Стоп. Значит, сама не думала, не гадала, а уже и в Железном Лесу. Листья на нём якобы из чистого железа – какие тут листья, кругом одни ели!.. Тогда уж иголки должны быть.
Тролли должны обитать здесь, хексы-ведьмы, громадные волки. Но что сделает тут она, Рандгрид? «Стронулись пути, дева», – изрекла на прощание старуха. Но как исправить это, как вернуть на место стронувшееся?
Видать, дорога сама подскажет. Смотри в оба, Рандгрид, слушай в три.
Едва заметная тропинка вилась меж исполинскими стволами; лоскутья мрака наплывали со всех сторон; приближалась Natt til Vrede, Ночь Гнева.
Последняя ночь.
Торопись, Рандгрид!..
В сгущающемся мраке сверкнула вдруг золотая искорка, за ней другая. Свиваясь причудливой лентой, изогнулись, засветились, указывая путь. Смутно шелохнулось что-то в памяти – золотая нить… золотой луч…
Рандгрид почти бежала.
Поворот, ещё, ещё – вот!
Тропа резко оборвалась, выведя на открытое пространство; расступились стволы каменных елей, заколыхались впереди волны серого тумана, прямо перед странницей тонул в ночной темени закатный горизонт. Во мгле разгорались три огня: один мрачный, багровый, другой – чистый, белоснежный и третий – мягкий, зеленоватый, словно весенняя листва. Над туманом же поднимались призрачные очертания поистине исполинского древа, уходящего, казалось, куда выше небесного свода.
«Иггдрасиль. Великий Ясень, вечное начало…»
Три корня, темнее окружавшей их мглы, тянулись сквозь туманы, опускаясь каждый к своему огню, окунались в пламя, выпускали отростки, оплетали пламя, словно бережно смыкая ладони.
А потом серые волны тумана вдруг колыхнулись, и появились очертания громадного змеиного тела, исполинского бескрылого дракона – нет, не дракона, именно змея; челюсти сомкнулись на корне, что протянулся к зелёному огню, от низкого скрежета затряслась земля, задрожали деревья Железного Леса и в глубинах его раздался многоголосый вой, словно множество волков задрали морды к небу, раздирая глотки отчаянным, почти человеческим криком.
Зелёное пламя замерцало, опадая, угасая. Миг – и оно исчезло, поглощённое мглой.
Перекусив первый корень, дракон перевернулся, устремился ко второму, тому, что шёл от тёмно-багрового пламени. Рандгрид охнула – незримые зубы словно впились в её собственную ногу.
Рука сама выхватила нож-puukko.
Не жди, что враг сам придёт к тебе, дева битвы.
Она рванулась сквозь хмарь – прямо к алому огню. Рандгрид не раздумывала, оказавшись прямо перед раскрывающейся пастью.
Серое существо, сотканное из множеста туманных струй; пустые провалы глазниц, за которыми, однако, великая сила.
– Siden!.. Назад!
Дракон никуда не спешил, медленно подтягивал тело широкими кольцами. Это был именно дракон, не змей, над головой вздымались рога, вдоль хребта тянулся гребень острых роговых пластин, мерно двигались могучие лапы.
– Ты ничто. Ты тень. Ты призрак! Du har ingen makt!.. У тебя нет власти!..
Нож в кулаке, острие смотрит вбок, прикрытое ладонью.
– Наивное дитя, – зашелестела мгла вокруг. – Разве можно поразить пустоту?
– Разве пустота может поразить меня?
Голова дракона метнулась вперёд, громадные челюсти сомкнулись, но захватили лишь воздух. Рандгрид отпрянула, крутнулась, выбрасывая руку с ножом, – лезвие полоснуло по бугристой серой чешуе, пронзило её и наискось прошло через пустую глазницу.
Яростное шипение, словно воздух вырывался на волю из кузнечных мехов, и чудовище начало меняться.
Серое пространство стремительно заполнялось зеленоватым светящимся льдом. Челюсти и нос дракона, рога его и костяные выросты надбровных дуг – всё стремительно каменело, обращаясь сперва льдом, а затем – блистающим смарагдом.
«Мы уже здесь. Мы уже повсюду. Ты думаешь, символы и воображаемые победы смогут остановить нас? Вот это вот, подстроенное старыми хозяевами сущего, что тщатся сдержать наш натиск и тем самым лишь радуют Хаос?.. Глупое существо, надеющееся избегнуть неизбежного!..»
Рандгрид не слушала. Рука крепко сжимала нож.
Есть только один ответ, когда тебя убеждают, что всё погибло, всё потеряно и триумф врага неизбежен.
Ножом по горлу.
Верный puukko ударил в твердеющий смарагд, брызнула россыпь изумрудных брызг.
Дракон, больше похожий на змея, видать, ещё не успел полностью обернуться камнем. Глаз его осыпался, словно разбитый витраж, водопадом мелких осколков. Хлынул дымящийся поток чего-то, похожего на кровь, но быстро застывающего заленоватыми наплывами.
– Много вас тут таких, в Железном Лесу! – бешено выкрикнула Рандгрд. – До всех доберусь!..
Змеедракон ринулся на неё, хрустя лопающейся зеленоватой чешуёй, и на сей раз Рандгрид не побежала. Сама прыгнула навстречу, вцепилась, оцарапала левую ладонь, но не промахнулась, ударив ножом и во второй глаз чудовища.
Исполинское тело забилось в корчах, Рандгрид едва увернулась от хлещущего хвоста.
– Не бывать по-вашему! – яростно крикнула она в пространство, где ей молча внимали отчего-то переставшие расти зелёные кристаллы. – Рагнарёк – он всех забирает!.. Покажитесь, выходите на бой, сражайтесь с честью!..
«Никто никуда не выйдет. А ты поступила б разумнее, помогая нам, а не пытаясь помешать».
– Ничего у вас здесь не вышло! – в гневе бросила Рандгрид. Наполовину окаменевший змей корчился, извивался и наконец сорвался в бездну, полетел, разваливаясь на части. – Сгинуло чудище ваше, и другие сгинут точно так же!.. Даже в Рагнарёке можно победить, если захватить с собой всех врагов!.. тем, кто после нас придёт, легче будет!
«Неразумная. Никто никуда не придёт, если не довершим мы свою работу. А мы довершим. Мощь Орла и Дракона велика, но наша всё равно больше!..»
– Не знаю никаких орлов и драконов!.. А тварь вашу, что корни грызла, в бездне теперь поищите!..
На это, к полному её удивлению, ей ответил совсем иной голос, знакомый, очень знакомый:
– Ты победила, Дева Битвы. А теперь пора, возвращайся, первый из кругов земных тобою пройден. Ступай по тропе смело, велик и страшен Железный Лес, и придётся тебе в него ещё вернуться…
– Мост! Вот он, мост! Руби, руби, руби, а-а-а-а!.. Тролль!..
Что это? Что за крики? Какой мост, кого надо рубить? Тролль? Какой ещё тролль?
– Тролль! Руби!..
Мир обрушивается на неё, яростный, безумный, катятся волны мглы, и нет больше девочки Рандгрид, есть она, валькирия, Разбивающая Щиты, и минотавр Барх рядом.
Что с ней только что было, отчего так кружится голова?..
Поле, воздух, небо, земная тяга – всё вдруг тоже разом пришло в движение, сложное, неописуемое. Дрожь не дрожь, качка не качка, круженье не круженье – всё вместе.
