Однако всё делала – послушно повторяла инкантации, замирала в странных позах, пока пальцы не начинало покалывать; тупо давило в висках и гудело в голове. Ручейки силы сочились сквозь незримую запруду, сливались, ширились, плотина дрожала под напором собранной мощи; сейчас, вот сейчас прорвёт, и она, Сильвия, должна будет чётко направить всё это по бесчисленным приуготовленным руслам.
Сыро тут и холодно. Камень пола и стен словно бы высасывает из воздуха крупинки солнечного света, тьма скользит меж мельчайших его частиц; вот над центром фигуры закружился словно рой чёрных мух, воронка, как при смерче.
Пальцы и ладони Сильвии кололо сейчас бесчисленное множество раскалённых игл.
Она заскрипела зубами, изо всех сил стараясь не сбиться с ритма, не потерять дыхание. Вокабулы следовало произносить в строгом соответствии с каноном.
«Зачем я это делаю?!»
– Отлично, отлично! – каркнул Игнациус. – Повторяй за мной: a bydd ei gnawd yn gyfan eto…
[4]
Она повторяла.
По подвалу расползался смрад, точно кто-то опорожнил сюда целое ведро с нечистотами.
– Повторяй!
Сильвия повторяла, трясясь, как в лихорадке.
Вокруг неё пылали линии магической фигуры, но то было делом привычным, на все эти мерцания, вспышки и прочее она внимания давно уже не обращала.
Хаос замер, готовый вырваться, но мессир это, похоже, учёл: Сильвию окружал кокон изменённого пространства. Самые сложные построения в фигуре, вдруг поняла она, именно что предохраняли ритуал от неё самой.
…И она уже безо всякого интереса досмотрела действие до конца – как один за другим вспыхивали и гасли огоньки, как кружащийся чёрный рой начал складываться в человеческую фигуру.
Не это было сейчас важно, а последствия. И то, что случится с тёмной глобулой, заключившей в себе чародея по имени Кор Двейн.
А мессир Архимаг… хитрый лис не мог не устроить себе отнорка. Где-то попал под нож, угодил под обвал; но вот сумел вернуться. Что ж, она усвоит и этот урок.
Так думала Сильвия, глядя, как чёрный рой уплотняется, сжимается, сгущается, обретает черты человека; становясь и плотью, и одеждой, словно мессир Архимаг решил не церемониться и уж коль творить – так всё вместе.
И потому она лишь равнодушно проводила усталым взглядом самодовольно встряхнувшегося господина Игнациуса, небрежно вышагнувшего из круга и снисходительно потрепавшего её по щеке.
– Прекрасно сработано, милочка. Нуте-с, теперь осталось лишь явить миру наш светлый лик…
– Да, мессир, – деревянно проговорила она.
Хаос осторожно ворохнулся было в груди и тотчас замер; даже он понимал – ещё не время.
* * *
Возвращение мессира Архимага, господина Игнациуса Коппера, вышло поистине триумфальным. Достаточно сказать, что от его дома до Ратушной площади восторженная толпа магов несла милорда мэтра на руках.
Мессир покровительственно кивал, махал рукой, приветствуя «досточтимых сородичей».
Народу в зал заседаний Совета набилось куда больше, что в приснопамятное первое выступление Сильвии. Сидели, стояли, лежали, висели. «Предельщики» пытались левитировать.
Больше всех суетился мэтр Джиакомо. Сильвия наблюдала за ним безучастно, без каких-то там «холодных усмешек» или «презрительных ухмылок». Ей и в самом деле было всё равно; она всё для себя решила.
На себе она ловила массу злорадных, торжествующих, нагловатых взглядов. Нет, никто не дерзнул подойти и бросить ей в лицо что-то вроде «кончилось твоё время» или там «теперь попляшешь». Правда, Джиакомо вдруг перестал именовать её «госпожой» и вообще старался не замечать.
Она заняла председательское место, но на это никто не обратил внимания.
Мессир Архимаг не заставил себя ждать.
Его встретили восторженной овацией: вопили, хлопали в ладоши, скакали, размахивали руками.
– Мессир! С возвращеним, мессир!..
Игнациус шагал со всё тем же спокойно-самодовольным выражением, не спешно, явно наслаждаясь моментом.
Прошествовал между рядов, поднялся на подиум. Улыбясь, слегка поклонился собранию, прикладывая ладонь к сердцу.
«Нет, я не сдамся!..»
И прежде чем улёгся шум, прежде чем заговорил и сам мессир, Сильвия рывком поднялась, вскинула руку, дала Хаосу самую малость свободы – и в зале мигом стало тише.
– Досточтимые маги Долины. Когда я заняла место распорядительницы Совета, я говорила, что по возвращении всеми нами горячо любимого мессира Архимага, господина Игнациуса, первого чародея среди нас, – я с радостью предстану перед его судом. Вот, этот день настал, и куда раньше, чем думали многие из вас. Наш мессир, наш глава, душа и сердце Долины – мессир Архимаг снова с нами!..
Шквал аплодисментов, одобрительные возгласы. Сам господин Игнациус взирал на Сильвию с лёгким интересом, слегка приподняв бровь.
– Ни на йоту не отступлю я от слова, данного вам, досточтимые. Мессир Архимаг, дозвольте мне…
– Помилуйте, дорогая Сильвия, – Архимаг улыбался, словно старый служака – смешному и даже трогательному в своей наивности новобранцу. – Помилуйте. Что вы сделали – я знаю. Показали себя, чего уж там, показали. Так говорю я, досточтимые маги?
Растерянный шум. Сильвия нашла глазами бледных Ирэн Мескотт и Эрреаса Трагне – сидят рядышком, голубки, застыли, неужели и за руки держатся?.. Точно! Взялись. Ну, дела…
– Юная Сильвия Нагваль явилась сюда, в Долину, и, как выразились бы её сверстники, «навела шороху». К счастью, никто не погиб, никто не пострадал слишком уж серьёзно. Это, увы, доказало, что без моего догляда Долина пока что не может, нет. Не стоит так уж сердиться на юную Сильвию, молодость горяча и зачастую безрассудна…
Голос Архимага лился, словно шёлковые эльфьи косы.
Сильвия слушала, стараясь не замирать безжизненной статуэткой. Она никому не покажет свою слабость. Никому. Кроме… кроме него.
– Порядок наводить придётся, да, придётся, – журчал мессир. – Но вместе с вами, мои дорогие, мы сделаем нашу замечательную Долину ещё лучше, ещё краше, ешё безопаснее…
– А что же с войной?! – выкрикнул Трагне. На бледных щеках горела пара лихорадочных пятен. – С войной, которую устроила эта… узурпаторша!..
– Вы всегда были против войны! Против расширения Долины! – подхватила Мескотт. – А эта – это же тварь Хаоса!.. Мы пытались очистить её, но…
– Спокойно, дорогая Ирэн, зачем так волноваться? – невозмутимо отозвался мессир Архимаг. – Я думаю, все досточтимые маги помнят мои слова, а также помнят и то, что я говорил – времена меняются. И Долине должно несколько измениться с ними. Тем более что я провижу грозные, недобрые дни, к коим надлежит подготовиться. Юная Сильвия выбрала, возможно, путь не самый изысканный, но, пожалуй, самый прямой, быстрый и действенный. Получила ли Долина прибыток, наведя порядок в Джерто?
