Но, к нескрываемому удивлению Хью, в банк Эдвард все-таки приехал.
– Подумал, что мне не повредит знать, что происходит, – объяснил он.
Оказалось, о сути дела он и без того осведомлен лучше, чем Хью. Банк запрашивал разрешения просмотреть отчетность за прошлый год, и Эдвард прислал ее.
* * *
Встреча началась в одиннадцать. В прежние времена их отца пригласили бы на обед в сплошь обшитый панелями зал, вместе с еще каким-нибудь привилегированным клиентом. Непринужденная болтовня о последних сплетнях Сити и превосходный портвейн – вот что запомнилось Хью с того раза, когда отец взял его с собой, чтобы представить прежнему управляющему банком, Брайану Андерсону. Теперь же, поскольку маленький частный банк был объединен с более крупным, управляющий сменился, и новому, с которым Хью виделся лишь однажды, казалось, совершенно безразличны длительные отношения, которые ранее охотно поддерживала с банком семья Казалет. Управляющий принял посетителей в зале заседаний.
– Иэн Маллинсон, – представился он при входе. Его лицо было длинным, мертвенно-бледным, а костлявые пальцы, когда он обменивался рукопожатием с братьями, – ледяными. Его сопровождали секретарь и еще один мужчина, оба нагруженные кипами бумаг. Взглянув на часы, управляющий сел.
– Думаю, нам следует начать с дела, которое привело вас сюда, – объявил он.
Хью взглянул на Эдварда, и тот жестом дал ему понять, что начать должен он.
Хью объяснил, что хотя работа их лондонских пристаней ведется успешно и они приносят приличную прибыль, далеко не все так же гладко складывается в Саутгемптоне, где им не удалось закупить столько твердой древесины, сколько хотелось бы, в итоге из-за нехватки материала пилорамы простаивают. Этот участок пристани вместе с лесопилками был приобретен по чрезвычайно выгодной цене их отцом, однако им пока не удается задействовать его на полную мощность, следовательно, ожидаемой прибыли он еще не приносит. Короче, они влезли в долги и нуждаются в еще одной ссуде, чтобы встать на ноги. Всего на один год.
– И сколько же денег вы просите?
Хью ответил; во рту у него пересохло. Произнесенная вслух сумма казалась гигантской.
– Под какое обеспечение?
– Как вам наверняка известно, компании принадлежит немало ценной недвижимости как здесь, в Лондоне, так и в Саутгемптоне.
Маллинсон потребовал у секретаря одну из бумаг и молча изучил ее.
– Увы, мистер Казалет, похоже, свободной недвижимости у вас не осталось. Она уже стала залогом для предыдущих ссуд, которые до сих пор не выплачены. Следовательно, у вас нет возможности предложить нам какие-либо гарантии возврата денег, за которыми вы теперь обратились. Будьте добры, кофе, мисс Чамберс.
Пока его распоряжение выполнялось, он повернулся к Эдварду:
– Мистер Эдвард Казалет, если не ошибаюсь? Мне было бы интересно выслушать ваше мнение по данному вопросу.
– Мое мнение вот уже некоторое время таково: нам следует распродать часть недвижимости, вероятно, и Саутгемптон тоже, погасить долги и ограничить деятельность компании Лондоном. – Высказываясь, он не смотрел на Хью. Так или иначе, это была лишь часть правды: он стремился любой ценой сделать компанию открытой, но упоминать об этом сейчас казалось нецелесообразным.
Маллинсон ответил ему одобрительным взглядом.
– Это решение определенно может сработать.
Мисс Чамберс принесла и подала кофе. Маллинсон жестом дал понять, что ему нужен некий документ от второго сопровождающего, и улыбнулся.
– Наши эксперты изучили налоговую документацию вашей компании, и хотя ее лондонское отделение не несет убытков, его прибыли с каждым годом снижаются. Не самая обнадеживающая тенденция.
Если это улыбка, думал Хью, тогда я крокодил.
– Кроме того, есть назначенные сроки погашения ранних ссуд, лишь один из которых был соблюден. Так что, как вы наверняка понимаете, джентльмены, ни о каком дальнейшем предоставлении ссуд и речи быть не может. – Он снова взглянул на часы. – А теперь прошу меня простить: у меня еще встреча. Мисс Чамберс вас проводит.
Этим все и кончилось. Слушая его, оба смотрели в чашки со своим нетронутым кофе, потом поднялись, чтобы последовать за мисс Чамберс к выходу из зала и покинуть банк.
Эдвард заговорил первым:
– Извини, старина, но мне пришлось высказать, что я думаю. С моей точки зрения, мы движемся прямиком к катастрофе гигантских масштабов. – Он предложил зайти в паб, и Хью, пребывающий в состоянии шока, согласился, но только в какой-нибудь тихий, за пределами Сити, служащие которого вскоре толпами хлынут на обеденный перерыв.
Полчаса спустя они устроились в тускло освещенном погребке, где кроме них был лишь один посетитель, углубившийся в свою газету с результатами скачек. Эдвард принес им обоим напитки и заговорил:
– Да, я знаю, как тебе ненавистны даже мысли об этом, но может быть, хотя бы обсудим все «за» и «против» продажи Саутгемптона? Или, если хочешь, перечисли доводы «против», а я сделаю то же самое для доводов «за».
– Я просто обязан объяснить, почему считаю, что мы должны держаться за него всеми силами. Во-первых, наш отец купил этот участок по крайне выгодной цене. Теперь он наверняка стоит гораздо больше, чем отец заплатил за него. Во-вторых, компания «Казалет» располагает крупнейшими во всей отрасли запасами твердых пород древесины. В-третьих, твердые породы в основном доставляют в Саутгемптон. Если у нас не будет там лесопилки, нам придется как-то выкручиваться и тратить деньги на перевозку бревен в Лондон. В-четвертых, это отделение нашей компании приносит убытки потому, что у нас нет для него подходящего управляющего. Тедди недостает опыта. Но если мы поручим эту работу Руперту…
Но в этот момент Эдвард счел своим долгом прервать его:
– Дорогой мой Хью, тебе известно так же хорошо, как и мне, что Руп в роли управляющего бесполезен – как и в любой другой. Да, он не без способностей – прекрасно находит общий язык с людьми, служащие его обожают, как коммерсант он неплох, – но чтобы чем-то управлять? Нет. Может, когда-то и было достаточно просто носить фамилию Казалет, но теперь уже нет. Пользы от него будет гораздо больше в Лондоне, и если Макайвер, работающий на нас не меньше четверти века, чем-то и плох, то лишь тем, что он не Казалет. Теперь моя очередь?
– Давай.
– Так вот, одна из причин, почему наши результаты настолько плачевны, – вред, который наносит нам выплата процентов по уже взятым ссудам. Тебе известно, что когда мы не выполняем обязательств по выплатам, процент сразу же возрастает? Нет? Ну, теперь будешь знать. Я считаю, что нам надо распродать часть активов, чтобы сбросить с себя бремя процентов. Надо избавиться от нашей дико дорогой лондонской конторы и арендовать что-нибудь подешевле – мало того, надо попытаться урезать себя во всем, в чем только можно…
Эдвард и Диана
