— Пф! — фыркнула я, скептично отреагировав на эти высокопарные речи. — Ещё назови меня коварной обольстительницей.
— И назову! — широко улыбнулся лежащий рядом со мной обнажённый мужчина. Очень, кстати говоря, привлекательный.
— Как же, интересно, я тебя соблазнила? По-особенному носила широкие брюки? Или футболка у меня была с огромным декольте? Или тебя свели с ула мои волосы, которые вечно скручены в пучок на затылке?
Он рассмеялся, перекатился ко мне ближе и, легко поцеловав в живот, посмотрел в глаза.
— Просто ты — именно такая, какой я представлял себе собственный идеал. Мне очень легко с тобой. У тебя большой потенциал, и ты готова его развивать. Ты смелая, Саш. Сильная. Самостоятельная. Но при этом всё-таки добрая и милая.
Я смутилась. Вот, правда — лежать без одежды в постели с Рисом было ни капельки не стыдно, а его слова умудрились вогнать меня в краску. Хотя, может, просто нужно было научиться принимать комплименты?
— Перестань меня смущать. А то вдруг сейчас как зазнаюсь и буду ходить, задрав нос, — попробовала отшутиться я.
— Ты? Вот уж не думаю. Скорее, это мне придётся везде тебя сопровождать и рассказывать направо и налево, что моя девушка — самая замечательная. А ты точно будешь продолжать при этих словах мило краснеть.
Он снова улыбнулся, переместился выше и уже хотел поцеловать меня в губы, но я отвернулась, а после и вовсе решила принять сидячее положение. К счастью, мой эмпат уже понял, что давить на меня не стоит, потому и остался лежать, подложив руки под голову.
— Рис… я не твоя девушка, — сказала, посмотрев на него с долей вины. — Всё было классно. Супер. Поверь, мне никогда ещё не приходилось испытывать ничего подобного, но я хочу, чтобы наши отношения остались только дружескими.
— Хорошо, — не стал спорить Дарис, да и не выглядел при этом хоть каплю расстроенным. — Друзья, так друзья.
И я уже была готова вздохнуть с облегчением, когда этот хитрец резко поднялся, опрокинул меня на подушки и жадно припал губами к моей шее. Его рука при этом самым наглым образом сжимала мои бёдра, лаская и поглаживая. И тело откликнулось мгновенно, не дав мне самой возможности воспротивиться происходящему. Потому на последовавший вскоре жаркий поцелуй в губы я ответила со всей возможной страстью.
Дальше всё продолжилось по предыдущему сценарию, с некоторыми изменениями в ласках и позах. Но удовольствие от этого стало ещё ярче. Вот только в этот раз, когда я наслаждалась волнами оргазма, Рис смотрел на меня, не отвлекаясь ни на секунды. А стоило мне вернуться в реальность, мягко ухмыльнулся и сказал:
— Хочешь называть это дружбой? Ладно. Мне не жалко. Но я всё равно буду обнимать и целовать тебя, когда хочу и где хочу. Скрываться ни от кого не собираюсь. А в остальном… не думаю, что для нас что-то изменится. Мы ведь давно стали важны друг для друга.
Спорить не было смысла, да и не хотелось, если честно. В этот раз чувство пустоты меня не посетило, хотя, скорее всего его своей речью спугнул Рис. Больше говорить на серьёзные темы не хотелось, возникло желание просто взять и уснуть. Но оставаться у Дариса я не стала — отправилась к себе. Несмотря на всё произошедшее, спать с ним в одной кровати я пока была не готова.
К тому же, он сам сообщил мне, что завтра утром состоится собрание, где будут обсуждать ближайшую операцию «Защитников свободы», в которой мне отводилась не последняя роль. А перед таким важным событием не помешало бы как следует выспаться, чего рядом с Рисом у меня точно не получится.
Но самое главное, мне следовало поговорить с Катей. А делать что-то подобное при столь чувствительном к эмоциям человеке, как Рис, стало бы настоящей глупостью.
* * *
«Ну и дура же ты, Сашка», — заявила моя искусственная сестра, едва я оказалась в своей спальне.
«Кажется, я уже привыкла это от тебя слышать».
«Или ты решила остаться здесь… с этими манипуляторами?» — с холодной насмешкой произнесла Катя.
«Ты же знаешь, что это не так, — ответила я, устало падая на свою кровать. — Рис, конечно, хороший, интересный, но… я всё равно хочу свободы. У нас с ним договор. Три задания и…»
«И — ничего!» — рявкнул на меня голос в моей же голове. — «Ты разве не понимаешь, что никто никуда тебя не отпустит?! С такими- то талантами! И этот мальчишка Дарис всеми силами старается просто привязать тебя к себе! Вот сегодня на кой чёрт ты стала с ним пить? Да ещё и такую бурду, как это вино? Саша, он эмпат! Такой сильный, каких даже я не встречала! И ты представить себе не можешь, на что он способен, и как тебе повезло, что ты очень плохо поддаёшься его влиянию».
«Но всё же поддаюсь, — бросила я, прикрыв глаза. — Сегодня он ведь влиял на меня. Я бы не стала с ним…»
«Влиял. Из кожи вон лез, чтобы это влияние подействовало, даже особое вино вместе с тобой пил, которое таким, как он, вообще строжайше запрещено употреблять. И добился, гад, своего!»
Она явно была не в себе. Нервничала, переживала, словно живой человек. Вела себя так… по-настоящему. Почему-то именно в этот момент я вспомнила слова Гая о том, что эмоции подвластны только людям. Что учёные Союза, как ни бились, но так и не смогли заставить своих роботов чувствовать. Но… как тогда понимать все эти эмоциональные всплески моей искусственной сестры?
«Кать, а тебе не кажется, что для галути ты слишком много переживаешь?» — заметила я, словно между прочим. — «Все другие образы, что мне доводилось видеть, у Джен или Гая, вели себя, как роботы. Но ты не такая».
«Я — исключительная. Единственная в своём роде, — с усмешкой заявила Катя. — Гордись, дорогая. Тебе достался самая оригинальная из всех моделей галути».
«А можно подробнее?»
«Нельзя. И вообще, лучше направь свои мыслительные способности в другое русло. Завтра с утра состоится собрание, где тебе озвучат твою роль в предстоящей операции».
«Первое задание», — согласилась, чувствуя, как в душе поднимается волна лёгкого страха, граничащего с предвкушением.
«К третьему заданию ты должна придумать, как выпутаться из той сети, которой тебя пытаются удержать. Помни, здесь тебе оставаться нельзя. Это не твой путь, не твоя война. И мне бы не хотелось рано потерять столь интересную хозяйку. Считай, что я к тебе привязалась».
— Надо же! Робот, который способен испытывать привязанность, — проговорила я вслух.
Но Катя ответила мне на том же мысленном уровне. Она вообще за всё время моего нахождения в этом подземном городе ни единого раза не показывалась, как голограмма, да и сам галути всегда где-то летал, находясь в прозрачном состоянии. Именно поэтому наличие у меня такого интересного гаджета для всех остальных оставалось тайной.
«Роботы, Александра, не могут испытывать эмоций, — сказала моя искусственная сестра. — Они умеют их лишь изображать. А что касается меня, поговорим об этом как-нибудь потом. Сейчас важно другое. Как ты уже знаешь, эти твои благодетели планируют нападение на тот самый изолятор, где содержится Алексей. И я больше чем уверена, что они его освободят».
