– Садитесь. – Протопопов подал ему стул и, порывшись в бумагах, отыскал фотографию Калмыковой. Затем подложил к ней копию справки об утрате паспорта.
Первой он протянул фотографию:
– Знаете эту женщину?
Агапов надел очки и склонился над снимком:
– Вроде бы да.
– Смотрите, смотрите внимательнее.
– Где-то видел, но сейчас не могу припомнить. Память, знаете ли, стала не та. – Он вздохнул: – Возраст дает о себе знать.
– Ну, хорошо… – Протопопов положил перед ним копию справки с фотографией молоденькой Калмыковой. – А эту?
Агапов склонился над бумагой, и через секунду его словно отбросило назад. Откинувшись на спинку, он вскрикнул:
– Е-мое!
– Что? – с тревогой в голосе спросил Протопопов.
– Да это же Валька-Спидола! – Агапов указал глазами на фотографию, словно из боязни прикоснуться руками. – И на той фотографии тоже она, только постаревшая. Просто я не сразу ее узнал.
– Вот как! – Протопопов окинул победным взглядом сидящих за длинным столом и повторил: – Вот оно как!
– Я не понимаю… – Агапов опасливо придвинул к себе фотографию. – Она же умерла тридцать пять лет назад… Когда успела состариться? – Переведя взгляд на справку, он прочитал: – «Справка. Настоящая выдана Илге Петерсовне Лиепине в том, что все документы, удостоверяющие личность Лиепини И. П., были утрачены во время пожара в автобусе».
Все взгляды в этот момент были устремлены на него. Агапов поднял глаза и спросил:
– А почему на справке Илги Валькина фотография?
– Вероятно, потому, что после пожара Валька-Спидола выдала себя за сгоревшую подругу, – сказал Протопопов. – В те времена интернетов не было. В такой глубинке, как Кержачский район, легко могла сработать эта афера.
– Ну, хорошо, – вступила в разговор Надежда. – Выдали ей справку, и что?
– На основании справки Валька-Спидола в любой точке Союза могла получить стандартный общегражданский паспорт. Работники паспортного стола должны были только послать запрос в Среднюю Буланку. Оттуда наверняка пришло подтверждение, что такая гражданка существует. И – как результат – Валька-Спидола в одночасье превратилась в Илгу Петерсовну Лиепиню со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Вы знали… – проронила Надежда. – Вы давно догадались, что все так и было?
– Не могу сказать, что давно, но все же догадался. – Протопопов посмотрел на Агапова: – Позвольте задать вам один вопрос.
– Задавайте. За этим я и пришел, – ответил старик.
– Вы хорошо знали Валентину Крушинину?
– Конечно же, знал.
– Охарактеризуйте ее более детально.
– Я про нее все уже рассказал.
– Ну, хорошо… Тогда задам конкретный вопрос: она могла убить человека?
– Валька? Легко! Они с матерью на бойне свиней да коров забивали. Лучше их убойщиков в округе не было.
– А двоих могла убить?
– Я же говорю: могла. И не только двоих, такая, как она, десятерых убьет и схоронит. Силища в ней была! Одно слово – ведьмачка Валька-Спидола.
– Спасибо. – Протопопов взглянул на Котова и отдал приказ: – Оформи протокол опознания. – Потом сказал Агапову: – А вас прошу молчать и никому ничего не рассказывать.
– Нет так нет… – Валерьян Евдокимович огляделся: – Куда пересесть?
– Идите за Котовым, он вам укажет.
Агапов и Котов вышли за дверь.
Собравшись с мыслями, Надежда спросила:
– Вы что-то сказали про последствия…
– Уверяю вас, они были, – сказал Протопопов.
– Расскажете или это секрет?
– Убиты Сичкин-Фугенфиров и домработница Баландина. Этого мало?
Глава 28
Рокировка
Слоняясь без дела по ателье, Надежда с ужасом осознала, что у нее ни к чему не лежат руки. И это состояние нужно было как-то менять. Для начала она заглянула в закройную, потом в швейный цех. Пересмотрев готовые и полуготовые коллекционные образцы, Надежда поняла, что ее участия в деле больше не требуется. Все шло своим чередом без видимых трудностей и нежелательных осложнений.
В результате бесцельных перемещений из комнаты в комнату в мозгу оформилась истина: все, что интересовало Надежду в этот момент, происходило за дверью склада фурнитуры. Но для нее туда пока хода не было. Протопопов созвал чрезвычайное совещание и попросил посторонних удалиться.
Решив хоть как-то развеяться, Надежда поднялась на второй этаж и вошла в кабинет к матери:
– Ну, как? Уже успокоилась?
– Говоря фигурально, в моей голове звучат бубны и маракасы, – ответила Ираида Самсоновна. – И, если не возражаешь, я поеду домой.
– Езжай. Тебе нужно отдохнуть.
– Надеюсь, вы с Викторией справитесь без меня?
– Когда ты была в отъезде – справлялись. Что же изменилось теперь?
– В таком случае я убываю… – Ираида Самсоновна встала из-за стола и взяла свою сумочку. – На этом – арриведерчи. Завтра буду с утра.
– Пока, мама. Отдыхай и ни о чем не думай.
Она села в кресло матери и вскинула руку, чтобы помахать, но, когда за Ираидой Самсоновной захлопнулась дверь, положила ее на телефонный аппарат. Набрав номер Виктории, попросила:
– Пожалуйста, сходите к охраннику и принесите мне записи с камер наблюдения.
– За какой период? – поинтересовалась Виктория.
– Меня интересует ночь, когда я оставалась работать у себя в кабинете. Это было ровно неделю назад.
– Поняла, сейчас принесу…
– И вот еще что! – уточнила Надежда. – Я сейчас – в кабинете у Ираиды Самсоновны.
Не слишком утруждая себя, Виктория принесла диск с видеозаписями за последний месяц, и Надежде пришлось потрудиться, чтобы отыскать нужную часть. Вырезав отдельные фрагменты записи, она смонтировала на компьютере минутный сюжет, после чего внимательно его изучила с применением стоп-кадров. Затем распечатала скрины на цветном принтере, а запись сохранила на флешке.
Закончив эту работу, Надежда отправилась в свой кабинет. В коридоре она с удивлением обнаружила, что у двери ее ожидает Марк Фридманович.
– Виктория не сказала, что я в кабинете матери? – поинтересовалась она.
– Сказала, – зло проронил Марк. – Только я не хочу видеть никого, кроме тебя.
– Но я была там одна.
– Что с того… – Он опустил голову.
– У тебя что-то случилось? Еще вчера ты был счастлив.
– Идем в кабинет.
– Ты мне не ответил. – Надежда открыла дверь, и они вошли внутрь. – Что у тебя стряслось? На тебе лица нет.
