Мастер Хао и вправду уважил меня. Отпустил Юань Сая. Тот, потирая кисть, печалился:
– Вот не заладилось у меня сегодня, и все тут. Только вышел из ворот, глядь – какая-то сука в мою сторону поливает, все и сбылось.
Нагнувшись, мастер Хао подбирал осколки кукол и складывал в полу халата. Он встал у края моста, чтобы дать нам проехать. Борода и усы в инее, строгое и торжественное выражение на лице.
– Кто родился-то? – спросил Юань Сай.
– Девочка.
– Ничего, следующим сын будет.
– Не будет никакого следующего.
– Не кручинься, – подмигнул он и таинственно добавил: – Придет время, что-нибудь придумаем.
4
Первого числа первого месяца года Собаки дочке исполнилось девять дней. По традиции в наших краях это большое торжество, на которое приходят родственники и друзья. Накануне сходил за Угуанем и Юань Саем, чтобы одолжили столов и стульев, чайников и чашек, рюмок, тарелок и палочек. По грубому подсчету, гостей – мужчин и женщин – набиралось человек пятьдесят. В каждой пристройке поставим по два стола для мужчин; матушка сервирует стол на кане для женщин. Я сам составил меню: на каждый стол по восемь холодных закусок, восемь горячих блюд, а в конце – суп. Юань Сай прикинул и усмехнулся:
– Такое, брат, не пойдет. Ты пригласил целую толпу крестьян, а у каждого живот что твой мешок. Этого хватит лишь дырки в зубах заполнить. Послушай меня, не надо всего этого разнообразия, если потчевать, то прежде всего большим куском мяса да большой чаркой вина, крестьяне на званом обеде именно это и любят. Твои все эти изыски один человек палочками сметет. А если нечего есть, разве это прием? Так всю репутацию потерять можно.
Я согласился, Юань Сай дело говорит. Послал Угуаня на рынок, тот принес пятьдесят цзиней свинины, пополам жирной и постной. Принес еще десяток жареных цыплят, мясных, жирных и больших. Сам заказал продавцу Ван Хуаню сорок цзиней доуфу, а Юань Саю поручил купить десять больших кочанов капусты, десять цзиней лапши и двадцать цзиней водки. Семья Ван Жэньмэй прислала двести яиц. Ее отец, мой тесть то есть, пришел посмотреть, что мы приготовили, и остался доволен:
– Ну, зятек, все верно сделал! Ваша семья всегда мелочилась, и народ над этим посмеивался. А на этот раз тебе нужно семейные традиции поменять, развернуться немного, пусть уйдут с полным брюхом. Коли отмечаешь важное событие, нужно это делать с размахом!
За час до прибытия гостей выяснилось, что забыли купить курева. Срочно отправили Угуаня за сигаретами в лавку кооператива. Чэнь Би и Ван Дань пришли с ребенком.
– Незачем было покупать, – обрадовался Угуань, указывая на подарок в руках Чэнь Би.
Чэнь Би в последние годы разбогател, стал известным в деревне «десятитысячником»
[51]. Сначала съездил в Шэньчжэнь, привез оттуда партию электронных наручных часов и распродал гоняющейся за модой молодежи. Потом смотался в Цзинань, приобрел там оптом сигареты у знакомого с табачной фабрики и отправил Ван Дань торговать на рынке.
Я видел, как она торгует. Отлично сработанный ящик на груди, который разворачивается в столик с курительными принадлежностями, а внутри него разложены сигареты. На ней прилегающая синяя узорчатая куртка на подкладке, за спиной капюшон на вате, из которого выглядывают лишь носик и глазки пухлого младенца. Все – знакомые и незнакомые – кидают на нее пристальные взгляды. Местные знали, что она – жена торговца сигаретами Чэнь Би, что она – мать этого пухлого ребенка у нее за спиной, а пришлые считали: ах, эта маленькая продавщица сигарет с маленькой сестренкой за спиной, бедняжка, такая красивая. И покупали сигареты в основном сочувствующие.
Чэнь Би в пиджаке из жесткой свиной кожи, а под ним толстый свитер с высоким воротником. Лицо багровое, подбородок выбрит до синевы, большущий нос, глубокие глазные впадины, серые глаза, вьющиеся волосы.
– Богатей пришел, – приветствовал его Угуань.
– Какой богатей, – отмахнулся Чэнь Би. – Всего лишь мелкий торговец!
– Хорошо говоришь по-китайски, тавалиси, – подначил Юань Сай.
– Ух я тебя! – замахнулся на него бумажным свертком Чэнь Би.
– Сигареты, что ли? – поинтересовался Юань Сай. – Гости как раз ругаются, мол, курево подавай.
Чэнь Би бросил ему свой сверток. Юань Сай поймал, раскрыл – а там четыре блока сигарет «петух».
– Точно наторговал немало, вон как расщедрился, – оценил Юань Сай.
– Ну и язычок у тебя, Юань Сай, – тихо проговорила Ван Дань, – и мертвеца танцевать диско заставишь.
– Ай, сестрица, прости за невнимание, – не унимался Юань Сай. – Как же ты сегодня не заставила Чэнь Би на ручках тебя принести?
– Отрезала бы я тебе язык! – разозлившись, махнула ручкой Ван Дань.
– Мама, на ручки… – Это захныкала прятавшаяся у нее за спиной, а теперь вышедшая вперед Чэнь Эр, которая вымахала уже почти с мать.
– Чэнь Эр! – Я наклонился и поднял ее. – Дай дядя тебя на ручках подержит.
Та сразу разнылась. Ее взял Чэнь Би и похлопал по попе:
– Перестань плакать, Эрэр, ты разве не хотела пойти посмотреть на дядю военного?
Чэнь Эр тянулась ручками к Ван Дань.
– Стесняется незнакомых, – сказал Чэнь Би, передавая ее Ван Дань. – А ведь только что скандалила, мол, хочу пойти посмотреть на дядю военного.
В это время по оконной раме застучала Ван Жэньмэй:
– Ван Дань! Ван Дань! Иди сюда скорей!
Ван Дань с Чэнь Эр на руках смотрелась как маленький щенок с большой игрушкой, и смешно, и величественно. Маленькие ножки тесно прижаты, так бегают зверюшки в мультиках.
– Какая красавица эта девочка! – восхитился я. – Ну просто куколка!
– Семя-то советское, разве может быть не красавица! – подмигнул Юань Сай. – Тебе, брат Би, способностей точно не занимать, слышал, ты сестрице всю ночь покоя не даешь?
– Заткнулся бы ты! – буркнул Чэнь Би.
– Тем, кого любишь, надо пользоваться экономно, – не унимался Юань Сай. – Тебе с ней еще сына родить надо!
Чэнь Би дал ему пинка:
– Разве я не сказал, чтобы ты заткнулся?!
– Ладно, ладно, молчу, – усмехнулся Юань Сай. – Но если честно, завидую вам. Столько лет в браке, а каждый день все обнимаетесь да целуетесь. Эхма, видать, эта свободная любовь и брак по контракту совсем другое дело…
– В каждой семье свои беды, знал бы ты что! – сказал Чэнь Би.
Я похлопал Чэнь Би по выдающемуся животу:
– Генеральский животик появился.
