— Посмотри сам, командир, — проговорил лейтенант, сделал два шага назад и поднял полог палатки полностью.
Крушинин заглянул туда, даже посветил тактическим подствольным фонарем, но сразу выключил его. Зрелище было далеко не из самых приятных. Люди там, в палатке, лежали один на другом, окровавленные, разорванные неразборчивыми пулями. На их лицах застыли гримасы ужаса.
— Кто их перебил? — спросил командир роты.
— Не мы. Мои бойцы к этой палатке даже не подходили, — ответил Радужный.
— Понятно. Вперед! До передовой позиции, — дал команду старший лейтенант, отчего-то уже понимая, что атаковать взводу предстоит пустоту.
Так и оказалось. Позиция была покинута бандитами. Только сразу возникал совершенно естественный вопрос. Куда они могли уйти?
— Рюрик, отзовись! Где бандиты?
— Понятия, командир, не имею. Мы приготовились встретить, остановить прорыв, а их все нет.
— Всем внимание! Стволы кверху! Мы выходим из-за поворота.
Анчар всегда был очень требовательным офицером, знал, что его команда уже выполнена. Он не сомневался в том, что все стволы бойцов роты теперь смотрят строго в небо, и без всяких сомнений первым вышел на открытое место.
Однако сапер взвода скалолазов тут же аккуратно взял его за локоть, остановил и двинулся впереди со своим щупом в руках. Старший лейтенант предполагал, что все наличные мины бандиты выставили позади лагеря, но на сей раз он ошибся. Оказалось, что сапер был прав.
Скоро впереди раздался металлический звук. Щуп под землей уперся в корпус мины. Сапер вынужден был встать на колени и заняться извлечением взрывателя. Тот был натяжного типа, более опасный, чем нажимные, которыми были оснащены мины, установленные бандитами в противоположной стороне лагеря. При разминировании он требовал повышенной осторожности.
Короче говоря, прояви командир роты офицерскую гордость, дескать, я сам все знаю и понимаю, откажись принимать необходимые меры безопасности, он нарвался бы на мину, поскольку шел без щупа. В этом случае погиб бы и сам старший лейтенант, и люди, идущие следом за ним. Но как только сапер припал к земле, бойцы взвода, которые шли за Ибрагимом Владимировичем, сразу залегли, как того и требовала от них соответствующая инструкция.
Только сам Крушинин остался стоять. Он всматривался в действия сапера, одновременно вел переговоры по связи. Начальника штаба сводного отряда старший лейтенант вызвал точно так же, как в прошлый раз, то есть через дежурного по отрядному узлу связи.
Майор Пороховщиков отозвался сразу, и голос у него был совсем не сонный. Видимо, он еще не лег отдыхать, хотя уже наступила ночь. Но в общежитии старшие офицеры располагались в отдельных комнатах. Они никому не мешали, когда продолжали там работать. Только в нескольких комнатах жили по два человека. Почти все младшие офицеры вообще предпочитали делить казарму со своими солдатами, где им выделялись какие-то закутки.
— Как успехи Анчар? Докладывай, не томи.
— Успехи не великие, товарищ Второй. У нас тут сложилась совершенно непонятная ситуация. Бандиты вместе со своим главарем словно под землю провалились. Мы уничтожили в лагере резерв эмира. Это около двух десятков бойцов. Точнее смогу сообщить только после осмотра палаток. Пока у меня не было времени на то, чтобы туда заглянуть. Нашли палатку с перебитыми землекопами. Я же докладывал вам, что банда водит с собой бригаду спецов по рытью тоннелей. Кто и за что положил их — не знаю. Наши в этих людей точно не стреляли. Сейчас мы перешли передовую линию, идем на соединение с взводом Обухова и основной частью разведроты.
— Так куда же сам эмир-то делся? Да еще и бандиты с ним!..
— Искать будем, я думаю, только после рассвета. Сейчас найти следы трудно.
— Какие-то предположения на этот счет у тебя есть?
— Только одно. Аз-Захари не зря таскал за собой бригаду землекопов. Он заранее подготовил себе несколько путей отхода под землей.
— Но зачем тогда он этих самых землекопов расстрелял? Они же могли ему еще сгодиться.
— Трудно сказать. Скорее всего, эмир опасался, что они укажут нам путь, которым он ушел вместе с остатками отряда. Главарь банды опасается преследования. Другого разумного предположения я лично не вижу.
— Возможно, и так, но было бы разумнее прихватить землекопов с собой, чтобы использовать их в будущем. А теперь слушай меня внимательно, Анчар! У нас вернулись с задания два вертолета — «Ми-8» и «Ночной охотник». Экипажи, конечно, устали и пока отдыхают, но я сейчас отправлю «Ночной охотник» поискать бандитов в округе. Дам летунам с собой шлем и КРУС, чтобы они могли с тобой связь поддерживать. Будь готов. Одновременно отправлю санитарный вертолет, чтобы забрать раненых. Я так понимаю, что у тебя в роте таковых нет. Только те, что из взвода лейтенанта Обухова. Ну так там половина бойцов ранена, а вот убит только один, сам лейтенант. Тело тоже отправляй. Тех солдат, которые не пострадали, ты у себя пока оставь и устраивай роту на ночлег. К утру к тебе на своем вертолете прилетит следственная бригада. На свету и ты осмотрись, проверь, что там, в лагере случилось, сколько бандитов убито. Подготовь рапорты для меня и следственной бригады. Короче говоря, сам знаешь, как это все делается. А потом уже, учитывая данные вертолетчиков, принимай решение — продолжать поиск банды и эмира аз-Захари или лететь на базу. Решишь после боя возвращаться, никто тебе плохого слова не скажет.
Последнее предложение начальника штаба было фактически приказом на продолжение поиска. Именно так понял ситуацию старший лейтенант Крушинин. Плохого слова про него, может быть, и не скажут, но обязательно подумают.
Майор Пороховщиков был хорошо известен тем, что самые крутые свои распоряжения он обычно отдавал мягким тоном и такими же словами. Требовалось умение читать в них то, что только подразумевалось.
Вопрос с аз-Захари и в самом деле стоял очень серьезно. Попусту гонять боевой вертолет никто не будет. Тем более что экипаж даже отдохнуть не успел. А смены ему в сводном отряде не имеется. Сумеют вертолетчики найти бандитов — хорошо. Не сумеют — вся задача по их поиску будет стоять перед разведротой. Ответственность целиком ляжет на плечи старшего лейтенанта.
Сможет он задачу выполнить или оплошает? Это и покажет, достоин ли Ибрагим Владимирович досрочного представления к званию капитана или нет. А речь об этом в отряде шла уже давно.
Старший лейтенант Крушинин выставил часовых, высказал претензии пленному наемнику-литовцу за исчезновение банды, пообещал ему, что суд учтет его неполную искренность, добавил еще несколько весьма резких слов по этому поводу. Потом он снял шлем и прилег отдохнуть.
Ему показалось, что он едва успел сомкнуть глаза, как уже проснулся от звука вертолетного двигателя. Оказалось, что старший лейтенант проспал практически целую ночь, в начале которой и устроился на отдых. Сказалась усталость после сложного и энергоемкого подъема на перевал. Получилось, что уже наступил рассвет. Восходящее солнце красиво расцветило вершины скал. Его лучи еще не проникли в глубины ущелий, однако это вот-вот должно было произойти.