Я избита, изломана, нет на мне ни живого местечка. Все болит внутри, каждая косточка, каждый мускул. Больно мне двигаться, даже слегка пошевелиться. Не трогайте меня, люди.
Нет во мне больше душевного тепла для вас. Я столько его отдавала, горстями расплескивая драгоценное вокруг, не думая, не ценя; и меня наказали. Так нельзя, оказывается. Да и вы, чем вы мне ответили? Вы жадно хватали, требуя все больше и больше, мало что давая взамен; вы принимали это как должное.
И теперь… Что от меня осталось?
Страшная, злая пружина-спираль колючей проволоки внутри моей души. Она взвивается от каждого движения и колет меня, бьется о нежные стеночки, раздирает их в кровь, вырывая кусочки, и очень медленно опускается снова на дно. И тогда надо осторожно прикрыть ее мягким мхом, травушкой, полевыми цветочками. И тихо-тихо жить, не будя ее, иначе – снова мука мученическая.
Потому я так холодна и сдержанна, не отвечаю на письма так долго, никому не звоню; потому так со многими не хочу больше общаться.
Не знаю, когда заживет это, когда пройдет, когда закончится. Думаю, я еще оживу и смогу опять любить людей и дарить им свое тепло. Но не знаю, скоро ли это произойдет. Наверное, я еще долго буду осторожна, открываясь понемножку, при малейшей опасности прячась за многими дверками, где меня не достать.
Я ушла глубоко внутрь себя, куда никому никогда не было доступа, захлопнула все двери по пути. Почти никому я не открываюсь, а со многими еще и пару засовов навешиваю.
2004
Услышь меня, мама!
Пребывая в любой из этих ролей и моделей, я не могла искренне назвать себя счастливой. Создавалось впечатление, что мне чего-то не хватает.
Гармония и полнота жизни приходят, когда между внутренними частями есть баланс. Когда есть место и Родителю, и Ребенку. Тогда человек может вести себя адекватно во всех ситуациях, просто включив соответствующую часть личности. Он будет веселиться и играть с детьми и серьезно относиться к работе. Проявлять творчество, но при этом соблюдать договоренности и сроки. Спонтанный и открытый, непосредственный и живой с друзьями и родными, он в то же время может быть ответственным, иметь моральные ценности и устойчивую жизненную позицию.
Когда я только начинала свою психотерапию, то в основном жила в соответствии с правилами первой и второй граней Угнетающего Родителя: правильная девочка, подавляющая большинство эмоций, которая заботится обо всех, кроме себя. Терапевт регулярно мне об этом говорила, показывала, и постепенно я начала больше жалеть себя. Спустя год психотерапии во мне актуализировался беспомощный, зависимый и страдающий Ребенок. Трудность была в том, что я целиком погружалась в него, в то время как Любящая Мама, которая по-хорошему должна была услышать Ребенка и позаботиться о нем, куда-то испарялась. Тогда я ждала, что моя терапевт станет мне хорошей мамой, ведь она видит, как я страдаю и как несправедливо меня обделили. Каждому ребенку по праву рождения положены любовь, забота и безусловное принятие родителей. Но очень мало тех, кто это получает.
Как-то раз я записала послание своего Ребенка и принесла терапевту в надежде вызвать ее сочувствие. Это был один из первых моментов, когда мой Ребенок пытался достучаться до меня.
Я маленький. Я ребенок. У меня нет ни мамы, ни папы. Мне очень горько и больно. Почему у меня их нет? У всех есть, а у меня нет. Почему? Потому что я плохой? Я никому не нужен? Я никому не дорог, не интересен, не важен? Но почему?
Почему они меня бросили? Почему они меня не любили? Почему меня никто не утешает, когда я плачу? Почему никто не сядет рядом, не обнимет?
Так нечестно. Меня все только ругают. Мне говорят, это я во всем виноват. Я плохой. Если бы меня не было, всем было бы только лучше.
Почему никто не поддержит меня, когда я сержусь, печалюсь или огорчаюсь? Почему все только кричат на меня и во всем обвиняют? Они прогоняют меня, я им мешаю. Я надоел. Я нудю. Я жалуюсь на одно и то же. Я не вызываю сочувствия. Я вызываю отвращение и желание поскорее от меня избавиться. Меня толкают, пинают, гонят прочь. Я недостоин жить. Лучше бы я умер.
Я хочу, чтобы у меня был кто-то родной. Кто придет, обнимет и утешит. Кто будет гладить по голове и говорить ласковые слова. Кто скажет, что все будет хорошо. Что я справлюсь, потому что он будет рядом. Что он в меня верит и пока нужен мне, будет со мной. Я хочу, чтобы обо мне заботились. Беспокоились, тревожились и переживали, когда со мной что-то не так. Я хочу, чтобы меня любили. Я не хочу быть один.
2009
Я помню, что в то время сама мысль о том, будто я сама должна стать себе мамой, приводила меня в бешенство, исступление. Мне казалось ужасно несправедливым, что у меня не было счастливого детства и любящей заботливой мамы и теперь уже никогда не будет. Я думала, что если я оставлю эти попытки – найти другую, хорошую маму вовне – то уже никогда этого не получу.
Парадокс в том, что ее можно найти только внутри. И когда я, наконец, оставила попытки поиска вовне, то обрела ее в себе. Конечно, она тоже далеко не идеальная, пока очень неумелая. Первый ее рефлекс – хорошенько врезать Ребенку. Я останавливаю ее и напоминаю о добре, любви к нему, заботе. Но даже такая – молодая, неопытная, – я гораздо лучшая мать своему ребенку, чем тот Угнетающий Родитель, который жил внутри меня раньше.
А Ребенок продолжал взывать ко мне.
Скажите мне, что я хороший. Скажите, что любите меня и всегда меня защитите. Скажите, что вы рады мне. Рады, каким бы я ни был, даже когда я плохой, когда я плачу, злюсь или ругаюсь. Или молчу и упираюсь. Когда обижаюсь. Скажите, что будете любить меня всегда, несмотря ни на что.
Тонны критики. Бесконечные попытки меня переделать. Я никогда не чувствовал, что нужен им. Только как робот, как машина. Без чувств, без желаний, без своего мнения. Постоянное чувство вины. И стыда.
Почему меня унижает, причиняет вред тот, кто должен любить? Разве это любовь? Я боюсь ее. Мне страшно. Я хочу убежать, но не могу. Почему мне никто не поможет с этим справиться? Я не знаю как.
Я не чувствую принятия. И безопасности тоже нет. Нет поддержки. Меня только ругают и обвиняют. Не сочувствуют. Не утешают. Не любят. Не помогают. Я не могу сам. Я не умею. Я не знаю как. Я маленький.
Я чувствую себя отвергнутым. Обманутым. Брошенным. Ненужным. Нежеланным. Нелюбимым. Одиноким. Страдающим.
Мне горько. Мне больно. Мне обидно. Мне страшно.
2009
Хорошая новость в том, что все это меняется. Сначала ничего не понимаешь: слова о фигурах звучат пустым звуком, кажутся абстрактными и оторванными от жизни. Но постепенно начинаешь связывать с ними свои чувства. Понемногу учишься у терапевта защищать себя, а не только обвинять; берешь право на желания и потребности, любовь, заботу и жизнь с удовольствием, а не только в страданиях и лишениях или каторжном труде. Со временем внутри возникает Любящая Мама – хорошая, добрая. Способная увидеть Ребенка, услышать его, принять и полюбить. Не целиком, конечно, но во многом. Она начинает с ним общаться и договариваться. И тогда отпадает необходимость манипулировать другими людьми, чтобы получить внимание, заботу и любовь. Уже не нужно быть несчастной жертвой, можно жить своей жизнью и получать от этого удовольствие.
