[22] В том случае, когда вы преодолели только гнев. Может возникнуть вопрос: а разве гнев и отвращение по определению не связаны насколько прочно, что невозможно преодолеть только гнев, не преодолев отвращение? У меня нет ответа на этот вопрос. Однако совершенно точно – по крайней мере по моему опыту – что гнев и отвращение есть разные чувства, и потому можно сосредоточиться только на преодолении гнева, пусть даже, рассеяв гнев, вы неминуемо освободитесь и от чувства отвращения.
[23] Другими словами, чувства несут в себе танху. В буддистском понимании на самом деле чувства не обязательно должны быть приятными или неприятными, хорошими или плохими. «Эмоциональный тон», который, как считается, является неотъемлемой частью нашего мировосприятия, может быть положительным, отрицательным или нейтральным. Кто-то может спросить: но если эмоциональный тон действительно нейтральный, то есть чувство не приятное и не неприятное, то, может, и тона-то никакого нет? Как бы там ни было, в буддистской психологии принято особо подчеркивать, что приятные или неприятные чувства, независимо от их силы, формируют наше восприятие и нашу реакцию на окружающий мир.
[24] Рага плюс двеша равно моха. Логика этого уравнения в определенном смысле противоположна логике буддизма, как ее обычно представляют. В широком смысле это уравнение означает, что вожделение и отвращение укрепляют иллюзии – то есть наше неведение об истинной природе мира. Тогда как традиционное представление о взаимосвязи между этими понятиями выглядит иначе: неведение и иллюзии (например, неспособность видеть невечность всего, или отсутствие самости, или пустоту) порождают вожделение и отвращение. Лично я считаю, что уравнение лучше отражает истинные причины и следствия, чем противоположное утверждение, хотя обе теории, без сомнения, являют собой сильно упрощенный подход. Я также считаю, что, как минимум в некоторых случаях, динамика изменений, происходящих с человеком по мере овладения навыками медитации, подтверждает логику уравнения. То есть, мысленно наблюдая за вожделением и отвращением и тем самым отчасти преодолевая их, человек тем самым движется в сторону преодоления невежества и иллюзий в том смысле, что приближается к пониманию невечности, бессамости и пустоты.
[25] «Обусловленное» – приблизительный синоним «причинного». Буддистские мыслители иногда старательно подчеркивают разницу между буддистским понятием обусловленного и западным понятием причинно-следственной связи. Эти попытки несколько упрощают западное понятие причинности, словно западная мысль не может вместить идею условного взаимодействия многочисленных причин.
[26] Двенадцати условий-состояний… которые делают человека рабом цикла бесконечных перерождений. Строго говоря, я несколько ограничиваю смысл термина «обусловленное возникновение». В древних текстах говорится также, что если условия для возникновения чего-то убывают, то возникшее угасает. (Все это, разумеется, совпадает с западным понятием причинности.) Что касается ограничений смысла обусловленного возникновения, то не во всех ранних буддистских текстах число условий-состояний в цепочке равно двенадцати, однако именно двенадцатизвенная последовательность в настоящее время наиболее распространена. Я, в частности, опирался на четвертую лекцию Бодхи (Bodhi, 1981). См. также краткое изложение в Gethin, 1998, с. 149–59 и Harvey, 2013, с. 65–73.
[27] Два типа нирваны. Эти два типа нирваны также иногда описывают как две стадии постижения нирваны, причем нирвана, достигаемая после смерти, – пари-нирвана – является полной нирваной. Нирвана, достигнутая при жизни, в некоторых текста именуется «нирваной с остатком»: человек уже достиг просветления и преодолел страдание, происходящее от танхи, однако еще сохраняет телесное воплощение со всеми вытекающими болезненными последствиями. В частности, он может страдать от физических ран, и хотя может преодолеть эту боль умственным усилием и внутренним спокойствием, так что она не будет причинять ему таких страданий, как до просветления, однако существование такого просветленного не будет чистым беспримесным восторгом сутки напролет. См. Kasulis, 1987 и Bodhi, 1981, лекция 6.
[28] Озарения… навыки. Безусловно, пункты из этого списка во многом перекрываются и влияют друг на друга. Например, озарение о том, что ничто не вечно, способствует развитию навыка преодоления танхи. И, как мы видели, еще один часто упоминаемый элемент просветления, избавление от «трех ядов», способствует преодолению танхи и, если уж на то пошло, озарению о невечности, просто потом у, что третий яд – это иллюзии. А понимание невечности – особенно невечности всех пяти совокупностей, о которых мы говорили в главе 5, – способствует пониманию «не-я», или бессамости. И так далее.
[29] Благополучием всех разумных существ. Достаточно легко проследить логическую цепочку от «взгляда из ниоткуда» – взгляда, при котором благо любого не важнее блага остальных – до позиции, при которой всеобщее благополучие есть норма. В конце концов, единственная посылка, которую нужно добавить, чтобы прийти к этому выводу, – что благо человека лучше, чем страдания человека, а с этим вряд ли кто-то не согласится. И тогда уже нетрудно сделать следующий шаг и распространить эту нравственную заботу на всех разумных существ, поскольку, если предположить, что все разумные существа равны, то и благополучие живых существ предпочтительнее их страданий.
[30] Если полное просветление означает, что ты перестаешь выносить ценностные суждения… значит, это не для меня. Я далеко не первый, кто поднял этот вопрос. Исследователи буддизма давно уже спорят о том, не является ли кульминация буддистских практик на самом деле высшей формой нигилизма, отказа от ценностей.
В конце концов, что постоянно повторяют наставники медитации? Что вы не должны выносить суждения ни о чем, не должны оценивать чувства, звуки, зрелища как плохие или хорошие. Так если упорно совершенствоваться в этом, разве все не закончится тем, что вы перестанете судить о чем-либо вообще? И разве у вас не исчезнет желание изменить к лучшему то, что обычно считается плохим?
Кроме того, вспомним, какое значение буддисты придают самообладанию. Одна из целей буддистских практик – сохранять ощущение благополучия, что бы с вами ни случилось, оставаться островком спокойствия среди любых бурь. Разве для этого не нужно выработать в себе безразличие ко всему, что происходит за пределами вашего островка, включая то, что при ином подходе вызвало бы в вас возмущение и желание исправить?
Остановимся на этом логическом выводе чуть подробнее. В буддистском понимании, чтобы достичь такого спокойствия и самообладания, надо преодолеть в равной степени и естественное отвращение к неприятному, и естественное же влечение к приятному. Так вот, если достаточно продвинуться в этом умении, разве дело не кончится тем, что у вас исчезнут какие-либо предпочтения?
И разве предпочтения не являются существенной составляющей какой бы то ни было системы ценностей? Если вы не предпочитаете жизнь в справедливом мире жизни в несправедливом, вы не стараетесь сделать мир более справедливым. Больше того, вы даже не понимаете, в чем на самом деле разница между чем, что люди зовут справедливым и несправедливым. И, если уж на то пошло, с чего бы вам ощущать сострадание и любовь – ведь разве это не означает предпочитать, чтобы с людьми, которым вы сочувствуете или которых любите, происходило больше хорошего, нежели плохого?
