Спорить с этой бездушной машиной было бесполезно. Мне ещё ни разу не удалось хотя бы в чём-то её переубедить. А она говорила о том, что маленького мальчика забрали у матери, как о чём-то простом и обыденном.
— Не понимаю одного, — бросила вдруг моя искусственная сестра и выглядела при этом удивительно задумчивой. — Почему они первым делом решили отобрать самых младших? Для гарантии того, что их родители покорятся? Или чтобы потом, когда начнут отлавливать старших, мелкие под горячую руку не попали?
— Отлавливать? Старших?! — я подскочила на месте и уставилась в прозрачные глаза Кати. Она же только улыбнулась и кивнула. И кто бы знал, как в этот момент мне хотелось её ударить или даже придушить! Увы. сделать это с голограммой было невозможно.
— Если детей можно просто забрать, то с подростками и молодыми парнями и девушками дело обстоит куда хуже. В них особенные способности по большей части уже проснулись, а значит, они чувствуют в себе силу сопротивляться. Именно эти молодые дарования и будут для союзных войск самой большой головной болью. Туг уже останется два варианта: или они договорятся, или будут бесконечно воевать. — И, видимо, решив окончательно меня шокировать, она добавила, словно между прочим: — Ты, кстати, готовься, за тобой тоже скоро придут.
— Как… придут… — прошептала я, не в силах уложить эту информацию в голове. — Я же не ребёнок.
— Тебе двадцать три года, а согласно закону, обследование и тестирования проходят все до двадцати семи лет. Исключение делают только для тех, у кого есть маленькие дети. Моих данных, конечно, маловато, но я уверена, что какие-то особенные таланты у тебя точно найдутся.
— До двадцати семи? — переспросила я, растерянно усевшись на кровать. — То есть моего брата Лёшку тоже будут проверять?
— Ага, — сказала голограмма, как-то очень по-человечески рассматривая свои прозрачные ногти. — Только, думаю, его уже проверили. Поинтересуйся у него, как вернётся. Даже интересно, что в нём обнаружили. Забавный он мальчик.
Увы, спросить у Лёши я ничего не успела. Оказалось, что, несмотря на возраст, его не просто проверили, но и сразу же забрали… увезли в неизвестном направлении. Маме в тот же вечер прислали письмо, что Алексей Тарский переведён в другое учебное заведение закрытого типа. А причиной значилось — обнаруженный врождённый дар.
Его мобильный просто оказался выключен.
* * *
Этой ночью я смогла уснуть только после того, как своевольная Катя с помощью галути вколола мне изрядную дозу успокоительного. Вот только оказалось, что из-за столь внезапного Лёшкиного перевода переживала только я. И мама, и папа восприняли это известие почти спокойно. Илья, самый старший из моих братьев, и вовсе за завтраком заявил, что нашему Лёшику полезно немного пожить без поддержки семьи. Мол, так он быстрее повзрослеет и станет настоящим мужчиной. Женька же и вовсе высказал мысль, что сам бы с удовольствием прошёл эту инопланетную проверку и отправился учиться куда-нибудь на другую планету. Мне даже показалось, что он немного завидовал Лёшкиной участи.
Честно говоря, их спокойствие и меня привело в норму. Может быть я. и правда, зря начала паниковать? Может, ничего плохого в Лёшкином переводе нет? Может, он сам только рад такому неожиданному приключению?
Эти мысли подтвердил очередной репортаж, просмотренный во время обеденного перерыва на работе. По первому каналу снова рассказывали о прекрасной системе образования, принятой на всех планетах Союза Человеческих Рас. Там говорили, будто иногда случается, что сильный дар к чему-то у человека раскрывается поздно, но даже для таких всегда находится место в подходящих академиях и школах. Ну и конечно нам показали первых молодых людей, примерно моего возраста, которых система отобрала для прохождения обучения за пределами Земли.
— Я так рада, что смогу учиться на Даркаре! — восторженно щебетала миниатюрная блондинка, глядя при этом прямо в камеру. — Ведь это такой шанс! Такая престижная академия!
— И я тоже искренне доволен тем, как неожиданно сложилась моя судьба, — согласился с ней стоящий рядом худой высокий парень. — Ведь теперь я смогу раскрыть в себе новые умения и научиться тому, чему на Земле меня никогда бы научить не смогли.
Их глаза горели восторгом и предвкушением, и именно их счастливые лица заставили меня окончательно успокоиться и принять ситуацию такой, какая она есть. Вот если бы Лёшка ещё нашёл способ связаться с кем-то из родственников, если бы сам сказал, что ему всё нравится, я бы перестала волноваться. Но его телефон всё так же оставался выключен…
А ближе к вечеру мне позвонила Лерка и заявила, что я непременно обязана заехать к ней на бокал вина, потому что скоро она улетает. Настроения что-то праздновать не было, но тем не менее после работы я оставила машину дома, переоделась и на такси отправилась к подруге.
— Сашка, ты прикинь, я, оказывается, супер аналитик, — заявила Валерия вместо приветствия.
— Это ты с чего взяла? — поинтересовалась я, проходя вслед за подругой в её любимую беседку, где нас уже ждали нарезанные фрукты и открытая бутылка белого сухого вина.
— Так сегодня проверку прошла у наших инопланетных благодетелей, — с широкой улыбкой пояснила она. — Они сказали, что у меня даже дар там какой-то есть. Типа будущее могу видеть, если научусь. Выдали заключение этой… как её… экспертной комиссии, и сказали, что в течение недели мне пришлют вызов для отправления к месту обучения. А оно знаешь где? — она загадочно ухмыльнулась и, чиркнув зажигалкой, прикурила тонкую ментоловую сигарету. — На Гринее. Это планета такая. Фиг знает, где находится. Сказали, неделю добираться. Прикинь, Сашка, всего какую-то неделю! И это до другой планеты!
Она говорила быстро, и было видно, что Лера и правда в восторге от того, какой сюрприз ей преподнесла жизнь. Её чёрные волосы оказались немного растрёпаны, будто она сама их лохматила, а подобное она делала, только если сильно чему-то радовалась или сильно из-за чего-то переживала.
— А как родители отреагировали? — спросила я. не особенно понимая её радости.
— Никак, — отмахнулась та, вдыхая терпкий дым с лёгким запахом мяты. — Мама сразу капель себе накапала, а папа заявил, что не пустит. Генка — тот и вовсе ультиматум мне поставил: если уеду, то он меня ждать не будет. Козёл, — сама же резюмировала Валерия.
— Может, он боится за тебя, хочет таким образом остановить? — высказала я своё осторожное предположение.
— Да он просто завидует, — насмешливо бросила подруга. — Его ведь никто не проверял. Староват он в свои двадцать восемь оказался, для таких проверок. Но если бы мы с ним местами поменялись, уверена, он бы свалил, не раздумывая.
Её глаза горели как-то особенно странно. Я знала Лерку без малого десять лет, но такой взбудоражено-счастливой видела впервые. Да и Гену своего она любила, и точно не смогла бы так вот спокойно принять скорое расставание. Именно это её непонятное состояние и натолкнуло меня на одну мысль:
