– Нет, Харви, ни в коем случае, – ответила миссис Линк. – Я и так уже опаздываю в книжный клуб. Сегодня мы собираемся в новой кофейне, а потом устроим вечер викторин. Кое-кто из нас, дорогой мой, ведет активную общественную жизнь.
Она потрепала Харви по плечу. Он долго не мог прийти в себя после такого нагоняя от семидесятилетней любительницы викторин.
– Хорошо, что у тебя появился еще один друг, – подбодрила она его. – Я слышала про тебя и Сабрину.
У Харви внутри разверзлась пустота.
– Откуда?
– В Гриндейле слухи распространяются, как вирус. Вы всегда были странной парочкой, разве нет? Тяжело тебе, наверное. Я вас помню с тех времен, когда вы еще вот такусенькие были. Она ходила, задрав нос, будто знала все на свете, а ты шарахался от собственной тени. Не можешь ты всю жизнь ходить за ней по пятам.
– Не могу, – прошептал Харви. Сабрина рождена летать.
– Попроси Ника, пусть познакомит тебя с девочками из своей церкви, – предложила миссис Линк.
– Вряд ли из этого что-нибудь получится.
– Почему бы и нет? – усмехнулась старушка. – Поверь мне, Харви. Сдается мне, у этого мальчика, Ника, с девчонками все хорошо. Это у него на лице написано.
– Угу, – отозвался Ник. – Ну, мы с Иудой пойдем.
– Как-как? – нахмурилась миссис Линк.
Харви ушел, забрав и молочную смесь, и младенца. Все время, пока он был в гостях, Иуда вопил не переставая и на обратном пути тоже не умолкал. Харви его прекрасно понимал. Он бы на месте этого малыша тоже не смог долго находиться рядом с таким типом, как он сам.
Ничего похожего на колыбельку в доме не было, поэтому он выдвинул ящик с зимними свитерами и устроил для малыша гнездышко. Приготовил молочную смесь, как научила миссис Линк, проверил температуру на внутренней стороне запястья. После нескольких таких проб Харви благоухал, как банка йогурта, но лучше уж так, чем обжечь младенца.
– Язык не поворачивается называть ребенка Иудой, – сказал малышу Харви. – Давай я буду звать тебя Джудом.
Малыш Джуд приумолк, сжимая крохотные кулачки, и Харви счел, что разрешение получено. Джуд взял бутылочку, выпил молоко, потом немного отрыгнул. Прямо на Харви.
У него руки чесались убить Ника. Правда, Ник помогал Сабрине. Она в беде. В глубине души, там, где спрятаны кошмары, Харви не сомневался, что мир, в котором она теперь жила, полон опасностей.
Если Ник может ей помочь, то он, Харви, должен помогать Нику. Хотя, согласившись помогать, он и не догадывался, что придется нянчить маленького чародея. Хоть бы тот наконец перестал кричать! Вроде бы они любят погремушки? Он порылся в кухонном шкафу и извлек все, что могло греметь.
Харви потряс перед младенцем банкой с подсолнечными семечками, и малыш Джуд внезапно умолк и изумленно распахнул глаза, словно говоря: «Ты что делаешь, человече?»
– Я в отчаянии, – сообщил ему Харви и потряс пакетом с макаронами.
Малыш Джуд фыркнул и заерзал на свитерах. Его крохотное личико было все в слезах и соплях, но он радостно улыбался беззубым ртом.
Харви тоже усмехнулся.
– Видишь? Мы можем поладить.
Он гремел пакетами, пока Джуд не начал зевать, потом перенес ящик с младенцем на свою кровать, чтобы худо-бедно укачивать.
Наконец Джуд уснул, крепко вцепившись в палец нового друга. Харви не хотел его будить, поэтому остался сидеть на кровати, скрестив ноги, достал блокнот и сделал несколько карандашных набросков спящего младенца. Джуд тем временем сопел и причмокивал.
– Моя мама тоже умерла, – сообщил ему Харви. – Тяжело это, правда?
В Гриндейле было очень много людей, у которых умерли матери. Город словно застрял в кошмарном начале злой сказки. Но Джуд безмятежно спал, как будто лежал в колыбельке под заботливым материнским оком.
Однако в конце концов он опять проснулся и завопил со свежими силами, потрясая крохотными кулачками.
– Ну и хлопот с вами, с ведьмами, – пробормотал Харви и взял младенца на руки.
Джуд притих, похныкивая, и принялся мусолить воротник фланелевой рубашки. Харви стал разгуливать с ним на руках. Спел ему «Эй, Джуд», потому что песенка казалась подходящей, прошелся из комнаты на кухню. Миссис Линк говорила, младенцев надо брать на руки, гулять с ними, укачивать.
Ему вспомнилась песня, которую часто пела мама. Она взяла ее из какой-то книги и переделала в колыбельную на свой лад. Харви помнил, как она пела, как смеялась, как струились ее длинные волосы, однако в воспоминаниях никак не мог разглядеть ее лица. Когда ее не стало, Томми несколько раз спел Харви эту колыбельную мальчишеским голосом, задыхаясь от слез.
Харви помнил, какая чудесная была эта песня. Музыка – это почти так же красиво, как живопись, подумалось ему. Ему всегда хотелось научиться петь. Отец запретил брать уроки игры на гитаре, и тогда Харви всему выучился сам. Однажды, набравшись храбрости, он спел Сабрине серенаду, а когда пытался вернуть Томми, то в отчаянии напевал ему старые песни их детства. Ничего не вышло. Всякий раз, когда он пытался спеть на публике, его охватывало смущение, и голос предательски дрожал. Но Джуд еще малыш, вряд ли он окажется строгим музыкальным критиком.
Ты мигай, звезда, мигай,
Но машин не угоняй.
Ты мерцай, звезда, в ночи,
Не дерись и не кричи.
И не падай с высоты,
Чтоб всегда мне знать, где ты.
Харви все бы отдал, лишь бы узнать, где они сейчас – мама с ее мелодичным смехом, добрый сильный брат.
Малыш засмеялся. Харви поцеловал его в макушку.
– Правильно, не надо совершать социально безответственных поступков. Правда, сдается мне, ты станешь поклонником Сатаны. Ладно, Джуд, оставим эту тему. Хочешь, спою еще раз? «Ты мигай, звезда…»
Дверь была приоткрыта, внутрь просачивался холодный воздух. Он точно помнил, что, входя, плотно закрыл ее.
На пороге появился Ник. Прислонился к косяку, скрестив руки на груди, и смотрел с непонятным удивлением. Харви прекратил петь и сердито глянул на гостя.
– И долго ты намерен…
В этот миг что-то грохнуло, и мимо Ника просвистела молния. Свирепо визжа, скаля белые зубы и злобно сверкая глазами, она в бешенстве накинулась на Харви.
Самое сильное колдовство – это геометрия
28 декабря, день
Сабрина
Мы с Пруденс весь день просидели в библиотеке, изучали бесов-неудачников. Людям кажется, что магия – это только руками водить да заклинания читать. И никому невдомек, сколько сил ведьмы уделяют научной работе.
– Вряд ли это Ардад, демон, который заставляет людей терять ключи, – сказала я, протирая глаза. – Но Ардада я в принципе терпеть не могу.
