Так что чувство глубокой вины перед Ребенком часто меня мучает. И в ситуациях, когда я уже понимаю, что к чему, и отслеживаю, как это делаю, я очень стараюсь обойтись с ним по-хорошему. Но все это – с ощущением тяжкого долга, повинности, тоски. И почему мне так трудно относиться к себе хорошо? Вопрос риторический.
Очень редко у меня бывают чудесные переживания, вознаграждающие меня за мои усилия. Когда мне удается его услышать и понять, сделать так, чтобы ему было хорошо, он входит со мной в контакт. Я ощущаю внутри, как он робко берет меня за руку и доверчиво, снизу вверх смотрит мне в лицо. И я словно слышу, как он думает, что мне можно доверять, как он верит, что я на его стороне, и благодарен мне. Это удивительное и потрясающее переживание.
2009
Про вкусности, игрушки и подарки
Часто у Мамы есть страх, что если дать Ребенку волю, он пустится во все тяжкие. Но на самом деле Ребенку нужно немного. Несколько подарков, порцию любимого мороженого, кусочек вишневого пирога. Он любит то же, что и многие дети: сладости, мультики, игрушки, аттракционы, развлечения, игры.
Первое время он проверяет новоиспеченную Маму: правда ли та теперь ему все разрешает? Не передумает, не лишит опять, не отберет? Поэтому сначала он требует вкусностей и подарков снова и снова. Пока не убедится, что ему правда все купят и все дадут, когда бы он этого ни захотел. Это явление временно, так не будет всегда.
Мое детство пришлось на непростое время: эпоха перестройки, путчи и кризисы, к тому же многодетная семья. Понятно, что у моих родителей было не так много возможностей порадовать нас подарками. Хотя они делали все, что могли. Мама старалась, чтобы у нас всегда были свежие фрукты, пусть и покупала их подешевле, с бочками. Одно время папа каждый день, приходя с работы, приносил нам с братом по киндер-сюрпризу, и мы собирали крокодильчиков, львят, бегемотиков и пингвинчиков.
После первых шагов навстречу Ребенку я стала восстанавливать тот дефицит, который образовался в моем детстве. Лет в двадцать семь покупала наклейки с диснеевскими принцессами – особенно толстые и мягкие, в детстве это была недостижимая мечта. Несколько месяцев одевалась в разноцветные гетры, носила короткие джинсовые юбки и яркие кофточки. Мой Подросток бурно радовался изобилию. Обедала я исключительно сладким: пирожные, пироги, мороженое, фруктовые десерты, желе – в детстве походы в кафе случались редко, потому что были для нас чрезмерно дорогими. Покупала мягкие игрушки: мишек, котов, зайцев. Обожала серого с заплаткой медвежонка Тедди – своей печальной историей он напоминал мне меня. У меня есть кружки с ним, керамические фигурки, держатели фотографий, мягкие мишки – большие и маленькие.
Сейчас я порой покупаю игрушечных принцесс с жевательным мармеладом – они очень нравятся моим взрослым подругам, ведь в каждой из нас живет девочка. А еще люблю пушистых «маджиков»: лошадок и зайчат. Я использую их при работе с клиентами в песочной терапии. Одна клиентка, моя ровесница, увидев их, всплеснула руками и спросила: «Скажи честно, ты ведь сама в них играешь?». Потом она купила семью игрушечных лошадей и себе.
Думаю, многим из нас нравятся игрушки, хотя часто сложно в этом признаться, ведь мы уже взрослые. «Мы должны вести себя с достоинством и адекватно возрасту, – говорит Угнетающий Родитель, – а то будет стыдно, люди засмеют: большая, а играет как маленькая». Но ведь гармония – в созвучии самому себе. И если я ощущаю себя на пять лет, хотя мне тридцать, и хочу на обед три десерта, то правда в том, что быть в адекватном возрасте в этот момент для меня – значит быть пятилетней. Через полчаса я могу почувствовать себя на пятнадцать, восхитившись разноцветными резиночками для волос или подвеской в виде опасной бритвы. А еще через час – на двадцать, вспомнив былую любовь или студенческие радости.
Я много раз замечала, что аутентичность – то есть созвучие самому себе, искреннее и непосредственное поведение, совпадающее с собственными мыслями и чувствами – вызывает в других людях умиление, трогает их сердца. И они улыбаются или радостно смеются.
Так ли страшно показаться смешным, быть не как все? Это вполне можно перенести, если внутри есть опора и защита. Тогда в ответ на недоуменные взгляды или вопросы спокойно отвечаешь: «Да, буду на обед мороженое, пирожное и желе. Люблю сладкое!». И при этом внутри я не стыжу, не осуждаю себя, не ругаю, а принимаю и уверена, что имею на это полное право. Моя же жизнь? Мне можно!
«Мне можно»
Эта волшебная фраза работает везде и приносит множество бонусов. Прелесть детства в том, что обо мне заботятся, балуют, берут на себя ответственность, любят (конечно, кому как повезет). Но есть и минусы – за меня решают, мне указывают, запрещают, меня оценивают, осуждают, ругают, стыдят. Прелесть взрослости в том, что я сама себе родитель. И сама решаю, что мне можно, а что нет; что я буду делать, что есть, где работать, как и с кем жить. Если я выросла и сама себе мама, то могу сама решать все, касающееся меня. И это непередаваемо прекрасно!
Мне можно:
– не есть то, что не нравится или испортилось;
– не носить одежду, которая не по душе;
– испытывать чувства: печалиться, радоваться, злиться, обижаться;
– плакать!
– быть собой;
– проявляться, творить и звучать;
– выражать симпатию и интерес к людям;
– просто быть!
– писать (статьи, эссе, зарисовки);
– работать терапевтом;
– не любить тех, кто мне не нравится;
– отвергать, игнорировать, бросать, обижать;
– не испытывать непереносимой боли;
– не нести ответственность за чувства других;
– выбирать себя, а не только других;
– понять, какая я;
– разрешить себе быть разной;
– избавиться от невротического стыда, вины, долга;
– чаще испытывать легкость, радость, счастье, свободу;
– вернуть себе спонтанность, искренность, непосредственность;
– научиться понимать, чего я хочу и как этого добиться, а также что этому мешает и как эти препятствия обойти;
– идти своим путем, слушая себя;
– быть счастливой!
– жить!
А раньше мне все это было запрещено. И когда кто-то рядом, кому нельзя, поражается, как это я такое делаю, и говорит мне «Так нельзя же!», я отвечаю: «Мне – можно». И выясняется, что правда, можно, стоит только попробовать, только себе разрешить.
Мы гуляли с сестрой по гипермаркету, купили печенье в пластиковой коробке. Я была голодная, открыла его и съела пару штук. Сестра изумилась: «Да нельзя же!». «Мне можно, – ответила я. – И почему нельзя? Я ведь его оплачу на кассе, а цена указана за коробку».
И если в голове у меня возникает «Нельзя!», я делаю паузу и задумываюсь: а правда нельзя? А почему? Или все-таки можно?
