Он порылся в карманах, достал крестик, который Томми носил на шее, разгреб сырую землю. Похоронил крестик в неглубокой могилке.
– Возьми, Томми, – прошептал он. – Он твой. Оставляю его тебе.
Томми здесь нет. Харви прекрасно понимал это, как понимал, что Томми не было и в том теле, которое Сабрина привела в его дом. В последний раз Харви прикоснулся к брату, к своему настоящему брату, в глубине темной шахты. Эти шахты всегда пугали Харви, он словно предчувствовал, что рано или поздно они заберут самое дорогое, что у него есть. Вспомнился тот давний кошмар, адская мешанина из пыли и камней, и руки брата, толкавшие его наверх, наружу, к выходу, к яркому, светлому миру.
Харви прижался горячим мокрым лицом к холодному камню.
– Ты, наверное, беспокоишься за меня, да? – прошептал он. – Ты всегда за меня волновался. Что ж, теперь больше не надо. Слышишь? Со мной все будет хорошо.
В глубине души он понимал еще одно. Томми наверняка считал, что ради Харви можно пожертвовать собственной жизнью. И теперь он, Харви, обязан доказать, что жертва была не напрасной.
Он поцеловал слово «любимый», выгравированное на надгробии, как целовал холодный лоб Томми, спящего на кровати. Перед тем как прицелиться.
Потом он встал и тихо шепнул:
– Пока, Томми.
Повернулся и вышел с кладбища, утирая лицо рукавом.
Ник Скрэтч ждал снаружи, сидя спиной к кладбищенской ограде. Поднял глаза на выходящего Харви.
– Ты плакал, – вполголоса сказал он.
– Ничего от тебя не скроешь, – вздохнул Харви и пошел домой.
Ник поравнялся с ним:
– Ты, кажется… очень огорчен.
– Тебя считают величайшим гением Невидимой академии? – осведомился Харви.
– По-моему, тебе пора перестать любить брата, – с внезапной решительностью заявил Ник. – От этого тебе ничего хорошего. Завязывай.
Харви неуклюже протер лицо тыльной стороной рукава.
– Понимаешь, в любви так не бывает. Сам увидишь.
– Не хочу я этого! – огрызнулся Ник. – Со мной так не будет. Посмотри на себя. Любовь превратила тебя в развалину. Любовь – это отрава. Зачем вообще любить?
Харви беспомощно пожал плечами:
– Ты любишь кого-то… Ни за чем. Просто потому что любишь, и все. Иногда любовь действительно рушит твою жизнь, и ты согласен на это.
Ник раздраженно хмыкнул. Перейти через мост с другой стороны оказалось очень легко. Они побрели по лесной тропинке, ведущей к дому.
Харви кое-что вспомнил.
Он достал из кармана книгу. Ник впился в нее удивленными глазами, как будто не знал, что это такое. Странно: он уж точно видел книгу не в первый раз.
– Ты чего?
Ник так и не прикоснулся к книге, поэтому Харви вложил ее ему в руки.
– Я ходил в город покупать цветы, – пояснил Харви. – Чтобы были свежие. Проходил мимо библиотеки и подумал о тебе. Это книга о типичном развитии социальных связей в различных культурах на разных исторических этапах, она написана не так давно, как мамины книги. Разве не хочешь почитать?
И хотел было забрать книгу у Ника.
Тот отступил на шаг:
– Руки прочь, жадный человечишка! Я оставлю ее себе.
– Оставить себе нельзя, – объяснил Харви. – Это библиотечная, а такие надо возвращать.
Он снова попытался забрать книгу, но Ник взмахнул рукой, и ему сразу помахали в ответ ближайшие деревья и сгрудившиеся среди ветвей тени. Харви почувствовал сгущающуюся магию, и по коже поползли мурашки, но он переборол страх. Магия Ника ничего ему не сделает.
– В ту ночь я был недалеко от твоего дома, – внезапно сказал Ник. – В ту ночь, когда ты… разобрался с братом. Вещие сестры хотели прикончить его. Я им не дал. Хотел, чтобы Сабрина уладила это, как считает нужным. Что, не надо было им мешать?
Харви как-то не приходило в голову, что в ту ночь все могло сложиться гораздо хуже. По крайней мере, у него наконец-то появилась возможность поступить по-своему.
– Я рад, что ты им помешал, – мягко ответил Харви. – Спасибо. – Он благодарил за все сразу: и за ту ночь, и за то, что Ник пришел сегодня. – Ты хороший парень.
Глаза Ника метнулись в сторону:
– На самом деле – ничуть.
И все-таки хороший. Может быть, они даже стали друзьями.
Подойдя к дому, Харви набрался смелости спросить:
– Удалось что-нибудь выяснить о проклятии, настигшем Гриндейл?
– Людям это знать не обязательно, – высокомерно заявил Ник. – Их дело – сидеть дома, не высовывая носа, и ждать, пока ведьмы сами все уладят. Загляну проверю, чем занят твой кошмарный папаша, приструню его, если надо, потом пойду.
Нет, все-таки они не друзья.
Наступило молчание. Харви вгляделся в презрительное лицо Ника. Во всей его манере сквозило абсолютное превосходство – даже в том, как он стоял, прислонившись к стене, и листал книгу. Может, Ник и сам не понимал, насколько грубо звучат его слова. А может, его это и не волновало.
– На все, что ты сейчас сказал, ответ – нет, – холодно проговорил Харви. – Смирись.
Он оставил Ника с новой книгой и ушел в ванную. Долго плескал водой в лицо, смывая следы слез, чтобы не было так заметно, что он плакал.
А выйдя, застал Ника на кухне, уже за чашкой кофе.
– Спасибо за кофе, – кивнул Ник. – Я нуждаюсь в нем все время, а особенно – когда предстоит целая ночь усиленных занятий наукой.
Харви раскрыл рот:
– Но я его не готовил.
– Это я приготовил, – послышался голос отца. Он отодвинул Харви в сторону и прошел в кухню.
Походка у него была тяжелая, такая, какой Харви всегда боялся. Она означала, что отец не в духе.
– Ах, черт по… – начал было Ник.
Договорить он не успел. Отец выхватил из-за пояса долото и наотмашь ударил Ника в висок. Тот упал как подкошенный. Харви оторопел. На металле темными отблесками багровела кровь.
– Боже мой, – прошептал он. – Пап…
– Харви, он колдун! – прогрохотал отец.
В нем появилось что-то незнакомое, глаза странно блестели, движения были неслаженные – но не так, как бывало, когда он напивался. Скорее он походил на лунатика, ходящего во сне.
Он снова заговорил, и голос был совсем не сонный:
– Он колдун, из тех, о которых мне рассказывал твой дед, когда я был маленьким. Меня с детства мучили кошмарные сны – будто ведьмы и колдуны опять возвращаются. Но сейчас эти сны совсем иные, они и на сны-то не похожи. Сегодня мне приснилось… Я увидел, как доблестно мы сражались с ними в прежние времена. Харви, легенды не врут. Ведьмы существуют на самом деле, и они живут здесь, в нашем городе. Мы от них так и не избавились.
