Около одного из пулеметных гнезд старший лейтенант Крушинин остановился. Там две пули попали в мешок с песком, ударили одна рядом с другой. Ибрагим Владимирович отрезал от него штык-ножом кусок стеклоткани, подсветил фонариком, потому что здесь, внизу еще не полностью рассвело, и убедился в том, что это мешок из-под сахарного песка. Так вот почему бандиты прихватили его с собой, причем не один. Пара таких же мешков с песком из ручья была выставлена и по другую сторону от пулеметных гнезд.
Было заметно, что пулеметчиков бандитский эмир стремился сохранить в первую очередь. Это говорило об опытности эмира. Аз-Захари отлично понимал, что один пулемет в состоянии заменить добрый десяток автоматов. Вероятно, именно потому для двух пулеметов банды было сделано целых шесть гнезд. Пулеметчики должны были перебегать с оружием от одного гнезда к другому, создавать видимость многих пулеметов, тем самым заставлять противника быть предельно осторожным в атаке, запугивать его.
Это еще раз подтверждало умение эмира воевать. Талант такого вот рода может только дополнять военное образование, которое офицеру без всякого сомнения необходимо, но все же не оно является главным. Хотя именно преподаватели военного училища заставили Ибрагима Владимировича уважать противника. Они внушили ему мысль, что без такого отношения к нему, скорее всего, невозможно будет его победить. Анчар это хорошо помнил.
Завершив осмотр передовой линии обороны банды, командир разведывательной роты вместе с отделением прошел дальше. Он сразу же убедился в том, что второй линии обороны в ущелье попросту не существовало. Тут явно не хватало места для ее разворачивания.
Обычно вторая линия обороны устраивается на тот случай, если противником будет прорвана первая. Это, как правило, делается с помощью бронетехники. Однако ворота ущелья были слишком узкими для того, чтобы туда сумели войти танки или, скажем, боевые машины пехоты, которые вместе с бронетранспортерами стоят на вооружении сводного отряда спецназа Главного управления Генерального штаба. А наступление пешего противника бандиты вполне справедливо надеялись остановить. Они имели все возможности для этого.
При этом старший лейтенант допускал, что эмир намеренно приказал не строить вторую линию обороны, хотел, чтобы его бандиты стояли насмерть на первой. Сам по себе этот психологический метод известен еще со времен раннего Средневековья — сжигать мосты за спиной. Применить такую тактику мог бы любой грамотный командир. А эмир Ибрагим аз-Захари был, вне всякого сомнения, именно таким человеком.
Анчар учитывал это. Он раздумывал, что же часто заставляет бандитских эмиров выбирать ущелья, которые в состоянии стать ловушкой для их людей. Ведь аз-Захари привел банду с верховых гор, из-за границы. Он вполне мог, даже обязан был предположить, что какие-то федеральные силы смогут пройти тем же самым путем и ударить ему в спину. Это вряд ли будут пограничники, у которых едва-едва хватает возможностей, чтобы собственно кордон худо-бедно прикрыть. Но ведь есть еще и спецназ полиции, ФСБ, Росгвардии. Ну а самым худшим вариантом для бандитов станет вступление в дело спецназа военной разведки.
Тут, конечно, надо обязательно учесть тот факт, что далеко не каждое подразделение российских федеральных силовых структур имеет в своем составе скалолазов, способных преодолеть перевал, подняться на него из соседнего ущелья. Эмир не ждал атаки оттуда, хотя часть своих людей, видимо, прошедших специальное обучение и имеющих навык скалолазания, он и послал на перевал.
Однако он все же опасался подхода федеральных сил и предусмотрел такой вариант развития событий. Об этом говорил сам факт таинственного, стремительного, совершенно неожиданного исчезновения эмира и части банды из ущелья. Ибрагим аз-Захари заранее подготовил себе отход.
Но вот куда именно он мог уйти? У вертолета «Ми-28» очень мощные тепловизионные установки. Они зайца, бегущего через степь, не упустят, тушканчика, спрятавшегося в норе и испуганно слушающего звук вертолетных винтов, заметят и пустят по нему неуправляемую ракету. А куда же могла спрятаться целая банда, причем вместе с вооружением?
На передовой линии обороны осталось множество бандитских трупов. Рядом с ними валялись автоматы. Старший лейтенант лично видел одну снайперскую винтовку «СВД» и дал приказ командиру отделения забрать ее на нужды взвода. Но ни пулеметов, ни тем более миномета «Поднос» ни в собранном, ни в расчлененном для переноски виде там не было. Стало быть, это вооружение бандиты унесли с собой.
Это значило, что тут, вероятно, был какой-то подземный переход. Может быть, его вырыла бригада землекопов. Или же этот тоннель создала сама природа. Он вел куда-то в соседнее ущелье. Про него ничего не знали даже республиканские спелеологи, но были в курсе местные жители, один из которых запросто мог оказаться в составе банды.
Буквально рядом, в хребте, разделяющем третье ущелье или со вторым, или с четвертым, могла существовать и какая-то скрытая пещера. Бандиты вполне могли отсидеться в ней, переждать какое-то время, выбрать момент для выхода наружу.
Однако в этом случае ожидать от них резкого, совершенно внезапного удара никак не следовало. Во-первых, бандиты знали свои силы. Им было известно количество и вооружение спецназовцев, находящихся рядом с ущельем. Бросаться с саблей на танк — это, судя по всему, не в характере аз-Захари.
Во-вторых, сам лаз, ведущий в подобное убежище, обязан быть совершенно небольшим и хорошо замаскированным. Его преодоление, скорее всего, занимает не так уж и мало времени. Значит, вариант неожиданности исключается практически полностью.
Тем не менее этот скрытый лаз предстоит еще искать. Наверное, в этом деле придется задействовать весь личный состав разведывательной роты вместе с остатками взвода лейтенанта Обухова, и даже, скорее всего, бойцов Росгвардии, которые прибыли со следственной бригадой в качестве ее охраны. С подполковником Нурсултановым Анчар, как он думал, скорее всего, сумел бы решить этот вопрос. Латиф Абдулмеджидович слыл человеком сговорчивым.
Старший лейтенант Крушинин принял решение сначала осмотреть лагерь банды и уже потом начинать организованные поиски прохода, которым воспользовались боевики. Поэтому он сразу повел спецназовцев в сторону палаток, большинство из которых так и стояло в прежнем совершенно нетронутом виде.
Однако осмотр Анчар решил начать с тех палаток, которые были разрушены взрывами гранат, пущенных с перевала. Первая из таких палаток, в которой находился резерв личного состава банды, лохмотьями висела на трубчатых металлических столбах. Впечатление складывалось такое, что осколки гранаты не пробивали, а попросту разрезали двойное полотно палатки. Похоже было на то, что это сделали острые когти невиданной и невидимой исполинской хищной птицы. Некоторые полоски свисали вниз, внутрь палатки, другие еще держались, были прорваны не полностью.
Командиру роты оставалось только удивляться, как не пострадал никто из бойцов взвода скалолазов, которые держали палатку на прицеле. Но их все же защищала боковая каменная стенка. А потом, когда они по приказу своих командиров побежали вперед, поблизости взрывов уже не было.
