– Ты что-нибудь понял? – спросил Эмброуз у Ника сценическим шепотом.
– Дело житейское, – ухмыльнулся Ник.
Эмброуз окинул Харви удивленным взглядом. Получилось немного обидно.
– Он ведь не зачарован?
– Обычно я предпочитаю не вмешиваться в человеческий разум, – сказал Ник. – А еще я понятия не имею, какие чары надо наложить на человека, чтобы он назвал меня дельфином. Что это вообще такое – дельфин?
Этот разговор нравился Харви все меньше и меньше.
– Вот что я хочу сказать. У Сабрины с Ником трудности взаимопонимания, потому что хотя она и… гм… наполовину дельфин… она до сих пор ни с кем не кокетничала по-дельфиньи.
Харви окинул взглядом собеседников. Эмброуз и Ник улыбались, но не по-доброму, а насмешливо. Люк взирал на Харви, как на особо бестолковую букашку.
– О дельфине – это метафора, – заключил Харви.
– А, так это все о Сабрине, – догадался Эмброуз.
– Да, – ответил Харви. – Разве неясно?
Эмброуз протянул руку.
– Люк, попкорн!
Бойфренд протянул Эмброузу свою коробку с попкорном. Эмброуз зачерпнул горсть и, все еще ухмыляясь, стал кидать кукурузинки в рот. Он рассматривал Ника и Харви, как будто те были его главным развлечением на сегодняшний вечер.
Ник перевел взгляд с Эмброуза на попкорн, потом на бойфренда. Его глаза прищурились, зубы оскалились, словно в рыке.
– Ник! – ужаснулся Харви. – Можно тебя на пару слов?
Он схватил Ника за куртку и оттащил в сторону. Ник ухмыльнулся через плечо.
– Нельзя так себя вести, – с жаром прошептал Харви. – Они имеют полное право встречаться!
Много лет назад, когда Харви было одиннадцать, а Эмброуз выглядел точно так же, как сегодня – боже мой, эти ведьмы и колдуны и впрямь бессмертны, – Томми было шестнадцать лет и он недавно начал водить машину. Однажды старший брат подвозил Харви к дому Сабрины, чтобы они поиграли в лесу. Они увидели, как на семейном кладбище Спеллманов Эмброуз целуется с каким-то парнем. Харви немного удивился, и ему показалось, что брат тоже удивлен. Затем Томми остановил грузовик у обочины и очень серьезно сказал:
– Он нормальный. И это нормально. Не слушай никого, кто скажет, что это не так.
Впоследствии Роз многое объяснила ему о сексуальности и о шкале Кинси, а ребята из школы отпускали грязные шутки о том, что Харви слишком увлекается искусством, но Харви твердо запомнил то, что сказал тогда брат.
– Что? – изумленно спросил Ник.
– Все мы, гм, дети божьи, – произнес Харви.
– Я – нет! – в ужасе отшатнулся Ник.
– Ладно, – вздохнул Харви. – Прости, я неверно выразился. Вот что я хочу сказать…
Его отвлек хруст попкорна. К ним направлялся жующий Эмброуз, за ним по пятам тащился бойфренд.
– Я бесстыдно подслушивал, – сообщил Эмброуз. – Харви хочет сказать – кстати, спасибо за поддержку, хоть я, по правде сказать, в ней не нуждаюсь, – что некоторые последователи ложного бога неодобрительно смотрят на романтические отношения между людьми одного и того же пола.
– В самом деле? – удивился Ник.
Он взглянул на Харви, ожидая подтверждения столь потрясающей информации. Харви со вздохом кивнул.
– Мне казалось, главным преимуществом ложного бога является то, что он дозволяет людям любить друг друга. – Ник покачал головой. – Эти последователи выставляют своего бога в неблагоприятном свете.
– Согласен с тобой, – ответил Харви, – но тебе непременно надо то и дело называть его ложным богом? Я же не называю твоего Сатану ложным сатаной.
– Иногда люди называют Сатану князем лжи, – возразил Ник. – Я читал.
– Думаю, это так.
Харви неловко окинул взглядом Эмброуза и его каменнолицего бойфренда, глядевшего на них, словно на экспонаты в зоопарке.
– Не обращай на нас внимания! – поспешно заявил Эмброуз.
Харви ссутулился. Ему не нравилось, когда на него пялятся.
– Пойдем покупать билеты.
– У меня уже есть билеты, – сказал Ник.
Харви не мог не отметить разницу между словами «купил» и «есть».
– Ты что, околдовал кассиршу? Взять билеты и не заплатить – это называется воровством. Роз говорит, капитализм – несовершенная система, но она единственная, какая у нас есть. Околдовывать людей нехорошо…
– Да какая разница, – буркнул Ник.
– И мне это не нравится. Сабрине тоже не понравится. Иди, заплати ей!
– Ну ладно, – вздохнул Ник.
– Чего этот человечишка поучает Ника, будто строгая гувернантка? – процедил Люк. – Ника Скрэтча, специалиста по некромантии и колдуна инфернального уровня, который держит карандаши в пиратском черепе и однажды заманил трех студенток в дьявольские силки? Мы что, провалились в демоническую параллельную вселенную? Это что, происходит наяву?
Он внезапно сделал шаг вперед. Харви отстранился, защищаясь, и бойфренд Эмброуза схватил его за руку.
– Он даже не околдован? – спросил Люк. – Околдовывать людей – главная, простейшая мера предосторожности.
У Харви лопнуло терпение.
– Слышь, ты, а ну прекрати разговаривать, как будто меня здесь нет!
– Лучше б тебя не было. Хоть бы кто-нибудь научил тебя вежливому обращению, – бросил Люк. – Охотник на ведьм.
Так вот оно в чем дело! Харви попытался выдернуть руку, но Люк держал крепко. Харви ощутил знакомое холодное дыхание магии, от которого по коже ползли мурашки, а сердце сжимается в комок, крича: это враги!
Ник бросил взгляд на Люка и небрежно присвистнул. Тот убрал руку.
– Оставь этого человека в покое, – приказал бой-френду Эмброуз.
Люк накинулся на него:
– Ты на чьей стороне?
– На Сабрининой, – улыбнулся Эмброуз. – По-моему, я ясно дал это понять.
– Ах, Сабрининой, – фыркнул Люк.
И с удивлением обнаружил, что на него с трех сторон устремлены гневные взгляды.
– Здесь не самое подходящее общество, чтобы говорить гадости о моей сестренке. – В голосе Эмброуза зазвенела сталь.
– Я хотел сказать… – стал оправдываться Люк. – Сабрина мне, конечно, нравится. Хоть от нее всем хлопот полон рот, но все же отец Блэквуд считает, что из нее выйдет толк, если она будет знать свое место.
– Он говорит, как идиот, – заметил Харви.
Ник с Эмброузом весело переглянулись. Люк, кажется, обиделся.
– Ах ты, дерзкий человечишка… – начал он.
– Эй ты, деревенщина, – перебил его Ник. – Подержи-ка мой коктейль.
– Зачем? – растерялся Харви.
