Юань Сай подходит к Кэдоу и Львенку и негромко дает пояснения.
Гао Мэнцзю (берет туфлю и яростно стучит по столу). Послушай, стоящая пред судом простолюдинка, сегодня я делаю снисхождение и добавляю твое дело к разбирательству. Говори все как есть – фамилия, откуда родом, в чем твоя жалоба и на кого. Хоть полслова лжи, и ты, наверное, знаешь, как у меня заведено?
Чэнь Мэй. Простолюдинка не знает.
Служители ямыня (хором). У-у!
Гао Мэнцзю (хватает туфлю и яростно стучит по столу). Ежели уличу во лжи, подошвой по щекам отхожу!
Чэнь Мэй. Простолюдинка понимает!
Чэнь Мэй. Ваше превосходительство, позвольте доложить. Простолюдинка Чэнь Мэй, уроженка дунбэйского Гаоми. С детства без матери выросла со старшей сестрой, потом вместе с ней уехала работать на фабрику игрушек. Во время большого пожара сестра погибла в огне, а у простолюдинки изувечено лицо…
Гао Мэнцзю. Вот что, Чэнь Мэй, сними-ка ты свою вуаль, чтобы уездный смог увидеть твое лицо.
Чэнь Мэй. Великий Бао, не могу снять ее…
Гао Мэнцзю. Почему это не можешь?
Чэнь Мэй. В вуали простолюдинка человек; если ее снять, стану злым духом.
Гао Мэнцзю. Послушай, Чэнь Мэй, я разбираю тяжбу по законам судопроизводства. Если ты в вуали, откуда я буду знать, кто ты есть?
Чэнь Мэй. Ваше превосходительство, велите им всем закрыть глаза.
Гао Мэнцзю. Всем закрыть глаза.
Чэнь Мэй. Ваше превосходительство, можете взглянуть. Ваше превосходительство, простолюдинка так несчастна…
Чэнь Мэй кладет ребенка, снимает вуаль и закрывает руками лицо.
Гао Мэнцзю делает знак в зал, Львенок бросается вперед и берет ребенка на руки.
Львенок (всхлипывает). Цзиньва, сокровище мое, малыш Цзиньва, дай мама посмотрит на тебя… Кэдоу, глянь, что с Цзиньва… Эта бесчувственная сумасшедшая чуть насмерть его не зашибла!
Чэнь Мэй (с криком яростно бросается ко Львенку). Мой ребенок… О почтенный господин, она забрала моего ребенка…
Служители ямыня хватают Чэнь Мэй.
На сцене неспешно появляется тетушка.
Кэдоу. Тетушка пришла!
Львенок. Тетушка, посмотри, что с Цзиньва!
Тетушка ощупывает ребенка, ребенок хнычет. Кэдоу передает Львенку бутылочку с молоком, та засовывает ее в рот ребенку, и он перестает плакать.
Чэнь Мэй. О почтенный господин, не позволяйте ей кормить моего ребенка коровьим молоком, в нем отрава, почтенный господин, у меня у самой есть молоко… Не верите, могу нацедить вам, почтенный…
Появляются Чэнь Би и Ли Шоу.
Чэнь Би (опираясь на костыли). Честное слово, клянусь!
Гао Мэнцзю (сочувственно). Послушай, Чэнь Мэй, ты закрыла свое лицо!
Чэнь Мэй (в смятении прижимая черную вуаль к лицу). Я, верно, испугала вас, почтенный господин… Прошу извинить, почтенный господин…
Гао Мэнцзю. Чэнь Мэй, если уж твое дело попало ко мне в руки, я должен задавать вопросы, чтобы во всем разобраться.
Чэнь Мэй. Спасибо, почтенный господин.
Кэдоу и Юань Сай, обступив Львенка, намереваются уйти.
Гао Мэнцзю (бьет подошвой о стол). Не уходить без разрешения! Никто не смеет покидать присутствие, пока я не вынес приговора по делу! Служители, чтобы хорошенько присматривали за ними!
Режиссер делает Гао Мэнцзю знаки, подмигивает, но тот делает вид, что не замечает.
Гао Мэнцзю. Простолюдинка Чэнь Мэй, вот ты на словах утверждаешь, что этот ребенок твой. Отсюда мой вопрос: кто отец этого ребенка?
Чэнь Мэй. Он большой чиновник, богатей, влиятельное лицо.
Гао Мэнцзю. Какой бы он ни был большой чиновник, как бы он ни был богат и влиятелен, у него должно быть имя, верно?
Чэнь Мэй. Простолюдинка не знает его имени.
Гао Мэнцзю. Когда ты вышла за него замуж?
Чэнь Мэй. Простолюдинка не выходила замуж.
Гао Мэнцзю. Эге, незамужняя женщина рожает ребенка. Ну и когда же ты с ним… вершила постельные дела?
Чэнь Мэй. Почтенный господин, простолюдинка не поняла.
Гао Мэнцзю. Хм, как бы это выразиться, переспала ты с ним когда? Занималась любовью, так понятно?
Чэнь Мэй. О почтенный господин, простолюдинка не спала с мужчиной, простолюдинка девственница.
Гао Мэнцзю. Ох, чем дальше, тем непонятнее. Если не спала с мужчиной, как ты смогла забеременеть, родить ребенка? Ты что, даже в таких физиологических вещах не разбираешься?
Чэнь Мэй. Почтенный господин, простолюдинка правду говорит. (Указывает на Львенка и остальных.) Они мне из стеклянной пробирки…
Гао Мэнцзю. Сделали искусственное оплодотворение.
Чэнь Мэй. Нет, не искусственное оплодотворение.
Гао Мэнцзю. Понятно, это как искусственное осеменение на животноводческой станции.
Чэнь Мэй. Почтенный господин! (Опускается на колени.) Умоляю вас, смилуйтесь, вынесите справедливое решение. Простолюдинка на самом деле не хотела родить ребенка, а получив плату за вынашивание, заплатить за пребывание в больнице и прыгнуть в реку. Но забеременев и почувствовав жизнь у себя в животе, уже не могла решиться на самоубийство. Во время беременности много кто не любил этого ребенка у меня в животе, а простолюдинка любила. У простолюдинки раны не только на лице, тело тоже изранено, и когда становится пасмурно и идет дождь, раны начинают зудеть и болеть, а когда сухо, кожа трескается и выступает кровь. О почтенный господин, простолюдинка десять месяцев беременная проходила, знаете, как это непросто. Почтенный господин, простолюдинка несказанной боли натерпелась, осторожничала, и ребенка-то родила, но меня обманули, сказали, что ребенок умер… Я знала, ребенок не умер… Я искала, искала и наконец нашла… Мне платы за вынашивание не надо, даже миллиона, десяти миллионов не надо, мне только ребенок нужен, почтенный господин, умоляю, явите милость, определите ребенка в мою пользу…
Гао Мэнцзю (обращаясь к Кэдоу и Львенку). А вы двое – законные муж и жена?
Кэдоу. В браке больше тридцати лет.
Гао Мэнцзю. В браке больше тридцати лет и до сих пор не родили ребенка?
Львенок (недовольно). А разве только что не родили?
Гао Мэнцзю. На вид вам пятьдесят с лишком, верно?
