Это оставило дыру, в которую все утекает, которая постоянно болит. Младенец плачет и плачет по матери, которой нет вот уже много лет. И сейчас единственный человек, который может его успокоить и утешить, – это сама девушка.
Потеря матери в раннем детстве или нехватка ее любви – это очень горько и стоит слез. Необходимо все отплакать и отгоревать, потому что только тогда освобождается место для радости и счастья. Только став независимой внутри и начав опираться на себя, можно выстроить здоровые отношения с любимым мужчиной – равные, партнерские.
Многим страдающим от любовной зависимости сложно установить связь с Внутренними Младенцем и Ребенком. А ведь контакт, диалог, сотрудничество с ними – основа здоровых близких отношений. Чтобы быть самодостаточным и при этом счастливым в любви – нужно чувствовать их, откликаться, заботиться, разговаривать, – одним словом, просто быть с ними.
Увидеть и ощутить своего Младенчика – огромный шаг вперед, точка прорыва, самое сложное. Но когда это удастся, дальше все пойдет гораздо легче. Тогда и остальные части будет проще ощутить и увидеть. Это путь к внутренней опоре. Истинная Встреча со своим Младенцем – как перелом в тяжелой болезни, после которого наступает выздоровление.
Глава 2. Угнетающий Родитель и Любящая Мама
«Доктор, меня хотят убить!»
Не все наши внутренние части вызывают умиление и восторг. Опыт, полученный нами в детстве, становится внутренней реальностью. Вытесненные в Тень – в отрицаемое и подавляемое бессознательное – в нас живут и Ревнивец, и Завистник, и Трус, и Нытик, и еще множество непринятых фигур и чувств. Их тоже важно видеть, признавать, принимать и разрешать им быть. Это не значит позволять себе злиться на всех вокруг, срываться – так и отношения легко разрушить. Это значит слышать и замечать внутри себя эти чувства и порывы, давать им место внутри себя. Говорить себе:
– Да, порой я злюсь. Я не злая по природе, но эта ситуация приводит меня в ярость! Так и хочется разнести все вокруг в клочья!
– Да, мне очень завидно, что ей предложили проект, принесший оглушительный успех, а я снова не у дел. Мне все еще слишком тревожно и страшно самой проявляться в мире, пробовать новое, поэтому буду пока просто завидовать.
– Она ноет и жалуется пятый год подряд, ничего не меняя в своей жизни, у меня уже нет сил это слушать и ей сочувствовать. Так и тянет взять в руки дубину! Даже приятно видеть, что она продолжает страдать. Так ей и надо, жертве несчастной, настолько достала уже!
То, как нас воспитывали; слова, которые нам говорили; послания – то, что имели в виду, давали понять, транслировали родители, – все это с годами впитывается в нас и становится внутренним опытом, голосом в голове. Я называю его Угнетающим Родителем в общем контексте, а когда пишу о себе – Обвинителем. Это основная фигура, с которой мы имеем дело в терапии. Обычно он противостоит Ребенку и всем остальными фигурам, которые хотят жить. Приведу пример того, как он может звучать.
Люблю терапию за то, что в ней так захватывающе интересно. Ценю терапию за то, что с ее помощью могу сделать свою жизнь более моей – полной, настоящей, живой и насыщенной. Ненавижу терапию за то, что в процессе бывает так сложно и трудно, страшно и больно.
Моя жизнь только наладилась. Я обрела счастье, легкость, веселье, радость жизни. Я так недолго в этом была. В принципе, мое счастье остается у меня. Хотя меня придавливают открытия; неосвоенная Тень, которую я пока вытесняю; вскрывающиеся старые травмы. Но даже придавленная всем этим, я ощущаю, как мое счастье внутри постепенно выплывает из-под толщи воды, как ненадолго притопленный резиновый мячик.
Впрочем, иногда становится слишком. Порой для меня чересчур много открытий, осознаваний и задач за один раз. Я не успеваю переварить, присвоить, разобраться. И тогда хочется лечь на пол в уголке, закрыть голову руками и сказать:
– Оставьте меня в покое! Я не могу больше! Я слишком устала! Пусть все пока побудет так, я не могу сейчас ничего больше менять!
Сначала вскрылась старая травма насилия. А потом… потом я вышла на новый виток спирали жизни, по которой движутся клиен ты в терапии. Я встретилась там с новыми фигурами, похожими на прежние, но в более сильном и глубинном исполнении.
И от этого я злюсь на терапию. Стоило мне разобраться с Обвинителем и механизмом бесконечной боли, и совсем чуть-чуть порадоваться жизни без них, как Угнетающий Родитель, в моем случае – Обвинитель, вернулся в мою жизнь. Теперь он нападал не на Ребенка, а на фигуру моей профессиональной реализации – я назову его Терапевтом, так как в то время я училась на психотерапевта.
Моя психика не справляется с проживанием всех частей одновременно и расщепляет их. Поэтому мне сложно сдерживать все свои части под контролем. С трудом осознаю их, узнаю, общаюсь, стараюсь обходиться корректно – слышать, учитывать, уважать, пытаться договориться с ними. Расщепление дает мне возможность иметь дело со своими сильными импульсами, мотивами и побуждениями по очереди. Их слишком много, и они грозят разорвать меня на кусочки. Я не могу справиться с ними одновременно, поэтому выделяю в себе субличности.
Я поняла, что Обвинитель, нападающий теперь на Терапевта, снова хочет меня убить. Его новое воплощение – невероятно жестокая фигура, которая жаждет моей смерти. И, возможно, моя бесконечная гонка, приводящая к смертельной усталости, вызвана именно тем, что Терапевт внутри меня убегает от Обвинителя.
Угнетающий Родитель ненавидит жертвенность. Он – настоящий тиран, безжалостный и непреклонный. Он перфекционист. Он говорит мне:
– Ты испортила свою жизнь. Ты была недостаточно сильной. Ты не могла противостоять родительскому давлению. Ты не шла своим путем. Ты выбрала подстраиваться под родителей, идти на поводу их бессознательных манипуляций, пытаться им угодить. Ты решила стать хорошей девочкой в тщетной надежде, что за это тебя будут любить. Ты выучилась впадать в состояние жертвы. Теперь ты видишь, что все это не работает. Твои механизмы и модели не помогают тебе. Они тебе только мешают. Ты сопротивляешься терапии. Выбираешь свои иллюзии. Ты так испортила свою жизнь, столько наворотила, что теперь до конца жизни не расхлебать. А страдаем из-за этого мы все. И вообще, ты недостаточна во всем: недостаточно умна, хороша, сильна, быстра, осознанна, вменяема и адекватна. Поэтому ты не имеешь права жить. Ты только портишь этот мир.
Он пытается меня убить. Он реально меня ненавидит. Ледяным железным тоном он констатирует:
– Ты не можешь быть матерью. Ты слишком неосознанна, слишком подвластна своим психокомплексам, больным моделям и кривым механизмам. Тебя ничто не оправдывает. Ты неизбежно и неминуемо покалечишь своего ребенка. Как ты будешь выживать, раздавленная непереносимой виной перед ним, когда будешь воспроизводить с ним все то, что искалечило тебя саму? Ни одна мать не пожелает такого ужаса своему ребенку. Тебе никогда не пролечиться до минимально приемлемого уровня. А если и пролечишься, к тому времени уже будет поздно. Чем позже женщина рожает, тем больше у нее шансов родить ребенка с умственной или психической неполноценностью. А вдруг ты не сможешь его любить? Как ты будешь растить ребенка-инвалида? У тебя никогда не будет детей.
