Границы
Я верю, что золотая середина – ключ к гармонии. Если у клиентов перекос в самообвинения и самокритику, я учу их больше защищать себя. Если они о себе низкого мнения – видеть и ценить в себе хорошее. Если Ребенок совсем забыт, подавлен и несчастен, я даю ему много места, уделяю внимание, стараюсь расслышать его голосок. Показываю клиентам, как любить его, баловать, слышать и давать право на жизнь. Впрочем, и здесь важен баланс: когда у Ребенка уже есть Любящая Мама, то есть клиент уверенно чувствует себя, замечает Ребенка и взаимодействует с ним, – приходит очередь границ и рамок.
Внутренний Ребенок не сильно отличается от настоящего малыша. Он тоже любит сладости, развлечения и шалости и не любит делать то, что надо, но не хочется. В жизни много того, что приходится делать, с чем необходимо смириться – независимо от нашего к этому отношения. Терпение, ожидание и упорство – очень ценные навыки. Поэтому Внутреннему Ребенку нужны также и границы. Которые, кстати, дают ощущение безопасности.
Попустительский стиль воспитания, вседозволенность и потакание во всем не являются целью в контакте с Внутренним Ребенком. Да, я разделяю его чувства и даю ему право их испытывать, но одно дело – то, как я обхожусь со своими чувствами внутри себя, и совсем другое – то, что из этого я выражаю во внешнем мире. Не стоит все свои переживания вываливать на окружающих, тем более что зачастую эти чувства вызваны не ими, да и обращены не к ним, а к детскому опыту.
И как бы Ребенок ни устал от сессии, работы или заботы о собственных детях и муже, нельзя позволить ему все бросить. В частности, потому, что ему все равно нужны отношения с близкими людьми и деньги на жизнь. Именно поэтому важно научиться договариваться с Ребенком, чтобы было место и тому, что важно ему, и тому, чем дорожит Любящая Мама.
Например, я могу купить себе за месяц пять красивых платьиц, а потом, когда Ребенок захочет еще, показать ему, сколько денег мы потратили и сколько платьев у него уже есть, и остановить. И это тоже важно. Границы не менее важны, чем удовлетворение потребностей.
– Я слышу, что тебе очень понравилось это платьице. Оно действительно очень нарядное. Но мы купили тебе в Париже пять других чудесных нарядов и пока на этом остановимся.
То же касается любых других чувств. Если, ощутив злость, тут же высказывать ее близким, так можно и отношения потерять. Поэтому, разозлившись, я говорю Ребенку:
– Да, ты ужасно зол, что она так поступила. Так сильно, что готов на куски разорвать. Очень тебя понимаю, сама бы ей врезала. Мы можем пофантазировать, как бы мы это сделали. Но у нее свой взгляд, своя история, ее тоже можно понять. А я дорожу отношениями с ней, поэтому ругаться и драться мы не станем.
– Я знаю, сейчас тебе так больно, что ты не чувствуешь ничего хорошего к нему. Но он сделал для тебя много добра. Мы можем с ним какое-то время не общаться, но рвать отношения не будем.
Чем чаще я обращаю внимание клиентов на проявления их Внутренних Детей, и мы задаемся вопросами, как могла бы позаботиться о них Любящая Мама, тем лучше становится контакт между ними. Со временем клиенты учатся узнавать эти фигуры, рассказывать о них, чувствовать свои желания и проживать эмоции.
Часть II. Негативный опыт, или Когда нелегко жить
Глава 1. Травма
Почему иногда мы реагируем неадекватно, или Как работает травма
Травма – так психологи для краткости называют больное место в душе. Такие места образуются, если ребенок не смог пережить и выразить сильные чувства, вызванные каким-то событием; если его чувства не были приняты и разделены кем-то из взрослых. Тогда эти чувства подавляются, вытесняются и прячутся где-то в душе. Они не уходят, а томят человека изнутри, проявляясь в виде тоски, депрессии, скуки от жизни, подавленности, психосоматических болезней.
Травма – как открытая рана, которую прикрыли сверху одеялом. Если случайно заденешь здоровую руку – не больно, а если с той же силой задеть спрятанную рану – боль такая, что воешь.
Травма вызывает неадекватные реакции. Она добавляет невинному событию свое толкование и вызывает сильнейшие чувства. Обычно это те самые непрожитые и невыраженные чувства из детства – по отношению к родителям или другим травмирующим фигурам. Нормальную реакцию можно представить моросящим дождиком, который если и промочит, то незначительно. Травму же – бочкой воды, окатившей тебя – такие сильные захлестывают чувства.
Когда есть понимание, что это травма, ответственность травмированного заключается в том, чтобы не срывать свои чувства на невинном человеке. Это ни к чему. Можно просто сказать партнеру: «Прости, мне надо побыть одной, пока чувства не стихнут».
Или: «Мне сейчас очень больно, и я очень злюсь, но ты в этом не виноват, это мои детские чувства поднялись. Не принимай на свой счет».
Или: «Мне больно и горько, мог бы ты меня сейчас просто обнять?».
Если травм, причем глубоких, было много, то может образоваться общая защита – отключение всех чувств. Словно израненный солдат заползает в танк и запирается там. Он ничего не чувствует. И вроде живется ему спокойно, но минус в том, что все как-то скучно и серо, одиноко и холодно. Трудно, находясь в танке, вступать с людьми в близкие, теплые отношения.
Исцеляет от травм понимание того, какие они, как возникли. Впрочем, лишь понимания недостаточно. Нужно прожить и выразить подавленные чувства. Обычно это требует времени. И лучше всего, быстрее и эффективнее это происходит в близких и теплых отношениях.
Человек получает новый опыт: можно злиться, показывать свою боль, плакать и быть неадекватным в своих реакциях, но при этом кто-то не покидает его, а остается рядом. Любит, заботится и поддерживает. Это то, чего не было в детстве. То, что исцеляет.
И со временем травма заживает и рубцуется, остается только шрам. А неадекватные реакции постепенно стихают и становятся вполне соответствующими ситуации.
Если любовь и утешения не помогают
Мне кажется, самое важное, что нужно Внутреннему Ребенку – это право быть. Внимание к нему, готовность услышать, поддержать его, ободрить и одобрить – разделить его чувства и позволить ему их переживать.
Часто нам трудно выдерживать свои чувства и желания, особенно социально неодобряемые. Страшно, что мы не сможем с ними совладать, что они захлестнут или никогда не пройдут. И мы пытаемся их остановить, запретить, подавить. Убеждаем Ребенка, что он этого не хочет или не чувствует. Отрицаем, ужасаемся, осуждаем. Или, наоборот, пытаемся утешить Ребенка и возместить ущерб или несправедливость, но с посылом «я дам тебе, что ты просишь, только перестань чувствовать боль, обиду, горе», вместо «я принимаю тебя любого со всеми твоими проявлениями».
