– А сколько подружек у тебя сейчас? Хочешь добавить Сабрину к своей конюшне?
– Сейчас у меня нет ни одной подружки, – ответил Ник. – Разве Сабрина не предпочла бы, чтобы мы были только вдвоем?
«Нет, конечно», – подумала Пруденс.
– Конечно! – ответил охотник.
Ник пожал плечами:
– Значит, так тому и быть.
– А Сабрина знает о том, какая у тебя коллекция подружек? – продолжал Харви.
Ник кивнул. Харви осуждающе покачал головой. Ник медленно попытался скопировать этот жест. Пруденс сочла, что они оба смехотворны. Малыш Иуда осуждающе вопил на них.
– Тебе стоило бы прояснить этот вопрос для Сабрины, – посоветовал охотник. – Она может подумать… даже не знаю что.
Пруденс никак не могла взять в толк, о чем идет речь и почему Ник вообще соглашается хоть на что-то. Может, Ника в детстве уронили головой вниз. Может, даже со скалы.
Чтобы скрыть неуверенность, она грозным шагом подошла к Нику и вырвала у него младенца. Ник, казалось, был рад избавиться от этого бремени. Пруденс метнула на него свирепый взгляд и отошла подальше от двери.
Такой маневр привел ее в опасную близость к охотнику на ведьм, и в этот момент ее родная плоть и кровинушка совершила жестокое предательство. Иудушка заворковал и потянулся ручонками к охотнику.
Пруденс отпрянула.
– Ты что, промыл ему мозги? Что ты с ним сделал?
– Ничего! Боже, ну и чудаки же вы все. Ты такая же чудная, как Ник.
– Следи за языком! – громыхнула Пруденс.
Охотник, самонадеянно забыв об осторожности, посмел склониться к Пруденс и взять двумя пальцами крошечную ладошку Иуды.
– Эй, Джуд. – Он еле заметно улыбнулся и слегка потряс младенческую ручонку.
Его голос опять стал мягким и глупым. Охотник склонился над младенцем, и нечесаные волосы упали на глаза. Пруденс хотела бы обрушить на него гром и молнии, но руки были заняты.
Харви взглянул на нее сквозь свою кошмарную челку.
– Он на тебя похож.
– Неужели? – Пруденс всмотрелась в младенческое личико брата. – Да. Возможно.
Отец на нее был ни капельки не похож. Никто из тех, кто был близок к Пруденс, не был на нее похож.
– Только подводки на глазах не хватает, – язвительно вставил Ник. – Но ничего, погодите, подрастет.
Охотник расхохотался. Пруденс, неожиданно для самой себя, тоже. Они с охотником обменялись сконфуженными взглядами.
– Вещие сестры – это такая музыкальная группа, да? – спросил охотник, немного помолчав.
Да, только не музыкальная, а группа грешниц. Пруденс кивнула.
– Круто, – смущенно сказал охотник. – А ты солистка? Певица?
– Да, я пою, – призналась Пруденс.
Охотник о чем-то задумался.
– Ребята, хотите остаться на ужин?
– Да, – тотчас же ответил Ник.
– А! – вскричала Пруденс. – Так это ты готовишь лазанью!
– Ты о чем? – недоуменно спросил Харви.
Пруденс отпихнула его:
– Разве тебя не учили не кормить бездомных собак?
Она слышала про медовые ловушки. Может, у людей бывают и лазаньевые ловушки. Кто их знает, на какую еду они заманивают.
Пруденс понимала, как это может подействовать. В Академии невиданных наук студентов кормили впроголодь, чтобы они не теряли остроты ума и восприятия. Ведьмы с самого рождения были голодными, жадными до власти, до пищи, до бессмертия, до темной славы. Пруденс иногда думалось, что Сатана запрещает ведьмам любить, потому что если ведьма полюбит, то отдастся любви с той же самой всепоглощающей алчностью.
Приказ Сатаны оберегал ее от слабостей, которые обычно губили людей. Какой позор – униженно вымаливать крохи привязанности, как нищий на пиру. Уж лучше совсем отвернуться от любви.
Ведьмы должны всегда быть голодными. Она поймала себя на мысли: интересно, чем он их накормит, если они останутся, и еще сильнее разозлилась из-за того, что хотя бы на миг задумалась об этом.
– Чего ты добиваешься? – спросила Пруденс у охотника. – Хочешь подружиться с ведьмами? Не смеши меня. Я же вижу, что ты терпеть не можешь Ника.
Оба устремили взгляд на Ника. А тот сунул руки в карманы и стоял с непроницаемым лицом.
– Бывает, – чуть не поперхнулся Харви.
Пруденс победно улыбнулась Нику.
– Конечно, бывает. Он красивее тебя и сексуально харизматичнее. Хотя это совсем не трудно – быть сексуально харизматичнее тебя…
– Спасибо, – буркнул охотник на ведьм.
– Ему подвластна магия. Он понимает Сабрину. Он может сделать для Сабрины все, даже то, что тебе и не снилось. Разве эта мысль не сжигает тебя изнутри? В тебе нет ничего, что нужно ведьмам. Ты проведешь остаток своей жалкой короткой жизни, зная, что прикоснулся к магии и никогда не сможешь ее вернуть.
При звуке имени Сабрины Харви вздрогнул, как от удара. Словно повесил мишень – вот оно, мое слабое место! И показал Пруденс, куда именно надо вонзить нож.
– Потому ты и попросил нас остаться? – вопросила она. – Потому что очень соскучился по магии? Или соскучился по компании? Как печально.
Охотник посмотрел на нее, и глаза его были полны жалости:
– Ого. Кто тебя обидел?
Пруденс не была под действием сыворотки правды. И не имела нужды отвечать: многие, очень многие.
Вместо этого она сказала:
– Тот, кто меня обидит, получит сдачи. Я не останусь на ужин.
– Понятно, – протянул Харви.
Пруденс проплыла к двери, не дожидаясь, пока решимость ослабнет. По дороге потянула Ника за рукав. Он стал было сопротивляться, потом посмотрел на склоненную голову человека и смирился.
На прощание Пруденс с веранды добила охотника последним метким выстрелом:
– Теперь ты понимаешь, что ведьмы опасны? Или нужен еще один урок? Запомни: я могла бы тебя уничтожить. И когда-нибудь, возможно, так и сделаю.
Ведьма и два чародея растворились в ночи, исчезнув из жизни Харви.
Рабыня Сатаны, легендарная ведьма
28 декабря, вечер
Сабрина
Ведьма никогда не боится идти в одиночку по ночам через лес. Лес для ведьмы – дом родной. Луна расстилала передо мной серебристую ледяную дорожку, которая привела меня прямо к домику мисс Уордвелл.
Я постучала. Сразу вспомнилось, что у нее над дверью всегда висела подкова. Свалилась, наверное.
Мисс Уордвелл широко распахнула дверь. За спиной у нее горел свет, и казалось, что в домике поселилась падающая звезда. Длинный шлейф атласного платья волочился за ней по пятам, как змея.
