Получилось не сразу, но ведь получилось же! И я радовалась этому, как настоящей первой победе, почувствовала себя не просто балластом с талантами поисковика, а настоящим членом команды. Да только стоило этому заключённому по имени Сандис натянуть принесённый для него костюм, закрыть лицо, закрепить на руке браслет, скрывший его от камер наблюдения, как в моём восприятии ситуации всё мгновенно изменилось. Я словно сердцем почувствовала приближение неприятностей. И не успели мы пройти и несколько метров, как здание сотряс оглушительный сигнал тревоги.
— Бежим! — взволнованно скомандовал Дарис. — Быстро, на крышу!
И этому приказу беспрекословно подчинились все… кроме меня. Да, за такую глупость я бы и сама себя назвала дурой. Да, бьющая по ушам сирена жутко пугала, но я всё равно не собиралась уходить отсюда без брата.
— Саша! — прорычал Рис, хватая меня за руку. Он пытался потащить меня за собой, но я не позволила.
— Я не могу- бросить брата! — выпалила, забыв о том, что нужно вести себя тихо. Сквозь ткань маски мой голос прозвучал непривычно низко, даже немного грубо, но сейчас это показалось мне совершенно неважным.
— Нельзя оставаться здесь! Пойми же, сейчас для нас каждая секунда дорога. Если купол снова сомкнётся, нам не удастся уйти через крышу!
Я вздохнула, попыталась успокоиться, принять ситуацию, убедить саму себя, что у нас просто нет выхода. Но в момент, когда уже была готова последовать за Рисом наверх, оттуда стремительно спустились двое наших освобождённых и Федя с Максом.
— Ребята из команды Арсения улетели, — отчитался последний. — Купол закрыт. Нужно искать другой путь.
Рис снова повернулся ко мне, и даже не видя его глаз, я могла суверенностью сказать, какое именно в них стоит выражение. Ведь именно на случай возникновения вот такой ситуации меня и потащили с собой, а значит пришёл мой черёд применить своё умение находить пути.
— Мне нужно несколько секунд, — сказала тихо, обращаясь только к Дарису. — Если это возможно, то мы обязательно отсюда выберемся.
Отвечать мне не стали, но я и не ждала ответа. Отвернулась от ребят, закрыла глаза, медленно выдохнула и привычно отдалась собственной внутренней силе.
«Безопасный выход», — твердила мысленно, а представляла себе при этом лица парней — боевиков, которые ждали нас за забором этой тюрьмы. И спустя пару мгновений поняла, как именно нам стоит покинуть это место. Словно наяву у меня перед глазами замелькали картинки незнакомых коридоров, дверей, стен, решёток. А после появилась уже знакомая синеватая нить, обозначающая направление пути.
— За мной, — бросила, не оборачиваясь. И стремительно побежала вниз по лестнице, ни капли не сомневаясь, что никто не отстанет.
Я слышала, как бегущий следом Рис отдаёт короткие приказы, как парни достают оружие, как откуда-то сбоку доносятся голоса поднятых по тревоге охранников изолятора. Они тоже направлялись к лестнице — кажется, бежали по коридору второго этажа, и тогда скомандовал Феде заблокировать ведущую на лестницу дверь: у той был электронный замок, а с любой электроникой наш Фёдор расправлялся играючи.
То же самое было сделано и с дверью на первом этаже, и таким образом мы получили хотя бы небольшую фору во времени. Дальше наш путь лежал ещё ниже, в подвальные помещения. И теперь каждая створка за нашими спинами закрывалась, словно сама собой.
А мы мчались по тёмным подвальным коридорам, мимо складов и непонятных мне помещений. И остановились только в самой дальней комнатке, выполняющей роль кладовой со старым хламом.
— Здесь в полу, под плитками, есть люк, — сказала я, оборачиваясь к Рису, который находился ко мне ближе всех. — Уберите его. На самом деле, пол в комнате выглядел цельным и очень старым. С виду здесь не имелось ни малейшего намёка на наличие какого-то прохода. Не было его и на той голографической схеме здания, которую предоставили мне. Но я не сомневалась, что именно в этом месте мы должны спуститься.
— Ты уверена? — уточнил Рис, сдвигая в сторону мешающие предметы: вёдра, старые швабры, какие-то доски.
— Уверена.
Больше никто вопросов не задавал. Да и не до них стало. Пока мы с Марком вместе пытались воздействовать на люк — он сильнейшими энергетическими ударами в пыль разносил плитки и бетон, а я старалась определить точные границы прохода, — остальные сдерживали всё-таки прорвавшихся за нами охранников.
В этом деле очень помогали способности Дариса. Он как-то умудрялся влиять на наших противников таким образом, что они начинали стрелять из конгайтов друг в друга. Вот только слишком быстро поняли, что среди диверсантов есть эмпат, и поспешили удалить из коридора всех, кто оказался подвластен воздействию.
В итоге военных осталось лишь трое, о чём мне сообщил выглянувший в коридор Макс. Я в это время уже смогла не только найти отверстие, но и пробить небольшую дыру. Дальше снова требовались способности боевика, который теперь крошил мешающий бетон точными невидимыми ударами.
Когда он устало сказал: «готово», я сама выглянула из комнаты, чтобы сообщить об этом ребятам. И напряжённо застыла, глядя на творящийся в узком коридоре хаос. А там бой теперь шёл без применения конгайтов — кажется, на стороне военных тоже имелся умелец, способный ломать электронику. То есть всё оружие оказалось выведено из строя, и троим охранникам пришлось сцепиться с нашими парнями врукопашную. Да только никто из противников сдаваться не собирался.
Ждать, пока они закончат, не было времени, но и сделать я ничего сейчас не могла. Ведь не владела ни боевым телекинезом, ни физической силой. Наш боевик после работы с люком тоже оказался изрядно вымотан. Он едва стоял на ногах и помочь оказался не в силах.
На стороне охранников сражались трое, наших парней было четверо, но двое из них долгое время провели за решёткой, а там им, насколько я знала, давали еду и питьё с добавлением препаратов, сильно снижающих и физическую, и энергетическую силу. Поэтому пока военные выигрывали, а для всех нас это означало настоящий крах.
И тут я вспомнила об одном своём козыре:
«Катя!» — позвала, всем сердцем надеясь на то, что галути всё-таки успел отправиться сюда со мной.
И та отозвалась, да ещё и, как обычно, прекрасно поняла, что я от неё хочу.
«Двоих вырублю, — бросила сухо. — Но лейда не трону. Считай, что мне вера не позволяет».
«Катя, ты — робот! Какая вера?!»
Но она не ответила, а в следующее мгновение два из трёх военных рухнули на пол, как подкошенные, мгновенно лишившись сознания. Остался только один — темноволосый, высокий, лет тридцати на вид. И даже теперь в его глазах горел огонь решимости — признавать поражение он явно не желал.
На несколько мгновений борьба прекратилась, но наши ребята не стали кидаться всем скопом на этого лейда. Наоборот, отступили все… кроме Дариса. Он так и остался стоять напротив мужчины, превосходящего его и в росте, и в физической силе, и уходить не спешил.
