзи не отвечала на его звонки и сообщения, а он скучал по обеим. Роз была такая теплая, такая уверенная в себе, рядом с ней ему всегда делалось легче… Но сегодня все было иначе.
Обычно в канун Нового года Роз устраивала большой праздник. Приходить могли все, кто посещает церковь. В прошлый раз Харви ровно в полночь поцеловал Сабрину при свете фейерверков. Потом хлопнул в ладоши со Сьюзи.
Вчера он зашел к Сьюзи, принес перекусить, но отец сказал, что она никого не желает видеть. Харви понял, что в этом году его на праздник не пригласят.
Роз и Сабрина – лучшие подруги. Неудивительно, что Роз заняла сторону Сабрины. Так что хватит распускать нюни.
И Харви поехал домой. Если включить кантри-музыку погромче и не смотреть на пассажирское сиденье, можно представить, что Томми, как всегда, там.
Он тихонько подпевал словам про «нашу милую красотку», как вдруг лопнула шина. Грузовик занесло. Харви что было силы вывернул руль. Еще чуть-чуть – и врезался бы в дерево.
До дома оставалось совсем недалеко, и ему не хотелось перекрывать узкую обледенелую дорогу. Поэтому он решил осторожно добраться домой и в гараже поставить заплатку. Отец всегда учил и его, и Томми: лучше починить старую шину, чем тратить деньги на новую. С трясущимися руками он кое-как миновал остаток пути и припарковался у дома. И тут его окончательно перепугал громкий стук по крыше грузовика.
– «Она была сущей чертовкой, а я… не знаю, куда прятаться от приспешников Сатаны», – вполголоса закончил Харви и выключил музыку.
За боковым стеклом замаячило нахальное лицо Ника Скрэтча.
– Значит, вот как ты передвигаешься по окрестностям? – спросил Ник. – Странный способ. Кособоко как-то.
– У меня шина лопнула, – сообщил Харви. – Странное дело – шина-то новая. Не повезло на зимней дороге.
Ник пожал плечами:
– А я обычно летаю.
– У тебя что, личный самолет? – сморгнул Харви.
– Нет, – отозвался Ник, заметно развеселившись от этих слов.
«Ах да, это же колдовство», – вспомнилось Харви.
– Понятно.
– Я практикую темные искусства, не забыл?
Харви вышел из грузовика, сунул ключи в карман. Под ногами скрипел снег. Ночью был снегопад, и утром, когда тьма рассеялась, весь мир оказался укутан белизной. Ник, одетый легко, совсем не по-зимнему, держал в руках какой-то сверток – вроде вязанки хвороста, замотанной в тряпье. Наверное, предназначается для каких-то грозных чар. Этого типа хлебом не корми, дай поиздеваться над Харви. А еще он – единственный в мире, кто ищет общества Харви.
– Не забыл, – улыбнулся ему Харви. – Привет, Ник.
Ник, казалось, мимоходом удивился, но тотчас же улыбнулся в ответ.
– Привет, человече.
– Что случилось? Решил в гости заглянуть? – спросил Харви. – Что это у тебя?
– Младенец, – ответил Ник и бесцеремонно сунул сверток в руки Харви. – Подержи, пожалуйста.
Это и впрямь был ребенок. Харви в ужасе уставился на крохотное сморщенное личико. Малыш заморгал и открыл круглые темные глаза. Казалось, он удивлен не меньше Харви.
