Конечно, я имею в виду инфантильную зависимую любовь. А обществом и массовой культурой воспевается именно такая. Идеал – пожертвовать всем ради любимого. Лучше всего – жизнью, как минимум – своими интересами.
А вообще-то это не так. Потому что когда любишь другого больше всего на свете – это неправильно. Например, мать: хорошо, когда она с ребенком и любит его, но не так, чтобы она не могла без него жить. Она просто должна быть рядом, пока он нуждается в ней. Но и ей, и ребенку будет хорошо, если она самодостаточна и живет своей жизнью. Не цепляется за него, и, когда он вырастает, готова отпустить.
2010
Беспомощный и зависимый
Когда я начинала терапию, моей основной моделью поведения стал Внутренний Ребенок. В этот период я выглядела беспомощной, заглядывала в лица снизу вверх, вела себя и разговаривала как ребенок, хотя давно выросла. Я сильно привязывалась к людям, проявившим ко мне хотя бы немного участия и доброты, липла к ним, эмоционально зависела и проявляла бессилие и незнание.
Внутренний Ребенок отчаянно ищет себе Любящую Маму. В тот период я всячески показывала, какая я милая и несчастная, как остро нуждаюсь в заботе и опеке – в надежде, что кто-нибудь сжалится и станет мне мамой. Мне было очень трудно взрослеть, становиться самостоятельной и брать на себя ответственность за свою жизнь, так как это означало отказ от мечты найти себе родителя вовне.
Сколько себя помню, я всегда пыталась найти себе другую маму. Тогда я этого не понимала, но тянулась к каждой нашей знакомой, стоило ей улыбнуться мне, погладить по голове, проявить капельку внимания и интереса.
Я не могу сказать, что любила их. Разочарование или отвержение с их стороны наступали очень быстро. Они не могли быть мне мамами, у них были свои дети, а даже если не было – я не их дочка.
Я продолжаю попадать в тот же сюжет с женщинами старше меня, годящимися мне в матери. В каждой из них я чувствую столько тепла и любви… Они все такие добрые, сочувствующие и заботливые. Наверное, их хватит и на меня, ведь мне нужно так мало!
На самом деле, это иллюзия – с начала и до конца. Их не хватит, у них свои дети, а мне нужно много. Даже не много: мне нужно в раннем детстве и от моей мамы. Но я не могла этого почувствовать, а теперь этого не исправить! Сердце разрывается от боли, когда эта мысль проскакивает в голове.
На каждую такую женщину я переношу все мои ожидания и надежды, всю потребность в материнском тепле и внимании. И каждый раз – очень быстро – я обламываюсь. Меня словно окатывает ледяным душем.
Они заботятся обо мне, потому что это в их природе. Может, потому, что им жаль меня. Но они мне не мамы и мамами быть не могут. И стоит мне столкнуться в первый раз с их отвержением или просто равнодушием и холодностью, я понимаю, что снова обманулась, снова придумала себе иллюзию.
К настоящей женщине, которая является моей мамой, сейчас, когда я уже взрослая, я не испытываю никаких особенных негативных чувств. Самый ужас в том, что все эти поиски новых мам происходят внутри меня и не имеют никакого отношения к реальности.
Во мне есть маленький страдающий ребенок и есть образ обижающей его матери – холодной, жестокой, несправедливой, отвергающей, эгоистичной. В моем детстве на самом деле было много хорошего, но я этого не помню, а плохое очень ранит. И как мне разобраться с собой, с этими фигурами внутри? Как утешить малыша, как смягчить образ матери? Я не знаю.
Мне очень редко удается действительно почувствовать ту огромную боль и прожить ее хотя бы немножко. Обычно я рассказываю про свое детство отстраненно и почти равнодушно, механически. Словно не о себе, а о ком-то, кто мне безразличен. Людям тяжело это слушать, они прерывают меня и затыкают.
Чего же я хочу от них?
Наверное, чтобы мне посочувствовали, выразили мои чувства в словах, потому что сама я не могу. Чтобы позлились за меня и со мной, пообижались и погоревали. Наверное, я не вправе этого просить и хотеть. Это, наверное, работа терапевта, а они мне не терапевты и даже не друзья, а манекены, на которые я навешиваю образ матери.
Я так надеюсь, что когда-то найду человека, который станет мне родной матерью. Который будет любить меня и принимать безусловно. И отказаться от этой надежды я не в силах. Я цепляюсь за нее из последних сил, все больше понимая, что она тщетна. Эта иллюзия только тратит мои силы. В этом обреченном поиске я не только теряю время, энергию и веру, но и прохожу мимо своей настоящей жизни. Мимо живых людей, с которыми я могла бы быть, узнавать их и радоваться этому.
Нет никого, кто мог бы стать мне мамой. Только я сама.
2009
Требовательный
Получая поддержку и помощь от других людей, я постепенно приходила к мысли, что, оказывается, меня можно любить, можно заботиться обо мне, видеть во мне хорошее. Так почему же этого не замечали мои родители? Я все острее чувствовала, что меня несправедливо обделили. Мои детские раны и психологические травмы – я так много теперь о них знала. Они отзывались болью при любом столкновении с миром. Мне было так трудно. Старые обиды поднимались на поверхность из глубины души и застилали для меня горизонт. Я готова была обидеться на любую мелочь, ведь она оказывалась последней каплей в море, переполненном моими обидами. И я считала, что теперь весь мир обязан компенсировать мне мои ужасные страдания; была склонна обвинять окружающих в своей боли, требуя себе благ и привилегий.
Я так хочу, чтобы меня любили! Обняли, расцеловали, осыпали ласковыми словами. Я хочу публичного признания, чтобы папа мной гордился, а мама восхищалась. Чтобы они всем рассказывали, какая у них потрясающая дочка. «Вся в меня», – говорил бы папа. «Такая умница!» – вторила бы мама. Хочу, чтобы я всегда могла прийти к ним за помощью и поддержкой, и они бы меня выслушали, утешили, приняли, посочувствовали, помогли.
Я хочу, чтобы мой вклад оценили по достоинству, чтобы они увидели и прониклись моими страданиями, чтобы поняли, через что мне пришлось пройти. Восхищались моим мужеством и стойкостью, уважали силу духа, компенсировали причиненный мне ущерб. Я мечтаю, чтобы теперь мне чаще шли навстречу, учитывая прошлые заслуги. Заботились обо мне, берегли, баловали.
Я столько сделала, чтобы заработать их любовь и признание. Неужели я не заслужила хотя бы немного? Так горько, что я вообще должна это зарабатывать…
2009
Откровенно страдающий
Со мной моя нежность.
Да что с нею делать?
Унять свою гордость.
Душа б не болела.
Настя Полева
Я всю боль оставлю себе,
а тебе я отдам
то, чем ты дышишь.
Ка Па Дзонг
Порой Внутренний Ребенок верит, что если он донесет до мира глубину и остроту своих лишений и бедствий, то мама, наконец, внемлет и начнет о нем заботиться. В то время, когда обострилась эта его черта, я жаловалась на все вокруг, все время была несчастна, недовольна, видела в жизни один негатив. В тот период я не могла найти внутри себя ни слова о чем-то хорошем, светлом или добром.
