– Знаю, – коротко и недовольно буркнул дракон. – Моё слово твёрдо. Но сперва я должен отыскать своих детей!..
– Это, бесспорно, прекрасная и благородная цель, досточтимый Сфайрат. Но уж коль вам благоугодно было обратить взоры на погибший мир – а он погиб, увы, да, окончательно и бесповоротно!.. – то я дерзну напомнить, почему мы все оказались здесь и что́ нам нужно, чтобы сотворила госпожа Клара, ваша уважаемая супруга.
Маг плёл привычные словесные узоры, словно частую сеть. Сеть, где запутывались и пропадали возражения.
– Ты помнишь, с чего мы начали наш путь? Что мы поможем тебе обрести супругу, а потом поговорим.
– Драконы ничего не забывают, – холодно бросил Сфайрат. В сторону Клары он даже не посмотрел. – Вы вели речи о том, что грядёт исход сил, именующих себя «божественными», что Упорядоченному они не нужны, что вы уже избавились и от Новых Богов, и от Богов Молодых. Что вам нужно кольцо всех магов вселенной, чтобы точно так же избавиться теперь от Неназываемого. И так далее и тому подобное. Я всё это помню, но мне нужно найти моих детей.
– Мы уже исполнили главную часть обещанного нами, – напомнил Скьёльд. – Ты спрашиваешь, где твои дети, славный дракон? Об этом ведает твоя супруга, с которой вы всё решите без лишних глаз. Отмечу лишь, что мир, погибший за нашими спинами, можно было спасти.
– Спасти? Как?
«Неправда, – с трудом подумала Клара. – Мир там просто стёрло в пыль, во прах; и никакими силами это было уже не остановить. Одно хорошо – что обитатели его не успели ничего понять и почувствовать. Их бытие просто пресеклось».
Белокрылая дева – гарпия, если она, Клара, не ошибается, – всё-таки взяла себя в руки, несколько отстранившись от дракона.
– А вот тут-то нам и могла бы помочь благородная госпожа Хюммель-Стайн.
– Я? – вырвалось у Клары, и она тотчас же скривилась – бок продёрнуло болью.
– Ты, почтенная госпожа, – кивнул Скьёльд. – Но теперь всё-таки давайте уберёмся отсюда – отпорные чары я поставил, но они, простите, не абсолютны.
Клара наконец оторвалась от созерцания шипастого затылка Сфайрата (дракон упрямо не глядел на неё) – вокруг них кипела Межреальность.
Именно что «кипела» – такого Клара не видела никогда за всё время своих странствий от мира к миру. Обычно пространство меж мирами являет собой картину хоть и достаточно безумную, но всё-таки до известной степени упорядоченную: хищные заросли, пропасти, острые пики, каких никогда не бывает в обычных мирах, впадины, залитые плотным, словно вода, туманом, где обожают гнездиться всякие хищные твари, – когда маг прокладывает путь через Междумирье, чары его преобразуют не только тропу.
Но сейчас по всему окрестному пространству катились короткие, острые, но очень частые и сильные судороги. Чары едва удерживали в неприкосновенности их крошечный островок, и Клара, несмотря на контузию, не могла не подивиться способностям Скьёльда, не дававшего безумному шторму их захлестнуть.
Справа и слева от Клары открывались огнистые пропасти – и сразу же захлопывались, словно исполинские пасти скрытых в неведомой глубине гигантов; взмывали ввысь протуберанцы из мириад мельчайших пламенных искр; со всех сторон устремлялись настоящие цунами серой мглы, в её вихрях мелькали вырванные с корнями хищные полипы.
Однако всё это безумие невероятным образом не затрагивало маленького отряда, сжавшегося на крошечном клочке тверди; Клара заметила, что белокрылая дева тоже творит пасс за пассом, помогая лысому чародею.
Даже Ирма, закусив губу, старалась что-то сделать. Клару поддерживал сейчас один только волк. Поддерживал ловко, хотя чародейка всей тяжестью наваливалась ему на холку.
Сфайрат по-прежнему даже не смотрел в её сторону.
– Что… что происходит?
– Я всё объясню, госпожа Клара, но чуть позже. А пока лишь скажу, что гибель того мира, что вы видели, – результат контратаки тех, кого мы поклялись изгнать. И кого мы изгнали, но кто не жалеет ничего, чтобы вернуться!
Ирма вдруг как-то неловко, странно поёжилась, и поддерживавший Клару волк дёрнулся, словно пытаясь помочь ещё и маленькой своей хозяйке.
– Да-да, я помню, я сам сказал – мы изгнали и Новых Богов, и Молодых. Но у сущего ещё немало врагов, досточтимые. – Острый взгляд скользнул по Ирме, и та скукожилась, съёжилась, словно пытаясь скрыться у волка под брюхом. – Перечислять всех, кого ещё надо одолеть, – слишком долго. Скажу просто: враг наш не жалеет ничего и никого. Нужно разнести мир – разнесёт.
Ирма всё ниже и ниже опускала голову, кусая нижнюю губу.
– Мы хотели сохранить как можно больше; чем-то всегда приходится жертвовать. Но, если враги наши развернутся в полную мощь, не уцелеет ничего, и лишь Неназываемый станет пировать на обломках – да простится мне это фигуральное выражение. Конечно, не останется просто ничего, если он обретёт свободу, но слуги сгинувших богов уже не думают о собственном выживании.
Что с Ирмой? Она, кажется, сейчас вообще сквозь твердь островка провалится. И что с Ан-Авагаром? Неужто не успел выбраться из гибнущего мира? Сфайрат не имел никакого права ревновать к нему!.. Ведь и впрямь – если б не он, её, Клары, тут бы уже не было!..
Она вдруг представила, как её дети, Чаргос, Эртан, Аэсоннэ, Зося – все дружно смотрят на звёздное небо чужого мира, а оно вдруг начинает ломаться; и как они пытаются перекинуться в последний момент, вырваться из-под падающего небесного свода, – и застонала, не слыша собственного стона.
Ирма кинулась к ней, подхватила под руку:
– Госпожа Клара?..
– Я… я ничего… – выдавила чародейка. Сфайрат так и не обернулся, лишь чёрный хвост дракона качнулся из стороны в сторону. – Договаривай, почтенный Скьёльд, договаривай, прошу тебя!
– Договорю, госпожа Клара. Но скажи сперва, помнишь ли ты, как совсем недавно охотилась за парой артефактов, именуемых Алмазным и Деревянным Мечами?
Недавно? Как недавно? Сколько уже лет она замужем, сколько уже исполнилось старшему, Чаргосу?..
– Для нас это было, можно сказать, вчера. Но неважно – помнишь ли, досточтимая?
– Помню, – нехотя проговорила она.
Как не помнить. Несмотря на все усилия забыть.
– А что с ними случилось, с этими Мечами?
Клара криво усмехнулась – что с ними случилось!.. Сгорели, сгинули, поразив Спасителя, воплощённого там, на Утонувшем Крабе, в мире под названием Эвиал.
– Нам ведома их судьба, – мягко проговорил Скьёльд. – Но отсюда нам пора выбираться – туда, где мне не придётся постоянно удерживать и твердь, и небо на собственных плечах.
* * *
Место, куда их привёл Скьёльд, оказалось захудалым, заштатным мирком, схоронившимся в какой-то исполинской складке Межреальности. Маг торопился, открывая туда врата, так что спуск едва не обернулся всеобщим падением. Ирма, несмотря ни на что, не отходила от Клары.
