А вот остальным как раз этого и не хватает: жизни, свободы, простора. Побегать по полям, закружиться в танце, принарядиться, попеть песен, порисовать акварелью, надеть одновременно одежки всех цветов, наесться фруктов и сладостей, посмеяться, накупить просто так лошадок и игрушек – низачем, а потому что очень хочется.
Долгое время Родитель был у власти. Потом его объявили жестоким, черствым, занудным, отобрали скипетр и сослали – недалеко, но надолго. И теперь внутри царит анархия. Свобода! Власти нет, лишь безвластие, полный простор – гуляй не хочу.
А ведь они такие молодые, такие пока еще наивные и легкомысленные. Они не думают о будущем, а живут моментом, сейчас. Любящая Бабушка их балует и все разрешает. Это, конечно, другая крайность. Крайности – моя слабость. Какой же разлад царит внутри меня! Меня потряхивает, зашкаливают разные эмоции:
– то я неожиданно и необъяснимо впадаю в ярость по не очень мне самой понятному поводу;
– то при виде белого детского кармашка меня затапливает волна непереносимой по насыщенности нежности, и я долго плачу сладкими слезами, переживая вновь этот удивительный момент;
– то я внезапно на что-то обижаюсь и плачу уже слезами горькими, испытывая прилив острой муки.
Ребенку нравится собирать лошадок, общаться с друзьями, шутить и смеяться.
Девушка-Подросток накупила себе цветных колготок и мечтает о разноцветной туши для волос.
Сексуальная Соблазнительница не может пройти мимо парня, не пококетничав, а о ее мечтах я лучше стыдливо умолчу.
Очаровательная Женщина мечтает говорить только нежным бархатным голосом, носить мягкие платья и, лучисто улыбаясь, любоваться всем вокруг.
Писатель мечтает только писать, писать и писать. Его душу выжигают невоплощенные замыслы и идеи; он жаждет освободиться от внутреннего напряжения, не дающего ему ни есть, ни спать, ни дышать.
Художник с грустью глядит на свои любимые акварельные краски и новенькую гуашь. Ему бы только несколько часов и кисти, и он бы создал, и выразил, и облек в цвета и линии.
Психопат появляется, когда мне очень больно. Он просто кричит, матерится почем зря и машет во все стороны дубьем.
Параноик подозрителен, везде ему чудятся коварные замыслы. Он ждет ножа в спину. Предательства. Обмана. Использования. Да, нам пришлось тяжко. У него есть все основания ждать этого от мира.
Герой выходит на сцену, когда нам предстоит что-то опасное или трудное. Он крепкой рукой заслоняет Женщину и Ребенка, засучивает рукава и говорит:
– Что-то не то происходит. Будем разбираться.
И разбирается. Идет. Делает. Разговаривает. Решает. Ему непросто. Он молодой и не очень опытный. Мужские задачи ему трудны, ведь он опирается на мою силу, а я все же девушка. Мы все помогаем и поддерживаем его, но нам тяжело. И потом, когда он возвращается, Женщина плачет. Ведь ему пришлось так тяжело на поле боя, а она отдавала ему всю свою силу. И Ребенок тоже плачет, потому что ему было так страшно, одиноко и небезопасно, а Женщине не до него, ведь она отдает все силы и внимание Мужчине.
Странно, но ни один из них уж точно не хочет работать. И ни одного из них совершенно не заботит, на что мы будем жить. Я сама не знаю, чего от себя ожидать. Не знаю, кто захватит власть на моей внутренней арене в следующую секунду. Меня несет в реке жизни, волны бушуют и снаружи, и внутри. Они бьются в борта, и это захватывает, хотя жить так довольно непросто.
* * *
К тому, чтобы изменить свою жизнь, нужно долго и старательно идти. Идти даже когда невероятно трудно и безмерно тяжело, очень больно и ужасно страшно. Все равно идти, даже не веря, что куда-то придешь, что-то изменится, получится. Все равно делать эти нескончаемые шаги на свинцовых, иногда ватных, а порой резиновых ногах. Шаг за шагом – и пусть не веришь, но все равно идешь. И ведь главное – приходишь, когда уже давно не ждешь и не надеешься; когда силы, казалось, давно кончились.
А пока еще не пришел – продолжаешь идти просто потому, что понимаешь: остановиться здесь – значит навсегда остаться в этом месте, в этой точке. Но это невозможно, потому что я уже знаю, что может быть иначе. Я вижу реальные примеры: людей, которые жили как я или еще хуже, а теперь живут совершенно по-другому, гораздо лучше, счастливее, ярче, смелее. И я уже не хочу и не могу жить так, как жила до психотерапии. Не могу отказаться от восторга и ощущения крепкой опоры, которые дает мне осознание себя, своих чувств и желаний, мыслей и поступков, потребностей, мотивов и моделей поведения. Хотя жить по-новому я еще не умею.
Я уже не здесь, но еще не там. Я где-то посередине, и мне здесь не нравится. Как узкая горная тропа над ущельем: с одной стороны – отвесная скала, с другой – пропасть. Нещадно палит солнце, пот льет ручьями, в горле пересохло, ноги уже отказываются идти, но не оставаться же теперь здесь навсегда? Не то это место, где мне хочется поселиться, так что я продолжаю идти. Может, из чистого упрямства, может, потому что не привыкла отступать перед трудностями. Я не из тех, кто поворачивает назад перед опасностью или сложной дорогой. Я все-таки хочу куда-нибудь прийти. И верю, что эта тропа меня выведет. Там, откуда я иду, мне было плохо. Туда я больше ни за что не хочу. Здесь тоже не очень, так что остается одно – идти дальше.
Для меня психотерапия – это путь, ступив на который однажды, уже невозможно повернуть назад. Да и останавливаться не хочется.
2010
Я начала эту книгу со сказки и в конце хочу рассказать еще одну. Таинство психотерапии мне легче всего передать метафорически.
Сказка о психотерапии
Если сравнить мир обычных людей, скажем, с деревушкой, то мир осознанных – тех, кто в терапии – будет целым миром. На мой взгляд, психотерапия – это путь, ступив на который однажды, уже невозможно ни остановиться, ни повернуть назад. Тернистый, сложный, пугающий, болезненный, но одновременно захватывающий и невыразимо прекрасный. Те, кто решаются покинуть пределы уютной тихой деревушки – где все просто и понятно, где они жили всю жизнь, точно так же, как жили их отцы, деды и прадеды – навсегда меняют свою жизнь. В деревушке все легко и заранее известно – кто на ком женится, кто как живет, как все устроено и как должно быть. Этот мир прост, но ограничен. Это только малая, малая часть Вселенной.
Но вот находятся странники, дальние путники. Они приходят неожиданно по извилистым горным тропам. Их одежда и обувь в пыли, в руках только посохи и заплечные мешки. Они высокие и стройные, от них веет силой и волей, даже когда они уставшие. Но больше всего притягивают их глаза – бездонные, полные таинственного света и глубины, не по годам мудрые и печальные. Кажется, они знают что-то такое загадочное: одновременно чудесное и грустное, прекрасное и ужасное.
И очень хочется тоже узнать это что-то. Так и тянет взять заплечный мешок, кинуть в него самое необходимое в дальней дороге, вырезать посох покрепче, набросить на плечи плащ с капюшоном – и скорее, в путь! Навстречу приключениям, чудесам, всему новому и неизведанному, открытиям и откровениям.
